на «политику» Смазова. – Вот тебе и уважаемый профессор: «Я вам добро делаю, и вы мне ответьте тем же, целуйте мою дочку в ж…» кхм-кхм… «в одно место». Ну, кажется, я понимаю, почему Смазовы хотели, чтобы все прошло втайне.
– Я сейчас поеду к Еве, побеседую. У тебя там как дела? – спросила я.
– Ну, нечем похвастать. Пытались пробить номер, с которого злоумышленник звонил друзьям Лизы, но он уже недействительный. Прыткий, зараза, – Кирьянов скрипнул зубами.
– Действительно, обидно. Ну, не буду задерживать, давай до связи, – отключилась я, и меньше чем через секунду позвонил Смазов.
Сначала я рассердилась – достал меня его контроль, потом вспомнила, какой щедрый патрон он был для школы, и мне захотелось проверить его.
– Да, Андрей Викторович, – ответила я.
– Татьяна, здравствуйте. Как проходит дело? – спросил профессор.
– Нарисовалась одна подозреваемая, поеду сейчас к ней. Ева Шувалова, это имя вам что-нибудь говорит? – спросила я с ехидцей.
Возникла пауза.
– Кажется… кажется, это… – на заднем фоне послышался голос Лизы, профессор, оторвавшись от телефона на мгновение, назвал имя Евы. – Нет, не припомню такую. И Лиза тоже не помнит.
Неудивительно, она бы ее и не вспомнила.
– Напомню: когда-то был конкурс талантов, который выиграла ваша дочь, хотя в победители прочили Еву, – сказала я несколько наигранно.
– А! Теперь вспомнил, – сказал профессор. – Она и ее родители еще скандал нам закатили.
– Потому что вы заставили жюри проголосовать за вашу дочь!
– Что вы себе позволяете?! – возмутился профессор, впервые повысив на меня голос. – Кто такую чушь вам сказал!?
– Я съездила в школу, которую вы когда-то патронировали, – продолжала я ехидничать. – Много интересных деталей для себя выяснила.
Опять возникла пауза.
– Что бы вам там ни сказали, это все вранье, – строго сказал профессор.
– А что конкретно? – заинтересованным тоном спросила я, зная, что так поставлю профессора в неловкое положение: знает, что у него рыльце в пушку, но что конкретно он сделал – сказать побоится.
– Не важно, – быстро и почти неразборчиво сказал профессор. – Продолжайте свое дело.
И быстро сбросил вызов. Испугался. Почувствовал, что жареным запахло. Видимо, в другой раз поговорим.
Я позвонила на номер Евы Шуваловой, надеясь при этом, что номер она не меняла.
– Алло, – ответил женский голос с хрипотой.
– Ева Шувалова? – спросила я.
– Возможно. Вы кто? – спросила Ева несколько раздраженно и настороженно.
– Я Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я. – Хотела бы встретиться с вами, поговорить. Есть одно дело, в котором вы можете помочь мне и моему коллеге, подполковнику полиции Кирьянову. Я не спамер и не телефонный мошенник, вы можете позвонить в полицию, чтобы убедиться, что я вам говорю правду.
Ева в ответ молчала.
– Ладно. Я сейчас на работе в копировальном центре «Красочно», тот, что расположен на перекрестке Колхозников, – сказала девушка.
– Поняла, спасибо, скоро буду.
Я отключилась, нашла в «Яндекс. Картах» нужный мне центр, построила маршрут и поехала.
Этот центр «Красочно» был расположен в подвале, я спустилась и сразу на кассе увидела девушку с рыжими кудряшками и веснушками на щеках, макияжа на ней было немного, а в выражении лица было что-то мальчишеское. Я вспомнила девочку на фотографии в папке «Шестой класс» директора и поняла, что передо мной стоит Ева.
– Чем могу помочь? – любезно спросила девушка, голос ее звучал почти как у мальчишки, немножко хрипло. – Вам фото на документы или распечатать что-то?
– Нет, я Татьяна Иванова, и это я вам звонила, – я показала девушке удостоверение.
– А‐а-а, – Ева слегка нахмурилась. – И что случилось? Я законов не нарушаю, никого не обидела, налоги плачу. А если вы про того дебила, который у меня сумку пытался отобрать, так он сам виноват. Нечего отбирать чужое.
– Нет, я совсем по другому поводу, – хихикнула я. – Я хочу спросить вас о Елизавете Смазовой.
Девушка опять нахмурилась, видимо, пыталась вспомнить, что это за персонаж.
– Из-за нее вы ушли из школы номер двадцать три, потому что не победили в конкурсе, – напомнила я.
– Вспомнила теперь, – Ева щелкнула пальцами. – Только эта история уже не имеет значения. А если это по поводу фотографий, то она чего-то припозднилась.
– Какие фотографии? Это вы о чем? – спросила я, заинтересованная.
Ева немножко раздраженно вздохнула.
– Фотографии со свадьбы Лизы.
«Так, интересно. Очень интересно».
– Этой истории я не знаю, – сказала я. – Видите ли, я была в школе номер двадцать три, где мне рассказали о вашем конфликте с Лизой, из-за чего вы ушли в другую школу. Но, я смотрю, вы и во взрослом возрасте с Лизой пересекались. Недавно, в январе? – Ева молчала, а я решила схитрить, чтобы вывести ее на разговор. – Ева, мне нужно знать, что за человек Лиза, по вашему мнению. Поэтому я к вам пришла. Про нее вы можете мне рассказать все, что угодно.
Девушка вздохнула.
– Ну… врать не буду, я ее ненавижу. Тогда, на конкурсе, не отрицаю, было очень обидно. Два месяца к нему шла, готовилась, а в результате меня послали. Лиза вообще была противной девчонкой, я с ней старалась не пересекаться, потому что видела, как она потребительски относится к другим. Да и ей было плевать на меня, я же на один класс младше. – Ева сказала это с презрительной усмешкой. – Но меня, как и многих ребят, бесило, что ей приносят все на блюдечке. Ну бесит страшно: ты стараешься, из кожи вон лезешь, а получает все лентяйка, у которой богатенький папа. Конкурс был просто последней каплей для меня: я поняла, что больше не хочу видеть ее гадкую рожу, больше не хочу, чтобы она отнимала мои победы. К счастью, родители мои адекватные были: они не стали меня мучить, в смысле не заставляли остаться в школе – они тоже видели, что ситуация бесполезная, пока там учится Лиза, никаких привилегий я не получу, поэтому меня и перевели в другую школу, хотя, врать не буду, для меня это был стресс. Но тем не менее жизнь моя наладилась. А недавно Лиза нашла меня, я по совместительству фотограф на свадьбах.
– И Лиза позвала вас на торжество? – догадалась я.
– Да. Эта стерва даже не узнала меня. А вот я ее узнала. Замашки королевы так и остались у нее. – Ева усмехнулась. – Вроде бы взрослая девушка, замуж выходит, за бизнесмена причем, матерью должна вот-вот стать – она объявила о своей беременности на торжестве. А как была капризной девочкой, которой все всё должны, так и осталась. Когда я фотографии ей сделала и показала, она начала возмущаться: «Почему тут мои волосы или ресницы не выделены? Почему я здесь как толстуха?
