У тебя есть что-нибудь еще?
– В сумке есть свитер, – пробормотала девушка, посмотрев в пол.
– Сходи за ним.
Пристыженно опустив голову, она побежала по коридору и вернулась уже в свитере.
– Так-то лучше, – кивнула Нура, вернувшись на дирижерское место, и подняла руки. – Начнем с Любви Божьей.
Они как раз собирались начать, когда вдруг в глубине церкви открылась дверь.
– Извините, что отвлекаю.
София улыбнулась, услышав знакомый голос.
– Да, Доротея? – вздохнула Нура.
Бабушка не пошла к ним, а осталась стоять у открытых дверей.
– Извините, но я должна поговорить с Софией.
София обернулась.
– Сейчас? – вздохнула Нура. – Но концерт же уже…
– Да, сейчас.
Голос бабушки звучал непривычно строго.
– Ладно. – Нура махнула рукой Софии.
София побежала по проходу между скамьями.
– Что такое, бабушка?
Бабушка взяла ее за руку, закрыла за ними дверь и, не успев выйти на лестницу, сразу ответила.
– Кое-что случилось, София. Кое-что печальное.
Небольшой полицейский участок, конечно, не был предназначен для этого. Все доступные полицейские округа стянулись на остров, чтобы быть там, где все произошло, в надежде, наконец, сделать настоящую полицейскую работу, в которой есть смысл. Миа уже забыла, каким авторитетом для всех является Мунк, когда он громко кашлянул и попросил о тишине, после того как они с ним протиснулись в переговорную в конце коридора.
– Кто тут главный оперативник?
Голос Мунка прогремел в маленькой комнатке.
Несколько одетых в форму полицейских неуверенно переглянулись, и один из них поднял вверх палец.
– Это я, Джек Ульсен, полиция Оркангера.
– Хорошо, Джек Ульсен, полиция Оркангера. Первым делом сделаете следующее. Выведите отсюда всех, я не шучу, всех, кто сегодня надел форму. Я не хочу видеть здесь ни одного человека в форме, ясно?
Какая-то женщина в форме, плотно зажатая в углу комнаты, быстро подняла руку.
– Извините, вы хотите сказать, что нам нужно переодеться?
– Нет. И я говорю с Джеком.
Мунк показал на Ульсена.
– Джек, вы ответственны за всех людей в форме, понятно?
Придав лицу серьезность, Ульсен кивнул.
– Здесь в кабинете я не хочу видеть ни одного полицейского. Здесь только отдел расследования, договорились?
– Но я… – начал сотрудник, стоявший в кучке людей за дверью, но Мунк только отмахнулся от него.
– Докладываете мне, я буду принимать информацию только от вас, понятно?
Джек Ульсен снова кивнул.
– Хорошо. Я так понимаю, что место преступления оцепили, судмедэксперты сделали необходимую работу, а тело отправили на вскрытие?
Ульсен неуверенно посмотрел на сидевшего рядом коллегу, тот осторожно покивал.
– Да, – сказал Ульсен.
– Хорошо, следуйте протоколу, и повторю еще раз, если появится новая информация, сообщаете ее мне лично вы, это ясно?
– Ясно.
– В приоритете близкие. Я так понимаю, что отца не наблюдается, а мать по-прежнему ищем?
Снова неуверенный взгляд Ульсена и кивок коллеги.
– Сообщите мне, как только вы с ней свяжетесь, хорошо?
Ульсен встал с места и жестом позвал коллег из комнаты в коридор.
– Вы слышали приказ. Все на выход.
Хор недовольного бурчания и разочарованные вздохи, и все полицейские в форме покинули помещение.
– Итак, – сказал Мунк, осмотрев комнату, когда в ней наконец наступила тишина. – Кто у нас тут остался?
Горстка людей, все в гражданском, остались сидеть на своих местах.
