звали Ева Шувалова, младше Лизы на один год, – директор вместе с этой папкой сел обратно за стол. – У нас был конкурс талантов, в котором участвовали ученики с шестого по седьмой класс, в качестве награды победитель мог досрочно окончить четверть. И Еву прочили в победительницы. Но Андрей Викторович настоял, чтобы жюри отдало первое место Лизе. Вот, кстати, про участие Лизы в спектаклях или конкурсах – это вообще отдельная тема. Смазов хотел, чтобы его дочка везде выделялась, чтобы ей доставались лучшие и главные роли – признаться, играла она хорошо – и чтобы получала призы, типа она у нас лучшая, гордость нашей школы, и опять намекал, что он патронирует нашу школу и может в любой момент прекратить это делать. – Валентин Михайлович вздохнул. – Татьяна, я понимаю, что это похоже на взяточничество и коррупцию, но и вы поймите меня: у нас в то время были ужасные годы, нужны были деньги – школу угрожали закрыть. Это после Смазова мы вылезли из нищеты и теперь живем хорошо.
– Вернемся к Еве Шуваловой, – напомнила я.
– Ах да, точно, – спохватился директор, когда понял, что потерял нить разговора, хотя важная для меня информация тоже проскочила. – В общем, Ева не получила первое место в конкурсе, Лиза получила. Жуткий был скандал после этого. Ужас. – Валентин Михайлович покачал головой. – Шуваловы-старшие как только не поносили меня: я и сволочь, и взяточник, и мерзавец… Смазову и Лизе тоже досталось, но им-то что? – директор пожал плечами. – Но что самое обидное, сразу после конкурса родители Евы забрали ее документы, и она перешла в другую школу. Обидно было ее терять: Ева была на самом деле гордостью нашей школы – отличница, победительница олимпиад, занималась фигурным катанием и пела прекрасно. Но из-за Смазовых мы были вынуждены отодвинуть ее на второй план. И вот мы ее потеряли…
«Так, а вот это уже, похоже, мой клиент».
– Знаете, буду откровенен, когда Лиза Смазова выпустилась из нашей школы, мы все вздохнули с облегчением, – сказал Валентин Михайлович.
«Надо думать».
– Я почти на валерьянке жил, пока она училась у нас. Правда, мысленно пожалел сотрудников института, в который она пошла учиться, а теперь не завидую ее работодателю, хотя с ее замашками королевы вряд ли она нашла бы работу.
– Я вам больше скажу, она вышла замуж за бизнесмена, – сказала я.
Очень хотелось сказать еще директору, что поведение Лизы особо не изменилось, но я решила вести себя профессионально и не выглядеть сплетницей.
– Это я слышал, – ехидно заметил Валентин Михайлович. – Удачи молодому человеку.
– А вы можете дать мне номер телефона Евы Шуваловой? – попросила я.
– Пожалуйста, – директор показал мне документ, где была дана информация по девочке, и я сфотографировала номер телефона и ее фотографию.
– Большое спасибо. А теперь, если вы не против, я бы хотела поговорить с классным руководителем Лизы. Бывшим, коль на то дело пошло, – сказала я.
– А, конечно, Виктория Евгеньевна – она преподавала в младших классах, сейчас она в классе номер сто один, это первый этаж. А с пятого класса преподавала Наталья Вячеславовна – она на втором этаже, в классе номер двести три. Но вполне вероятно, что сейчас они вместе пьют кофе в нашей столовой – она тоже на первом этаже, – сказал Валентин Михайлович.
– Спасибо большое, – я поднялась. – Вы дали мне много полезной информации. И еще, Валентин Михайлович, вы можете позволить себе счастье. У любви нет возраста, – я ему подмигнула.
Директор удивленно взглянул на меня.
– О чем это вы?
– Вы сказали, что рано овдовели, хотя по-прежнему носите обручальное кольцо – хотите отпустить прошлое, но это дается вам с трудом, естественно, вы любили жену, – сказала я, – и вы наверняка положили жизнь на воспитание своих двух сыновей – орлов, как вы их назвали. У вас есть возлюбленная – не сочтите меня грубой, но я заметила заранее приготовленную коробку конфет на одной из полок. Наверняка у вас назначено свидание. Но ваша проблема не только в том, что вам трудно отпустить прошлое; ваши сыновья, возможно, против того, чтобы у вас были с кем-то отношения, – они тоже любили маму, и им кажется, что вы предаете ее память.
Валентин Михайлович смотрел на меня вытаращенными глазами – типичная реакция людей, которых я «проанализировала».
– Да. Это так. – Директор закивал. – Моим сыновьям по двадцать четыре года уже, у самих девушки есть, живут отдельно, но считают, что у меня начался весенний гон на старости лет.
– Не слушайте их. Так и скажите им: у любви нет возраста – не только молодые влюбляются.
Я вышла из кабинета и направилась в столовую.
Это был большой зал с десятью длинными столами и с буфетом, правда, его полки были пустые. Вообще, в школе из учеников никого не было – почти конец июня: у младших и средних классов каникулы, у старших наверняка подготовка к ЕГЭ и сдача его.
Я увидела двух дам за столом, специально отведенным для учителей, у обеих были чашки кофе (как же я им завидовала в этот момент!) и тарелка с булочками и печеньем.
– Виктория Евгеньевна и Наталья Вячеславовна? – подошла я к ним.
– Да, а вы кто? – удивилась одна из дам, та, что была в очках и сером брючном костюме.
– Татьяна Иванова, частный детектив, – показала я им свое удостоверение. – Хотела задать несколько вопросов по поводу вашей бывшей ученицы. Я присяду, позволите?
Учительницы кивнули, и я села.
– Речь идет о… Только не упадите, Елизавете Смазовой.
– О‐о-о-о, кого не слышали… – протянула другая дама, постарше, в фиолетовом платье и с пучком на голове, чем-то напомнила мне актрису Рину Зеленую, когда она снималась в «Шерлоке Холмсе», только помладше лет на десять.
– Увы, нужно поговорить немного об этой девочке, – сказала я. – И мне нужно знать все. С директором я поговорила немного о Лизе, но мне интересно и ваше мнение.
– Я Виктория Евгеньевна, преподаю в младших классах, – представилась учительница в фиолетовом платье, затем указала на свою коллегу. – А это Наталья Вячеславовна, с ней те, кто поступил в пятый класс. – Учительница кивнула. – Скажу откровенно, Лиза Смазова была избалованным и очень неприятным ребенком. Даже с трудом верится, что ее отец – учитель, наш коллега. Ребенок из детского сада вел бы себя достойнее.
– Не сумел воспитать девочку нормально. Даже к пятому классу мозги у нее так и не наросли, – согласилась Наталья Вячеславовна.
– Подробнее расскажите, пожалуйста, – попросила я.
– Лиза с легкостью могла забрать чужое и присвоить себе, жаловалась на всех, мол, ее обижают. Но я потом поняла,
