– Могу, конечно, а зачем?
– Я дам вам прослушать запись. Один голос на ней – вашего племянника. А кому принадлежит второй – предстоит определить вам.
– Мне прямо сейчас подъехать?
– А вы что, заняты?
– Конечно, нет. Я пошел собираться.
– Жду вас в интернет-кафе.
Я включила передачу и отправилась на улицу Комсомольцев-Добровольцев.
* * *
Народу в кафе было много. Оно и понятно: выходной, да еще и вечер. Даже студенты уже освободились после своих занятий. В основном здесь тусовалась молодежь пятнадцати-восемнадцати лет. На меня они косились с недоумением: чего это, мол, тетка приперлась в такое неподобающее для нее место. Но я игнорировала их нагловатые ухмылки, нашла свободный компьютер и впихнула в него диск со своей «прослушки». Вскоре в дверях зала появился Николай. Он с недоумением обвел глазами всех присутствующих. Я помахала ему рукой. Николай подошел к моему столику.
– Полина, здесь же одни сопляки! – прошептал он, опускаясь на стул рядом со мной. – Что мы здесь будем делать?
– Закажите две чашки кофе и приготовьтесь к интересной радиопередаче.
С первых же мгновений записи у Солдатенкова вытянулось лицо.
– ...А вдруг? Андрюшечка, давай уже быстрее найдем этот чертов перстень! – хныкал женский голос.
– Что значит «Давай»?! Сам ищу. Такие деньги! И куда только она его заныкала? – басил голос Андрея.
– Кто «она»?
– Ярослава, кто же еще! Всегда держала в своей шкатулке, а когда ее увезли на «Скорой», я хватился, а его там уже нет...
Я внимательно посмотрела на Николая.
– Вы узнаете эти голоса?
– Разумеется! Это – Андрей, сын сестры...
– Ну, это я и без вас догадалась. А женский?
– Эвелина Раневич. Моя любовь. – Николай горько усмехнулся.
– Это точно она?
– Полина, я что, похож на идиота? Я знаю эту женщину почти два года!
– Тогда давайте дослушаем до конца, – предложила я.
Мы стали слушать запись дальше, я краем глаза наблюдала за реакцией Николая. Его лицо мрачнело все больше.
– ...Может, перепрятала? Андрюш, ты хорошо искал?
– Может, и перепрятала. Я не просто искал – весь дом перевернул!..
– Он что, ищет перстень сестры?! – возмутился Николай. – Сволочь! Я его... Какое он имеет к нему отношение?!
– Тише, давайте дослушаем.
– ...Я нанял тут одну... даже не знаю, как назвать. Мисс Робин Гуд! Ха-ха! Дурочка-Снегурочка! Я ей наплакался, что маманю мою грохнули, а я, мол, хочу отомстить. Она сначала – ни в какую: «Буду все проверять!.. Докажите, что это сделал ваш дядя!» Щасс! Вот прямо все брошу и пойду доказывать! Делать мне больше нечего. И так поможет, никуда не денется! Я ей навешаю лапши, что влюбился в нее. Вы, бабы, для любимого все сделаете...
Николай посмотрел на меня удивленно:
– Полина, так Андрей что, тоже нанял вас? И вы молчали?
Я приложила палец к губам.
– ...Не, Линуль, я тебя действительно люблю. Ты такая... необыкновенная! Таких женщин...
– Ну-ну, продолжай. Каких «таких»?
– Суперских. Таких поискать!
– Да? А что же во мне такого суперского?
– Все! Фигура – супер! Характер – тоже. Мне такие всегда нравились...
Когда послышались звуки поцелуев, а потом ахи и охи, я выключила запись.
– Дальше ничего нет. Теперь, Николай, можете высказываться, но, – добавила я, – желательно в приличных выражениях.
Мой собеседник хрустнул пальцами. Он был красным как рак. Даже здесь, в полумраке зала интернет-кафе, это было очень заметно.
– Тварь! Не беспокойтесь, Полина, ругать ее более конкретными выражениями я не буду, хотя она их очень заслужила. Я никогда не обольщался на ее счет. Мы начали встречаться, когда она еще была замужем. Она изменяла мужу, гуляла от него, за что периодически получала. Но никакие скандалы и оплеухи не смущали эту искательницу приключений. Однажды муж ее просто выгнал из дома. Она подала на развод и раздел имущества, отсудила у него комнату в коммуналке, где сейчас и проживает. Когда мы с ней стали встречаться и она увидела нашу с сестрой квартиру, Эвелина начала закидывать удочки насчет нее, спрашивала меня: не смогу ли я выкупить у сестры ее долю? Чтобы, значит, вся квартира целиком принадлежала мне. Но я-то не дурак, я уже тогда догадывался о ее корыстных намерениях, только, честно говоря, никак не думал, что она переметнется к Андрею. А что вы, Полина, там говорили насчет того, что догадываетесь, почему Андрей обвинил меня в смерти сестры?
