дара тоже. Просто на работе пить нельзя. Это снижает уровень ответственности, стирает грани между нравственностью и падением. Но говорить об этом было бесполезно. Катя пила, и в последнее время все чаще и больше. Это сильно напрягало и мешало, если они работали в паре. Нина Васильевна обещала ее больше с Катей не ставить.
Света пропустила меж пальцев густые длинные пряди совершенно белых волос – предмет ее гордости и зависти коллег. Подхватила их резинкой и стянула на макушке в хвост, который тут же превратила в тугой пучок. Надвинула на голову повязку, спрятав под нее все до волоска, и нанесла маску из меда, сметаны и дрожжей. Эта смесь, которую Катя называла ужасной, помогала ее лицу светиться легким румянцем. Без него Света напоминала мертвую, настолько бледным от природы было ее лицо.
Через двадцать минут она смыла маску. Приняла контрастный душ. Вымыла волосы и пошла в кухню завтракать. Вообще-то с утра она не хотела есть и каждое утро через силу впихивала в себя какую-нибудь полезную кашу или омлет. Запивала теплой водой из чайника, и все – до вечера о еде забывала.
– Тебя никогда не заморишь голодом, – с завистью бормотала Катя, объедаясь гамбургерами. – Ты никогда не умрешь от истощения. Просто высохнешь, как клякса…
Вообще-то общение с Катей ей изрядно надоело. И работа хлопотная – тоже. Они ходили по грани, и все это понимали. Когда-нибудь у очередного отморозка сорвет крышу, и он натворит такое, после чего Свете просто не захочется жить. Она уже принялась искать себе работу и на следующей неделе у нее было запланировано сразу три собеседования. Ее кандидатуру хотели рассмотреть на должность делопроизводителя, специалиста по кадрам и даже начальника хозяйственного отдела.
Она никому об этом не рассказала. Отпросится, будто бы в больницу. Нина Васильевна отпустит. Она очень трепетно следит за их здоровьем. Кате даже оплачивала диспансер, когда у той случалась беда.
Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Света замерла с ложкой, с которой капала жидкая овсянка прямо на стол.
Кто бы это мог быть? Катя на смене с утра. Отвозит вещи Нины Васильевны в химчистку. Да, и такие поручения ими выполнялись. Освободится не ранее трех часов пополудни, поскольку химчистка, где отлично чистили дорогой мех, располагалась за городом. Кто тогда названивает в ее дверь с такой настойчивостью?
Ответ стукнул ей в темечко на середине пути от кухни до прихожей.
Блин! Мусор! Одна из старых перечниц приехала, обнаружила вонючий пакет на лестничной клетке и спешит предъявить. Сейчас примется орать, грозить жалобами, хвататься за сердце и обвинять ее в нечистоплотности. Блин! На ходу придумывая объяснение и цепляя на лицо улыбку, Света закрутила головки замков.
– Здрассте, я все уберу сейчас! – выпалила она, широко распахивая дверь.
– Здравствуйте, Светлана.
На нее смотрел высокий, интеллигентного вида мужик, которому могло быть как тридцать, так и хорошо за пятьдесят. Он был очень стильно одет, тщательно причесан, старательно улыбался и настойчиво пер в ее квартиру.
Света на всякий случай поставила ногу под дверь, притормаживая незваного гостя. В голове газелями проскакали мысли: недовольный клиент, которого она не запомнила; обиженный Катин хахаль, пытающийся ее разыскать; родственник соседок, явившийся с претензиями из-за мусорного мешка на лестничной клетке.
Оказалось, ни то, ни другое, ни третье. Дядя слазил в маленькую кожаную сумочку, больше напоминавшую портмоне, достал визитку и сунул ее Свете.
– Частный детектив?
Она сначала вытаращилась непонимающе, потом нахмурилась.
– Совершенно верно. Частный детектив, занимаюсь мошенническим хищением крупных денежных средств со счета одного очень влиятельного господина.
Дядя перестал улыбаться. Лицо его сделалось примитивным, взгляд невыразительным.
Света мысленно прокатала всех своих клиентов. Ни один не был очень влиятельным. Не тот уровень их конторы. Ни у одного не было крупных денежных средств. Во всяком случае, таких, чтобы нанимать для разборок частного сыщика. Может, и были такие клиенты, но Свете они не доставались.
– Я при чем? – Она скрестила руки на груди и глянула вызывающе.
– Одним из звеньев моей цепи в расследовании был некий человек… – чрезвычайно витиевато выразился дядя. – С которым вас связывали и, возможно, связывают весьма теплые отношения. Я хотел бы узнать о нем подробнее. О вашем парне.
– О ком речь вообще? – Она наморщила лоб и пробормотала едва слышно: – Ничего не понимаю! Нет у меня никакого парня!
– Вы лжете, Света.
Вежливость гостя растворилась в одно мгновение. Он с силой пнул дверь. Света отскочила, чтобы не получить синяка на коленке. Мужик вошел без приглашения и закрыл за собой дверь в ее квартиру.
Не то чтобы она испугалась. По работе ей приходилось и не с такими орлами управляться. Но то была чужая территория, и народ кругом. А тут она один-на-один с чужаком. И соседки – старые сплетницы – на даче. Даже если она заорет изо всех сил, услышать ее некому. Света на всякий случай увеличила между ними дистанцию и прикинула, как побольнее ударить дядю, если он на нее набросится.
– Вы лжете, Светлана, – повторил он, не предпринимая никаких попыток к нападению. – Я совершенно точно знаю, что у вас есть парень. Вернее, был. Это Сергей Пронин. Начальник одного из отделов того самого банка, откуда пропали деньги. Крупная сумма.
Последнее предложение прозвучало особенно выразительно, но Света его почти не слышала. Она зацепилась за имя и фамилию.
Сергей… Сергей… Сергей…
Были и Сергеи, и Александры, и даже Роберт с Микаэлем. Но фамилии она у них точно не спрашивала.
– У вас есть фото? – Она требовательно шевельнула пальцами, вытянув руку. – Фото этого Сергея есть у вас?
Он снова полез в свою крохотную сумочку и достал на этот раз телефон. Поискал и показал ей совместное фото с одним из клиентов. Да, точно, его звали Сергеем. Очень симпатичный, временами милый, но чаще очень странный.
– Узнаете? – Мужик убрал телефон.
– Да. Это Сергей.
– Ну, наконец-то! – всплеснул он руками. – А говорите, не знаете. Парня нет.
– Парня нет. Сергей не мой парень. – Света понемногу успокаивалась. Она даже заулыбалась. – Сергей мой клиент.
– В смысле?!
Он вытаращился на нее, сделавшись похожим на замороженную рыбу. Почему-то в памяти всплыл налим, хотя она не видела такой рыбы ни разу. Ни живой, ни замороженной.
– Вы девушка по вызову?
– В каком-то роде, да. Меня вызывают, но не для секса.
– А для чего?
Он начал осмотр с ее босых ног, потом поднялся взглядом по толстому халату и остановился на длинных белокурых прядях.
– Приготовить поесть, развлечь разговором, сопроводить на выставку картин, сходить в кино или
