Внезапно я поймала себя на мысли, что думаю об этом молодом, в сущности, мужчине как об отжившем свой век старике. Но жалости к нему я не испытывала. Он сам довел себя до состояния зловонного загнивающего растения. Бог дал здоровье, силу, даже способности к лидерству, а он потратил жизнь на травлю сначала более слабых, потом собственной семьи. Так что пусть уж лучше гниет дальше в этом прекрасно приспособленном для подобных целей месте.
Я уже развернулась для того, чтобы уйти, как вдруг в руке тренькнул сотовый. На экране обозначился номер Сережи Дорофеева, моего таксиста.
– Полинка, ты куда пропала? – жизнерадостно закричал он в трубку. – Звоню, звоню, ты все вне зоны доступа. Я билеты на классный фильм купил, пойдешь?
– Про войнушку или про любовь? – скорее по инерции, чем из любопытства поинтересовалась я.
– Кажется, про любовь.
– Ряд последний?
– Других не было. Но приставать не буду, честное слово.
– Попкорн и колу не люблю сама и не разрешаю потреблять другим, – продолжала вредничать я.
– Предпочитаю семечки, – тут же отозвался он, – но в кинозале не грызу по причине высокой культурности.
– Во сколько сеанс?
– В семь. Куда за тобой заехать?
Только сейчас я сообразила, что Сережа запомнил меня совсем в другом образе, и путать парня было бы не совсем честно. Что, если он влюбился в ту недотепу Полинку и, увидев меня, перепугается? Я вполне могу оказаться не в его вкусе. Люди бывают всякие, наверное, встречаются и те, которые предпочитают дурнушек. Мы договорились, что встретимся у кинотеатра, и я заторопилась домой. Вот незадача! Я же сегодня хотела еще успеть на Песочную, а с этим Дорофеевым уже не успею. Опять я поймала себя на мысли, что жертвую делом ради свидания. К тому же свидания с парнем, который мне совершенно не нравится как мужчина. Разве может понравиться умной девушке человек с девчачьими глазами!
Я открыла дверь, повернулась, и только хорошая реакция спасла меня от удара по голове чем-то здорово напоминающим скалку. Я отшатнулась, сунула руку в расстегнутую сумку и быстро достала газовый баллончик. В замкнутом пространстве он плохой помощник, но другого оружия у меня не было.
– Воровка, – зашипела нападавшая, – шляется здесь, вынюхивает. Погоди, сейчас глаза к темноте привыкнут, я до тебя доберусь. В дверном проеме-то тебя хоть немного было видно, а тут замаскировалась!
– У меня баллончик газовый, только подойди, – честно предупредила я.
– Баллончик? – ахнула тетка. – Я баллончик не хочу. Один раз нарвалась, три дня в глаза как песок насыпали. Убери.
– А вы пропустите меня.
– А ты скажи, кому звонила. Соучастникам? Хотите комнату Витюши оттяпать? Учти, я с ним сожительствовала и бабу сюда не пущу.
– А мужчину? Относительно молодого, здорового, без семьи? – уточнила я на всякий случай.
– Мужчину пущу, если туберкулезом и прочим СПИДом не хворает. Когда Витюша загнулся, знаешь как я переживала?
– Вот мужчину я и хочу сюда подселить. Здорового, как я уже отметила. Так что убирайте свою скалку или что у вас там.
– Бита, – призналась тетка, – на помойке нашла. Больно в руку хорошо ложится, а у нас тут по вечерам по району ходить опасно. На женскую честь много охотников.
Судя по тому, что она говорила до того, хозяйка скалки явно мечтала отдать эту самую честь кому-нибудь более или менее здоровому, но спорить я не стала. Заверила, что приложу все свои усилия для заманивания в эту комнату молодого и нетуберкулезного, и побыстрее ретировалась. И кто после этого сможет кинуть в меня камень? Какая забота о своем подопечном! Даже даму сердца ему подыскала.
Я неверно рассчитала время и оказалась в привычном для Сережи образе возле кинотеатра на час раньше положенного времени. Может, успею сгонять на Песочную? А, была не была. Ну, опоздаю. Девушка я или синий чулок? Золушке положено появляться в середине бала.
Новостройки на Песочной выглядели действительно весело и аккуратно. Рабочие уже закончили рабочий день, но сторож за небольшую мзду согласился показать мне однокомнатную квартиру в доме номер четыре. Милая планировка, просторная кухня, даже отделка есть, что в наше время крайне непривычно: обычно квартиры продают с голыми цементными стенами.
– А это по выбору, – пояснил сторож, – желающим – голый кирпич, кто хочет – обои и кафель. Я бы купил с отделкой, если бы деньги были.
– Почему? Не лучше ли все сделать под свой вкус?
