спросил весело мой приятель.
– Дела идут не очень, пока много неизвестности. И, Киря, ты чего в молчанку со мной играешь? – грубо, конечно, но меня уже начало бесить, что от меня требуют раскрытия преступления, но при этом умалчивают важные детали. И Киря среди них.
– Не понял? – у него, я так представляю, лицо вытянулось от моего наезда, но я извиняться не собиралась:
– Четыре друга Лизы подали тебе заявление о том, что кто-то их преследует и издевается над ними.
– А это какое имеет отношение к Смазовой?
– Лиза решила, что этот же преступник столкнул ее с лестницы, и она пыталась меня отстранить от дела, – сказала я.
– Чего?! – Кирьянова, наверно, весь ресторан слышал. – Как она пыталась отстранить тебя от дела? И с чего это вдруг?
– Ну, мадам сказала, что я плохо выполняю свою работу, раз до сих пор ничего не раскрыла. И она решила, что ты со своими ребятами сам поймаешь преступника, – ответила я.
Повисла пауза, хотя я слышала, как Кирьянов что-то мямлит, пытаясь подобрать подходящие слова.
– Она что, издевается, что ли? Она думает, я только ее делом и ее друзей занимаюсь? Блин, че за фигня? Сначала она требует, чтобы поменьше народу знало о ее деле, потом она пытается тебя отстранить от дела. Что же эта Лиза пытается скрыть от нас? – коллега, похоже, был возмущен поведением моей клиентки не меньше меня.
– Мне тоже интересно, Кирь, но я скажу так: девица наглая и избалованная, муж ей нужен только из-за денег, так что версия Златы, что она забеременела от него, намеренно не предохранившись, верная. И что-то мне подсказывает, что у такой девицы куча врагов, о которых она не догадывается ввиду своей наивности и наглости, – заметила я. – Знаешь, батюшка Лизы уже достает меня: несколько раз уже звонил, спрашивал, как дело продвигается. Какие-то эти Смазовы… неприземленные. В своем каком-то мире живут.
– Да уж, угораздило с такими связаться… – согласился со мной Кирьянов. – К слову о Смазове, мы тут с ним поговорили, так он утверждает, что конфликт у него был с другим профессором по вузу – Валюшин его фамилия – из-за конкурса на лучшую статью года. Смазов выиграл, а Валюшин считал, что результаты были подтасованы, даже в суд обращался. Только этот конфликт случился восемь лет назад и, похоже, замялся. Разговаривали мы с Валюшиным, он знать не знает, что в семье Смазовых происходит, он вообще не в курсе был, что Лиза замуж вышла. Так что сомневаюсь, что он причастен к нападению на нее. Но кстати, о самой Лизе Валюшин не очень лестно отзывался.
– В чем это выражается? – спросила я.
– Ну, он утверждал, что ее папочка сам все за нее делает, в вузе он купил ей бюджетное место, хотя она училась плохо, экзамены пересдавала с грехом пополам, но оставалась там учиться. В общем, считает, что профессор портит девушку. И если что и случится с ней, то это будет только ее вина.
Что ж, с Валюшиным я была солидарна.
– Каков твой план сейчас? – спросил Кирьянов.
– Я сейчас поеду в школу и институт, где училась Лиза, выяснить кое-что надо, а потом заеду к старшим Фалиным, хочу проверить их отношение к невестке. Может, они о чем-то догадывались и поспособствовали выкидышу Лизы. И, Кирь, еще раз: не умалчивай важные детали, пожалуйста, – сказала я, несколько обиженная на своего товарища.
– Да, Тань, я вообще… я не думал, что эти дела связаны! – начал он оправдываться.
– Извини, Кирь, но просто неприятно, когда ты честно выполняешь свою работу, а кругом все молчат или недоговаривают, а потом заявляют: «Ты плохо выполняешь свою работу». И на самом деле дела Лизы и ее друзей не связаны, это Лиза так решила, а мне опыт подсказывает, что у нее свой конкретный недоброжелатель.
– Думаешь, тот же, кто толкнул тех трех женщин?
– Не исключаю. Мы обязательно выясним кто.
– Ну… Удачи тебе, – сказал Кирьянов, и я отключилась.
Школа № 23. Широкое кирпичное здание в пять этажей. Обычная школа. Когда я вошла, за столом у входа сидел охранник, полноватый мужчина с поредевшими волосами.
– Вы кто? Вы чей родитель? – спросил охранник несколько сурово, при этом внимательно, если не оценивающе, меня рассматривая.
– Я не родитель, а частный детектив, – сказала я с улыбкой, показав ему свое удостоверение, заодно заметила, что мужчина напрягся.
– А, э… а чего сюда детективам понадобилось приходить? У нас все по закону, – пролепетал он. А я обратила внимание, что в телефоне, оставленном на столе, идет футбольный матч, это понятно – человек хочет скоротать время. Но другая важная деталь: у него на правой руке у большого пальца едва заметные пять точек – сидел за решеткой.
– Поговорить с директором нужно, – успокоила я мужчину. – Я не по вашу душу. Свое вы уже отсидели.
– Ну ладно, – сказал мужчина недоверчиво и прикрыл рукой свою наколку.
– А может, и вы поможете мне?.. – начала я, и охранник снова напрягся.
Я улыбнулась: ну как ребенок, честное слово.
– Имя Елизавета Смазова вам что-нибудь говорит?
Черты лица охранника смягчились, только он посмотрел в потолок, как обычно это делают люди, когда хотят что-то вспомнить.
– Это которая дочка профессора Смазова?
– Да. Я так полагаю, вы давно здесь работаете, – ответила я. – Что можете сказать про эту девочку?
– Ну, я десять лет уже работаю. А эту Лизку-Смазку я помню, – охранник покачал головой. – Паразитка страшная была. Вроде бы четырнадцать лет, паспорт получила, а вела себя… ну как мартышка. Как маленькая и избалованная девочка, которой все должны. Она мне жвачки на стул лепила и несколько раз кнопки клала. Причем это безобразие продолжалось до одиннадцатого класса! Нормально? Вроде взрослая деваха, скоро в институт поступать, а там не за горами работа, брак и дети, а ведет себя… ну как гопник. И в лицо мне хамила: я неоднократно видел, как она уроки прогуливала, пряталась в раздевалке с телефоном, а на мои замечания говорила, мол, ты охранник, ты ниже, чем я, и ничего ты мне не сделаешь. Если бы не мой срок, – он показал пальцем на свою наколку, – и Смазов, батюшка ее, сам лично набил бы ей одно место, чтобы сидеть не могла и ходила как шелковая. – Мужчина махнул рукой. – Да и вообще, я считаю, что нынче молодежь бесстыжая стала. В зону бы их на недельку-другую, может, мозги на место встанут.
– Солидарна с вами. Частично, – сказала я, улыбаясь. – Просто не все родители умеют правильно детей воспитывать.
