– Поскольку именно я содержу это семейство, я должен думать о том, чтобы как можно дольше сохранить свои силы. Я должен хоть немного поспать сегодня ночью… Ты хочешь что-то сказать?
Услышав о том, что Райс покинул дом, он сжал губы.
– Значит, Райс не пожелал подчиниться моим указаниям? Из этого молодого человека в конце концов выйдет примерный гражданин, но в настоящее время, боюсь, он находится на уровне дикаря.
– Я бы назвал его атавистическим существом, – заметил Ньютон.
– Да, он, конечно, варвар, но варвар сильный, – напомнил ему профессор. – В его отсутствие нам с тобой, Ньютон, придется поработать.
– То есть ты имеешь в виду меня, шеф. Ты уже вышел из того возраста, когда сражаются с маньяками.
Элен подумала, что эти слова могли бы обидеть профессора.
– Мой мозг к вашим услугам, – сказал он. – К несчастью, я смог передать своему сыну только его небольшую часть.
– Спасибо, шеф, и за помощь, и за комплимент. Но боюсь, что в данном случае знание формулы отравляющего газа совершенно бесполезно. Нам нужна грубая сила.
Профессор слабо улыбался.
– Мой мозг, который ты недооцениваешь, может оказаться козырем в этой игре. Симона знает, что Райс ушел?
– Да, – ощетинился Ньютон. – Ну и что?
– Это твое дело.
– У нее болит голова, – вмешалась Элен. – Мистер Варрен просил меня посидеть с ней.
– Превосходная мысль, – заметил профессор. – Но не забывайте, что моя невестка – темпераментная особа. Ни в коем случае не раздражайте ее.
Элен поднялась в Красную Комнату. Услышав сдавленные рыдания, она остановилась у двери. Поскольку никто не ответил на ее стук, она вошла без приглашения и увидела, что Симона лежит на кровати, спрятав лицо в подушки.
– О, ваше чудесное платье! – воскликнула девушка. – Вы же его испортите!
Симона подняла залитое слезами лицо.
– Я ненавижу это платье! – огрызнулась она.
– Тогда снимите его. Во всяком случае, вы будете чувствовать себя свободнее в пеньюаре.
Девушка долго выбирала в обширном гардеробе Симоны замену ее вечернему туалету. Не желая признаться себе самой, она почувствовала зависть, увидев такое множество красивых платьев.
– Какие чудесные у вас веши! – сказала Элен, подходя к кровати с выбранным пеньюаром, еще более воздушным и нарядным, чем вечернее платье.
– Какой толк от всего этого? – с горечью спросила Симона. – Их не увидит ни один мужчина.
– А ваш супруг? – напомнила Элен.
– Я сказала – мужчина!
– Дать вам аспирин от головной боли?
– Нет, – ответила Симона. – Я действительно отвратительно себя чувствую. Но голова тут ни при чем. Я просто ужасно несчастна.
– Но ведь у вас все есть!
– У меня есть все. Но нет ничего, чего бы мне хотелось… Вся моя жизнь была сплошной жертвой. Если я чего-нибудь захочу, у меня это немедленно отнимают.
Она села и уютно устроилась на кровати, приготовившись к откровенному разговору.
– Стефан Райс когда-нибудь ухаживал за вами? – спросила она.
– Нет, – ответила Элен. – Но если бы ухаживал, я бы вам не сказала. Такие веши надо держать в тайне.
– Но, милочка, как это сделать? Люди ведут светскую жизнь, ходят на балы, в рестораны и так далее. Тут без мужчины не обойтись.
– Я думала не о вас. Я, естественно, говорила о себе.
– О вас? Разве у вас есть любовник?
– Конечно! – небрежно ответила Элен. – Очень жаль, но я больше интересуюсь своими делами, чем вашими. Для меня вы представляете просто определенный тип женщины. Таких, как вы, всюду полно.
Хотя Симона была удивлена тем, что это ничтожество претендует на собственное мнение, она не смогла отойти от избранной ею темы разговора.
– Что вы думаете о Стефане?
– Он мне нравится, – ответила Элен. – Но я думаю, он не очень-то порядочный человек. Он не должен был оставалять нас в трудную минуту.
– Оставлять?
– Да, он ушел и сказал, что не вернется. Разве вы не знали?
Элен была поражена эффектом, произведенным на Симону этой новостью. Молодая женщина сидела неподвижно, крепко прижав руку к губам.
– Куда он пошел? – наконец спросила она.
– В бар, – ответила Элен.
– То есть, вы хотите сказать, к той женщине!
– Если вы имеете в виду дочь хозяина заведения, то он говорил о ней в кухне. Он сказал, что не хотел бы уехать, не простившись с ней.
– Он ушел! – зарыдала Симона. – Он у той женщины! Как он мне нужен… Вы не понимаете. Это меня убивает… Я должна что-то сделать!