– Ты под свой вкус как делать будешь? Лучший кафель, дорогие обои. Пару лет порадуешься, а потом все сыпаться и трескаться начнет. Дом-то усадку дает, вот и перекашивается маненько. Плохонькие обои содрать не жалко, чтобы новые поклеить, а если совсем недавно ты в это деньги и душу вкладывал? Просекаешь?
– Просекаю, – согласилась я.
Меня интересовали квартиры с отделкой. Вряд ли ленивый Николай Федорович захочет заниматься ремонтом. На мое счастье, квартира под нужным мне пятым номером во втором доме оказалась и однокомнатной, и отделанной. Скорее всего она уже была продана, но сейчас это меня мало волновало. Я еще раз поблагодарила сторожа, договорилась, что привезу на экскурсию папу, надо же было показать квартиру Черницкому, и поспешила в кинотеатр. На сеанс я успевала.
Сегодня я принарядилась: болоньевую куртку заменила на драповое пальто в красно-белую клетку с воротником из искусственного меха. К этому пальто пуховый берет и круглые очочки шли просто изумительно. От парика я решила отказаться, уж больно страшный. А чтобы не заподозрить саму себя в кокетстве, заплела свои волосы в две косички. Косички получились тоненькие, густой гривой я никогда похвастаться не могла. В последний момент – была не была – я мазнула по губам до неприличности алой помадой. Из зеркала на меня смотрела девочка-подросток, которой бог не дал ни красоты, ни чувства стиля и меры. Интересно, как Сергей отреагирует на мою нарочито неудачную попытку себя приукрасить?
Отреагировал он неадекватно. Достал из бардачка машины упаковку одноразовых салфеток и аккуратно стер помаду.
– Ну, вот. Так лучше. Никогда не пользуйся такой яркой, она делает тебя старше и вульгарнее. А косы тебе идут. И волосы в них смотрятся гораздо живее и шелковистее.
– Это я просто голову шампунем помыла, – пояснила я, – и причесала. Мне бабушка говорила, что волосы часто мыть нельзя, они от этого выпадают. И шампуни вредные, в них неизвестно что пихают. Вот я и мыла мылом. Раз в две недели. А вчера рекламу по телику посмотрела и шампунь себе купила. Все-таки в кино собралась, надо хорошо выглядеть.
Сережа не обратил внимания на мой ляп: в кино он пригласил меня пару часов назад, а не вчера. Видимо, информация о правилах моей личной гигиены настолько привела его в шок, что он ничего другого не услышал. Интересно, сколько он еще выдержит? Дорофеев какое-то время похлопал ресницами, потом шлепнул ладонями по коленям и расхохотался:
– Слушай, Полина, а тебе сколько лет? Чем больше с тобой общаюсь, тем больше меня беспокоит возможность попасть на скамью подсудимых за совращение малолетней.
– Никто меня особо еще не совращал, – буркнула я недовольно, – а восемнадцать мне есть. И даже намного больше.
Странный какой-то тип. Над ним глумятся, а он только всхрюкивает от восторга. Интересно, он не боится, что его со мной какой-нибудь знакомый застукает? Тогда смеяться будут уже над ним. Я взяла Сережу за руку и потащила в фойе кинотеатра.
Фильм оказался неудачным, к тому же мне очень мешали очки: хотя стекла в них и были обыкновенными, но поле зрения они сужали. Я тихонечко сняла их и положила в карман до окончания сеанса. Сергей сдержал слово и не стал покупать попкорн. Целоваться тоже не лез, хотя, честно говоря, я ждала от него хоть маленького знака внимания. Все-таки темный зал, последний ряд… Ближе к концу сеанса он только взял меня за руку. Я дала ему возможность согреть ее в своей руке и с сожалением отняла. Руки у него были теплые, сильные, с едва заметными подушечками мозолей у оснований пальцев. Если бы я была я, то, вполне возможно, позволила бы ему греть мои руки до конца сеанса. Но сейчас я была гордым чучелом, поэтому играла роль до конца. Может, залепить ему пощечину? Ну, это если он полезет целоваться. На последних кадрах я водрузила очки на свое законное место.
Сергей словно прочитал мои мысли, галантно довез меня до «моего» дома, всю дорогу рассказывая какие-то забавные случаи из своей жизни, время от времени, притрагиваясь к моей руке. На прощание чмокнул в ладонь, помахал рукой и, резко газанув, скрылся за поворотом.
Дома я в который раз проанализировала свое поведение: зачем я соглашаюсь на эти встречи? Я влюблена? Нет. Просто с Сережей окружающий мир становится таким чистым, ясным и простым. И негодяям, подобным Дудареву, в нем просто и бесхитростно дают по морде. И в девушке ценят не неземную красоту и доступность, а наивность и искренность. Искренность. Это я, пожалуй, себе польстила. Видимо, я настолько привыкла жить двойной жизнью, что при знакомстве с новым человеком боюсь открыть перед ним свое истинное лицо. В прямом и переносном смысле этого слова.
