вещдоки. Брат не обрадуется, а вы посидите с недельку, подумаете и, может быть, образумитесь…
– Мне нельзя "недельку", господин полицейский!– заныл Ричард.– Мы с Мэйбл послезавтра уезжаем в Лондон, вечерним автобусом!..
– А девушка в курсе?
– В курсе, но колеблется!..
– Ладно, это ваше личное дело! А сейчас переходим к криминальной стороне вашего таланта! Значит, вы говорите, что нашли плащ и чулок в мусором бачке?
– Ну, да, возле магазинчика миссис Крепс…
– Этот плащ вам знаком?
– Он похож на макинтош мистера Элджернона Арчера, точь-в-точь. Он в нем часто расхаживает по окрестностям, не выпуская из рук ружья…
– Констебль Уоттфорд, сходите и опросите миссис Крепс. Может быть, она что-либо видела. Заодно, обыщите бачок, пока мусорщик не приехал. И ещё, приведите на опознание макинтоша миссис Гертруду Арчер…
– Есть, сэр!– гордо отрапортовал толстый констебль, и спешно направился к означенному месту, во все время пути беспокоясь лишь об одном, – как бы не упустить что-либо из длинного перечня порученных заданий.
А, между тем, Сильвестр Уэбб сидел за письменным столом и писал ненавистные отчёты. На стульчике скучал Ричард. На круглых настенных часах медленно цокала секундная стрелка, а вдоль оконного стекла зудел еле слышно комар-доходяга. Он бился о прозрачное препятствие, не понимая, отчего так, а не иначе. Если бы Ричард имел чрезвычайно тонкий слух, он бы услышал внятную фразу из его маленьких уст: «Кто может показать, где тут выход, черт бы вас побрал!..» Но юноша этого крика души не слышал. Ему хотелось свернуть газету и прихлопнуть вредное насекомое.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока, наконец, вернулся констебль Уоттфорд и привёл, насмерть перепуганную, супругу подозреваемого Элджернона. Женщина озирала участок так, словно её привели на эшафот, чтобы через минуту вздернуть на виселице.
– Не бойтесь, миссис Арчер!– успокоил её детектив, выкладывая на стол чёрный макинтош и чёрный чулок.– Взгляните внимательно и скажите, вы видели раньше эти вещи?
Женщина пригляделась к плащу и признала в нем макинтош мужа, но переведя взгляд на женский чулок, вздула ноздри и гневно прошипела:
– Ну, Элди, только вернись домой, все усишки повыщипаю!
– Судя по вашим словам, выходит вы признаете принадлежность плаща вашему мужу?
– Да, это плащ моего кобеля!– выразила всю свою ненависть к подлому изменнику обманутая Гертруда.
– А этот чулок не ваш?
– У меня сроду таких не имелось, господин инспектор!– с трудом выдавила она из себя, громко сморкаясь в платок.– Хотя, постойте, пуговки на плаще, как будто, не те!
Она вывернула карманы и с великим облегчением произнесла, предъявлял их на суд:
– Слава богу, это не его макинтош! Видите, они целые? А у Элди они прохудились, и мне пришлось штопать их красными нитками, потому как других под рукой не оказалось! Вот тебе раз! А я, дура, понапрасну распалилась, истрепала, можно сказать, честное имя муженька!!!
– Я рад за вас, мадам!– огорченно заявил Сильвестр Уэбб, чувствуя, как впадает в безвыходное состояние, словно шарик, неудержимо катящийся по наклонной плоскости во мрак бездонной пропасти.– Подпишите свои показание и можете быть свободны…
Счастливая Гертруда, исполнив свой гражданский долг, одарила сияющей улыбкой грустного инспектора, погладила по головке мрачного Ричарда и, буквально, выпорхнула из полицейского участка. Детектив и одаренный барабанщик посмотрели друг на друга и обоих, в относительной мере, одолел скорбный дух отчаяния. Мечта юноши таяла с каждой минутой задержания, а Сильвестр Уэбб, потерявший напрочь верную нить следствия, не знал, как быть и что предпринять дальше.
– И вы, Ричард Старк, подпишите свои показания и валите отсюда, чтобы мои глаза вас здесь не видели!– только и смог он изречь в трудную минуту своей жизни. И его можно было понять: вся логическая цепочка, безукоризненно выстроенная им за время следствия, разваливалась на глазах. Во-первых, макинтош, главная улика, принадлежал не Арчеру, а кому-то другому. Во-вторых, миссис Фостер действительно поехала к своей приболевшей четвероюродной тетушке. В-третьих, миссис Кристобаль до сих пор так и не была найдена, и красное пятно являлось не кровью билогического существа, а обычным томатным кетчупом фирмы «Хайнц». Как говорится, нет тела, нет дела. Оставался один злодей – судья, но без веского свидетельства он кристально чист, ведь Гильям и Космо также пропали, как и невинная старушка. Обнаружив их, можно всерьез взяться и за Фила ванн Троппа. На этой позитивной нотке, у детектива Уэбба повысилось настроение. Он поднялся со стула, налил из кулера кипяток и заварил, как он предпочитал, крепкий чай с долькой лимона и щепоткой корицы.
Глава 11. Мышонок Фицджеральд
Трое проголодавшихся узников, безжалостно упакованные исполнительным Брендоном, претерпевали адовы муки в глухом заточении, среди кучи нагроможденных вещей. Конечности онемели, тело затекло, а в заклеенном рту образовалась удушающая сухость. Беспрестанно ерзая, Гильям на мгновение затих и услышал в углу шорох, будто кто-то грыз сухую корку хлеба.
"Сейчас бы глоток водицы, хоть из лужицы, и малую толику крошек со стола!"– подумал кролик. Не успел он насладиться желаемыми образами, как увидел на себе, перед самым носом, крохотного мышонка. Для Гильяма, они все серые и на одну мордашку, но не для самих мышат.
– Я Фицджеральд! – представился он.– Не подскажите, где находится кабинет судьи? Мне необходимо подать жалобу на одного типа с ружьем!..
Гильям был бы рад что-нибудь сказать, да только промычал в ответ. Мышонок терпеливо выслушал набор нечленораздельных звуков, и разочарованно произнёс:
– Значит не знаете,– и, махнув хвостиком, собрался побежать дальше, но Гильям стал кряхтеть и мотать головой.
– Ах, да, я и не заметил, что у вас заклеен рот!– догадался мышонок, спрыгивая с кролика на пол. Пленник, не теряя времени даром, осторожно перевернулся, так, чтобы не задеть серого проныру и замахал скованными кистями рук. Нахмурив бровки, Фицджеральд гневно спросил:
– Кто вас так не любит?– и вгрызся зубками в тугую веревку. Спустя минуту, кролик сорвал освобождёнными лапками липкую ленту и ответил хрипящим шепотом:
– Злодей, очень похожий на судью, вот кто!
–Какой ужас!– пискнул мышонок.– Куда катится мир?!
– Никуда он ни катится, просто мужик противный и с ним еще двое!– ответил Гильям и стал разгрызать путы у остальных узников.
– Какое облегчение! Ай-яй-яй!– корчась от боли, воскликнул судья Фил ван Тропп, сдирая с себя проклятый скотч вместе с щетиной. – Говорите, похож на меня?
– Как две капли воды,– ответил кролик.
– Гм-м-м,– сказал задумчиво старик, с трудом переваривая услышанное.– Но как он здесь оказался?..
Затем он щелкнул выключателем и зажег тусклую лампочку.
– Я как будто заново родился!– радостно поделился новым ощущением заяц Космо, с непривычки щурясь от бледно- жёлтого освещения.
– Тс-с,