– Давайте начну я, – кашлянула темноволосая женщина чуть за тридцать. – Нина Риккардо, следователь, Тронхейм.
Остальные последовали ее примеру.
– Ральф Нюгорд, следователь, Оркангер.
– Привет, я Клаус, Клаус Нильсен, полицейский адвокат, Тронхейм.
– Кевин Борг, следователь, Тронхейм.
Лука Эриксен стоял в глубине кабинета, неуверенно оглядываясь.
– Э-э, да, Лука Эриксен, действующий ленсман, Хитра. Я, правда, в униформе, но вы вроде хотели, чтобы я?..
Миа улыбнулась ему.
– Конечно, Лука, вы здесь необходимы. Садитесь же.
Эриксен слегка кивнул остальным и сел на стул у окна.
– Окей, – сказал Мунк, оглядывая собравшихся.
– Для тех, кто не знает – меня зовут Холгер Мунк, а это Миа Крюгер.
Миа кивнула коллегам.
– Теперь мы ответственны за это расследование, и, если для кого-то это проблема, выясняйте с Людвигсеном. Кстати, для кого-то это проблема?
Несколько человек покачали головами.
– Хорошо. И как я уже сказал, если что не так, дверь вон там. Я ожидаю, что вы будете следовать моим приказам и отныне мы работаем как один отдел.
Все переглянулись и закивали.
– Основные правила, – прогрохотал Мунк. – Как только вы выходите из комнаты, ни звука о том, что мы обсуждаем здесь. Ни жене, ни мужу, ни соседу и никому из местного начальства, вся информация только через меня, это ясно?
Все промолчали.
– Хорошо, и суперважно – ни звука прессе. Понимаю, может показаться соблазнительным стать тем, кто даст местной газете хотя бы намек на ход расследования. Но если я выясню, что кто-то из этой группы допустил утечку…
Он остановился.
– Мы поняли, – сказала та, которую звали Нина Риккардо.
Волосы средней длины, смугловатая кожа, наверное, отец из южной Европы. Одета в разноцветную одежду: узкие желтые джинсы, ярко-красная футболка и светлые кроссовки. Темные серьезные глаза. Вид у нее был уверенный и спокойный. Словно она давно занималась этой работой, несмотря на достаточно молодой возраст.
– Хорошо, спасибо. Еще раз скажу: я понимаю, что, наверное, для вас не предел мечтаний приезд следователей из Осло, которые забирают ваше дело, но так уж вышло. Отныне решения принимаю я.
– Не Миа?
Шуточку отпустил полицейский по имени Кевин Борг, светловолосый кудрявый мужчина, одетый в бежевый летний костюм и белую рубашку, один из следователей из Тронхейма.
– Если вы хотите что-то сказать Мии, а не мне, без проблем, только чтобы это не выходило за пределы этой комнаты, – сухо сказал Мунк и достал из сумки планшет. – Куда можно его воткнуть?
Лука что-то пробурчал и встал с места.
Миа немного пожалела о том, что назначила его ответственным. Эриксен явно чувствовал себя не в своей тарелке, пока разбирался с экраном за спиной у Мунка, втыкая провод в проектор на потолке.
– Вот так, – улыбнулся он виновато, когда фотографии наконец показались на стене.
– Хорошо, – сказал Мунк, снова оглядев комнату. – Постепенно мы получше познакомимся друг с другом, сейчас времени на это у нас нет, так что начнем с места в карьер, вы могли бы?..
Он кивнул Эриксену, который задвинул шторы, закрыл дверь в коридор и вернулся на место.
– Йессика Баккен, – сказал Мунк, показав первую фотографию.
Видимо, это был снимок из соцсетей. Улыбающаяся девушка с брекетами, одета в обрезанные джинсы и короткую розовую футболку, открывавшую плоский живот. Она позировала для фото, жестом показывая знак «Победа».
Мунк повернулся к комнате.
– Я познакомился с ней час назад,