– Да, теперь я могу вам рассказать все. Он обратился ко мне раньше вас. Просил помочь покарать убийцу своей матери. Тогда он называл Ярославу Львовну мамой и чуть не плакал, требуя возмездия. Но у меня правило: я никогда не начинаю мстить, не проверив все факты. Я напросилась к Андрею в гости и поставила у него «жучок». Как видите, не напрасно. Эта запись дает нам многое.
– Но почему он обвинил в ее смерти именно меня?
– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотела бы спросить вас, Николай: почему вы не называете Андрея вашим племянником?
– А что, это очень заметно?
– Да. Вы называете его сыном вашей сестры или просто Андреем, но упорно избегаете слова «племянник».
Николай помолчал некоторое время, то ли подыскивая слова, то ли раздумывая, отвечать ли вообще мне на вопрос. Он почти залпом допил свою чашку кофе.
– Полина, если честно, «племянника» Андрюшу я никогда не жаловал: я всегда считал его корыстным и подлым выкормышем.
– Можете это доказать?
– Конечно. Я привык отвечать за базар. Сестра очень любила его, оно и понятно: своих детей у нее не было. Ослепленная этой любовью, она многого не замечала. Но я-то повидал в жизни больше, чем она, несмотря на то что я младше на девять лет. Так вот, когда Андрюха стал подрастать и кое-что понимать в этой жизни, я заметил, как он прислушивался к разговору взрослых о деньгах, квартире, о семейной тайне...
– Это вы о перстне?
– Да. Сестра напрасно завела разговор при нем с мужем (он тогда еще был жив). Я увидел, как у пацана вдруг загорелись глаза... Я сразу понял: этот спиногрыз себе на уме! И про квартиру он потихоньку выведывал у сестры. А она даже не догадывалась, говорила ему все как есть. Я ей пытался объяснить, что не надо пацану знать всех домашних секретов. Но она меня не поняла. Говорила, что Андрюша – хороший мальчик, что у нее нет от него секретов, что она очень любит его и полностью ему доверяет. Я тогда еще удивился: где же ее хваленое ясновидение? Неужели она не понимает, что любовь любовью, но всю изнанку выворачивать нельзя ни перед кем?!
– Значит, Николай, вы племянника раскусили сразу?
– Конечно! Я-то не питал на его счет никаких иллюзий с самого начала.
– Но тем не менее посчитали, что не надо подозревать его в смерти вашей сестры?
– Думаю, на ее убийство он не пошел бы. Все-таки она его взяла из детдома, дала ему семью, образование... Хотя теперь я уже, наверное, в этом сомневаюсь.
– А кто, кроме вас и Андрея, прописан в квартире?
– Никто, мы двое.
– Значит, если вас каким-либо образом из квартиры убрать... Андрей останется единственным полноправным хозяином?
Николай посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.
– Конечно, – наконец сказал он. – Но каким образом меня можно убрать из моей квартиры?
– Расплатитесь, пожалуйста, за кофе. Нам пора. Договорим в моей машине.
Я встала. Николай оставил деньги на столе, и мы вышли из интернет-кафе. Когда обе дверцы машины захлопнулись, Николай снова обратился ко мне с тем же вопросом:
– Так как же меня можно убрать из квартиры?
Я пожала плечом:
– Легко. Например, обвинив вас в смерти вашей сестры.
– Полина, здесь вы ошибаетесь. Сейчас по нашим законам, даже сидя в тюрьме, я не теряю права на свое жилье.
– Разумеется. Пока вы живы.
Собеседник повернулся ко мне вполоборота, я тоже повернулась к Николаю.
– А если вы умерли, тогда, извините, у вас будет совсем другое жилье. И претендовать ни на что вы уже не сможете.
– Вы на что намекаете?
– Андрей просил меня помочь ему убрать вас. А конкретно – сварить вас в кипятке, как вы якобы сварили его маму.
– Что? – Николай аж подпрыгнул, ударившись головой о потолок.
Он, очевидно, забыл, что находится в миниатюрном дамском «Мини Купере». Николай потер макушку рукой и переспросил:
– Это правда? Андрей просил вас... меня?.. Вот гад, а! Вот урод! Ну, приютила сестра крысу! Вконец оборзел, выкормыш. Ну ничего, я тебя раком поставлю, дешевка!
Очевидно, от расстройства Николай перешел на тюремный жаргон. Я попыталась было его успокоить, но, кажется, только подлила масла в огонь:
– Да чего вы мне тут трете? Меня грохнуть хотят! А еще этот козел ищет перстень моей сестры. Да, занятие весьма полезное. Для кошелька. Ну ничего, я его урою. Я его так уделаю, два дня будет по дороге свои мослы собирать...
– Николай, предлагаю оставить месть на потом. Сначала надо все хорошенько обдумать, а не ломать дрова! Вы уже сидели, знаете, что это такое. Или снова туда торопитесь? Лучше скажите, вы не в курсе случайно, у какого ювелира Ярослава Львовна оценивала свой перстень?