– Не расстраивайтесь из-за него, – успокоила ее Элен. – Он вас не стоит. Вы только унижаете себя.
– Замолчите! И выйдите из моей комнаты!
– Мне совершенно не хочется быть незваным гостем, – гордо ответила Элен. – Но мне приказано не оставлять вас одну.
Эти слова довели Симону до бешенства.
– Ах, вот как! – крикнула она. – Вас послали шпионить за мной? Почему я об этом раньше не подумала?
– О чем? – с беспокойством спросила Элен.
– Вы увидите. Вы еще увидите!
Симона начала лихорадочно одеваться. Когда она натянула на себя меховую шубу, Элен не выдержала.
– Куда вы идете? – крикнула она.
– Ухожу из этого дома. Я не останусь там, где за мной шпионят и постоянно оскорбляют. – Симона выхватила из ящика туалета горсть драгоценностей, бросила их в сумку и повернулась к Элен.
– Я иду к своему любовнику. Скажите профессору, что сегодня ночью я не вернусь.
– Никуда не ходите. – Элен пыталась удержать Симону за руку. – Вы ему не нужны.
Борьба была короткой и отчаянной, но Симона была сильнее и отличалась полной бесцеремонностью. Не думая о последствиях, она оттолкнула Элен с такой силой, что та упала на пол.
Потирая затылок, Элен услышала, как щелкнул замок двери, и поняла, что попала в западню.
Глава XVIII
ВСЕ МЕНЬШЕ ЗАЩИТНИКОВ
Элен сделала все, чтобы удержать Симону, но ее не оставляло чувство вины. Чтобы иметь возможность оправдаться, она стала вспоминать, как все произошло.
В памяти мелькнула одна очень неприятная подробность. На этот раз это была слуховая галлюцинация, или, во всяком случае, что-то похожее. Но Элен была совершенно уверена, что ключ повернулся в замке в то самое время, когда она прислушивалась к шагам Симоны, в лихорадочной спешке сбегавшей вниз по лестнице.
– Кто-то нарочно запер меня, – прошептала Элен, – Кто? И для чего?
Вдруг она вспомнила, как миссис Оутс говорила, что во всех дверях «Вершины» установлен один и тот же замок. В таком случае, ключ от смежной комнаты Ньютона мог подойти к двери спальни.
Элен с трудом вынула заржавленный ключ и решила проверить, подходит ли он к двери спальни.
Она взялась за ручку, и вдруг дверь распахнулась. Элен оглядела пустую площадку.
– Вот это да! – выдохнула она, подозревая, что стала жертвой розыгрыша или кое-чего похуже.
Когда Элен рассказала о бегстве Симоны, семейство Варрен выступило единым фронтом, пытаясь спасти положение.
– Вы говорите, мисс Кейпел, что она ушла в бар к Райсу? – спросил профессор.
– Да, – ответила она, стараясь не смотреть на Ньютона. – Я пыталась задержать ее, но…
– Конечно, конечно… Вопрос в том, Ньютон, кто пойдет за ней – ты или я.
– Конечно, я, – ответил Ньютон.
– Нет, дорогой, – вмешалась мисс Варрен. – Ты ведь моложе. Твой отец сумеет лучше повлиять на нее. К тому же, ты должен быть здесь.
– Вам ничего не угрожает, а Симона страшно рискует, – возразил Ньютон.
– Я разделяю твои чувства, Ньютон, – сказал профессор. – Но думаю, что вряд ли этот… маньяк прячется сейчас где-то под дождем. Если он не вернулся домой, то нашел убежище в каком-нибудь амбаре. Я уверен, что Симона без всяких приключений доберется до Райса.
– Приятная перспектива. – Ньютон закусил губу. – Тем больше причин для ее мужа быть вместе с ней.
– Может быть, ты и прав. Но прежде, чем ты уйдешь, нам надо обсудить линию поведения. Нам следует избежать скандала.
– Я не хочу разводиться с Симоной, – голос Ньютона снова сорвался. – Я только не хочу, чтобы она была с этим… Райсом.
– Лично я полагаю, что Райс совершенно не опасен, – заметил профессор. – Он далеко не сердцеед. Вопрос вот в чем: как понять сам факт бегства Симоны в деревенский кабак?
– Нервный срыв, – предположила мисс Варрен. – Может быть, определенную роль сыграло убийство.
Профессор кивнул.
– Боюсь, что вам обоим придется провести в баре эту ночь, – сказал он. – У них нет машины, а Симоне не следует возвращаться домой в такую бурю.
– А ты сможешь вернуться, когда поговоришь с хозяевами и устроишь Симону как следует? – обратилась к Ньютону мисс Варрен.
Ньютон язвительно засмеялся, застегивая плащ.
– Прелестно! Я оставлю ее у Райса… Не беспокойтесь, тетушка. Ждите нас завтра утром.
В доме из мужчин остался один профессор, изнемогающий под тяжким бременем ответственности.
