лежал среди прочего хлама.
Грегори вспомнил заснеженный вечер и мистера Хейза, что попался навстречу, звук пожарных сирен, утренние газеты, Марту, принесшую одну из газет…
– Ты это видел? – спросила она тогда.
– Видел, – ответил он, продолжая прихлебывать утренний кофе.
– Это же ужасно. – Марта села на стул. – Надо бы встретить нашу девочку сегодня из школы.
– Надо бы, – согласился Грег.
– Ну, чего расселся? Она уже ждет в машине, иди, иди скорей, – подгоняла она его полотенцем. Грег пролил недопитый кофе. – Ты же знаешь, что за опоздания снижают итоговый балл.
– Знаю. – Он вдевал уставшие ноги в изношенные ботинки.
– И скажи ей, что сам ее заберешь, сейчас не время ходить по подружкам. Пусть дождется тебя у школы.
– Хорошо, скажу.
Он набросил пальто на уставшие плечи и вышел во двор. До машины шел, не поднимая ног, его ботинки оставляли длинные следы на снегу, на его плечи будто выгрузили огромную ледяную глыбу, они дрожали, и он весь дрожал. Кое-как дойдя до машины, с надеждой обернулся. «Только не стой у окна, – думал он, – ради бога, не стой у окна…»
Марта смотрела на него из окна дома и махала вслед кухонным полотенцем. Грегори подошел к водительской двери и открыл ее. Сел в машину, повернул ключ, подождал, пока заведется мотор; машина запыхтела бензиновым выхлопом и дернулась с места.
– Ну, что, – сказал он, с трудом разжав голосовые связки, – поехали в школу?
* * *
Там наверху чьи-то шаги, а он все в том же подвале… Грегори открыл глаза, обернулся, задвинул ящик стола, вытер пот со лба и висков и посмотрел на велосипед, все такой же красивый и пыльный. Дверь в подвал заскрипела и отворилась.
– Что ты здесь делаешь? – В сумрак заглянула его жена. – Я по всему дому тебя ищу.
– Ты уже купила шары? – удивился он.
– Какие шары?
– На день рождения…
Она замолчала и посмотрела на мужа с прищуром.
– Тебе нужно меньше сидеть в этом подвале, Грег. Здесь может быть темная плесень – надышишься ей, а потом несешь всякий бред…
Он молчал, ожидая, что она скажет дальше.
– День рождения только через месяц.
– Ах, да…
Наверху послышались беглые шаги, резвый смех, потом что-то упало.
– Не бегай, малыш, перед сном нужно отдыхать! – крикнула в комнату Марта.
Грегори ринулся в дом, спотыкаясь на покатых ступенях.
В гостиной перед телевизором сидела девочка лет четырех. На экране смеялась птица, этот смех подхватил ребенок – и вот уже Марта сдерживается, чтобы не захохотать.
– Она обожает этот мультфильм, – сказала Марта, смотря на ребенка с любовью. – Я вот думаю иной раз, – продолжала она, не отрывая взгляда от девочки, – и зачем детям столько мультфильмов, сколько вреда для глаз? А потом слышишь, как они смеются, и смеешься сама…
– Где ты ее нашла? – Грег посмотрел на жену, потом на вешалку в прихожей – у двери висела грязная курточка с потертыми и засаленными рукавами, там же стояли и детские ботиночки с отклеившейся по бокам подошвой.
– Она просто гуляла по улице, – совершенно спокойно сказала Марта.
– Гуляла по улице? – Он подошел к малышке и погладил ее по волосам. – Кто-нибудь тебя заметил?
– Что? – не поняла жена.
– Ничего-ничего. Хорошая девочка… – Грегори еще раз посмотрел на ребенка. – Значит, никто? – переспросил он шепотом.
– Чего ты от меня добиваешься, я не могу понять, и почему ты шепчешь?
– Того, чтобы ты не делала глупостей.
– Я лишь привела ее домой. Иди сюда, милая, – она подозвала девчушку, – пора мыть руки и укладываться на дневной сон.
Та взяла Марту за руку и потопала по коридору.
– Я прочитаю тебе сказку и принесу стакан молока. Ты же любишь молоко, правда?
Девочка кивнула.
– Ну, вот и славно.
Прошло около часа, когда Марта вышла из комнаты.
– Я уложила ее спать, – прошептала она.
– Тебе тоже надо поспать, – сказал Грег и подал ей стакан воды.
– Да? – Она с недоверием посмотрела на мужа. – Но ведь еще не поздно.
– Ну и что, ты устала…
– И правда, – она улыбнулась какой-то блаженной улыбкой, – я уже валюсь с ног.
– Пей, Марта, пей.
Через пятнадцать минут его жена уже дремала в кресле, а он пошел в детскую комнату.
Девочка с грязными пятками и в чистой пижаме лежала под ватным одеялом.
Грег прислушался к звукам с улицы, нет ли там полицейских сирен. Сейчас никак нельзя попадаться на глаза полицейским. Никак нельзя. Нужно заканчивать со всем этим, подумал он и дотронулся до плеча малышки.
Когда Марта встала, девочки дома уже не было, как не было и Грега. Дом был пуст и закрыт снаружи.
– Это не может так больше продолжаться! Я не понимаю, почему он до сих пор не ушел в отпуск. Почему он бегает по городу в поисках убийцы, когда у нас еще даже улик нет…
Капитан Бернье сидел за огромным столом своего небольшого кабинета и нервно стучал шариковой ручкой о лакированную поверхность стола.
– Его жену убили, сэр, – напомнил Кристофер.
– И поэтому ему можно стрелять в людей?
– Нет, сэр.
– А если б он убил Итана? Ты хоть представляешь, что началось бы? Ты, кстати, навестил его в больнице?
– Навестил, сэр.
– Навести еще раз!
– Слушаюсь.
– Да наш отдел могли вообще закрыть, мы и так тут под колпаком. Проверка на проверке, сокращение штата, урезание премий… А тут еще твой брат с сумасшедшей идеей!
– Он сказал, что видел убийцу.
– Не-е-ет, – протянул капитан, – он не сказал, что видел убийцу; он сказал, что убийца преследует его.
– Не совсем так…
– Не выгораживай его, Крис! Ни к чему хорошему это не приведет. Сначала он бросается на людей на похоронах своей жены, я все видел… Да что там я, все всё видели. По правде сказать, я не придал этому значения, списал все на шок, нервный срыв…
– Он и сейчас в этом состоянии, такое быстро не проходит.
– Потом он чуть не тонет в озере, устраивает гонки по всему городу… После чего стреляет в Итана. А дальше что?
– Я понимаю…
– Послушай меня, все кончится тем, что я не в отпуск его отправлю, а уволю с концами, без права восстановления в должности.
* * *
Маркус открыл глаза. Его ослепило яркое солнце, белое в розово-желтых пятнах. Оно играло в зеленых кронах то прячась, то выходя из листвы. Июль. Он и не заметил, как наступило лето, он не замечал почти ничего. На потолке висела скромная люстра из одного лишь плафона. Маркус смотрел на свет и не понимал, зачем он ему
