– Еще бы! Но какой толк говорить об этом?
– У меня есть деньги!
– Тем лучше для вас, – ответил он:
– Да, я могу делать, что захочу. Это придает уверенности.
– Ни одна женщина не может быть слишком уверенной в себе. – Стефан отчаянно старался вести разговор на уровне легкомысленной светской беседы. – Тогда она начинает презирать судьбу.
Симона, казалось, не слышала его. Она подошла ближе и положила руки ему на плечи.
– Стив, когда вы завтра уйдете, я уйду вместе с вами.
– О, нет, дорогая! – быстро ответил он.
– Да! – настаивала Симона. – Я без ума от вас. Стефан в отчаянии облизал губы.
– Послушайте, вы сегодня устали и перенервничали. У вас бред. Вы сами не понимаете, что говорите. Есть еще старина Ньютон.
– Он может развестись со мной. Мне нет до него никакого дела. Даже если он не даст развод, мне безразлично. Нам будет хорошо вместе.
Стефан, как загнанный зверь, посмотрел в сторону двери.
– Вы мне не нравитесь, – сказал он.
– Это скоро пройдет, – доверительным тоном ответила Симона. – Вы просто глупый мальчик со множеством тормозов. Видимо, тут замешана другая женщина.
Отчаяние заставило Стефана солгать.
– Конечно. Так бывает всегда.
– Я вас ненавижу! – в бешенстве крикнула Симона. – Надеюсь, что вы сдохнете в канаве, как собака!
Она выбежала из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь. Стефан глубоко вздохнул:
– Слава тебе, Господи!
Но этот инцидент встревожил его. Он опасался, что Симона изберет какую-нибудь особо изощренную форму мести. Внушая себе, что нет никакого смысла вступать в конфликт, поскольку завтра он уедет, Стефан пытался отвлечься от своих проблем за чтением нового романа.
Но что-то отвлекало его. Он поднял голову и прислушался. Сквозь рев бури прорывался слабый вой. Так могла выть собака, попавшая в беду.
Стефан закусил губу и встревоженно нахмурился. Несмотря на возражения, высказанные им, он сознавал, что указания профессора, вероятно, оправданны, и был готов безоговорочно выполнить их. Но профессор говорил о «мужчине, женщине или ребенке». О животных не было сказано ни слова.
Стефан подумал, что его терпение подвергается жестокому испытанию. Если это ловушка, значит, кто-то узнал о его слабости и старается ее использовать.
«Это Ньютон, – подумал Стефан. – Он старается выманить меня из дома. Этот дурак полагает, что ему следует защищать от меня жену».
Еле слышный жалобный вой заставил его вскочить на ноги. Но он снова сел.
– Бросьте. Не выйдет. Меня не выманишь. Я не могу рисковать жизнью женщин.
Он снова взялся за роман, но строчки представлялись ему бессмысленным набором слов. Он со страхом ждал повторения собачьей жалобы.
И, наконец, она раздалась, еще более отчаянная и слабая, словно издававшее ее существо теряло силы. Стефан выскочил в прихожую и, отодвинув задвижку, приоткрыл входную дверь. Ветер донес до него собачий лай, в которой было что-то знакомое. Охваченный внезапным подозрением, Стефан осторожно закрыл дверь и бросился по лестнице в свою комнату.
– Отто! – позвал он, распахнув дверь.
Но никто не отозвался. Кровать была аккуратно застелена, в комнате был наскоро наведен порядок.
– Сволочи! Они все-таки его выставили. Все. Я тоже смываюсь.
Приглушенно ругаясь, Стефан быстро переоделся в старый твидовый костюм и зашнуровал тяжелые ботинки. С мешком в руке он сбежал по задней лестнице. Никто не видел, как он прошел через холл, но когда он захлопнул за собой дверь, Элен услышала грохот.
Визит Ньютона к бабушке освободил Элен от обязанности наблюдать за старухой. Она подбежала к входной двери и увидела Стефана, быстро удалявшегося от дома под косыми струями дождя.
Услышав звук открываемой двери, он повернулся и демонстративно крикнул:
– Запирайте! Я больше не вернусь!
Элен поспешила захлопнуть дверь и задвинула засов.
– Ну и ну! Вот так гуляка!
Из кухни вышла сестра Баркер и подозрительно спросила:
– Что за шум?
– Мистер Райс ушел, – ответила Элен.
– Куда?
– Он не сказал, но я могу догадаться. Ему очень хотелось пойти в бар, заплатить деньги и попрощаться.
Глубоко сидящие глаза сестры Баркер гневно сверкнули.
– Он нарушил приказ профессора и подвергает риску нашу жизнь! Это преступление.
– Да нет, ничего страшного, – заверила ее Элен. – Я заперла дверь за ним сразу же, как он ушел. Он больше не вернется.
Сиделка с горечью засмеялась.
– Ничего страшного, вот как? Разве вы не понимаете, что мы лишились уже двух самых сильных мужчин?
Глава XVII
КОГДА ЖЕНЩИНЫ ССОРЯТСЯ
Глядя на сестру Баркер, Элен поразилась: глаза женщины приобрели странное выражение. Гнев сменился мрачным удовлетворением, словно она радовалась тому, что число защитников уменьшилось.
– У нас осталось еще двое мужчин, – вызывающе выпрямилась Элен, – и пять женщин – все здоровые и достаточно сильные.
– И вы сильная? – спросила сестра Баркер, пренебрежительно глядя на Элен с высоты своего роста.
– Я молодая.
– Да, вы молодая. Может быть, слишком молодая, не стоит забывать об этом. И, может быть, вы скоро пожалеете о том, что молоды.
– Мне кажется, профессору следует сказать о том, что мистер Райс ушел, – нетерпеливо перебила Элен.
– И, конечно, именно вы сообщите ему об этом.
– Почему я?
– Потому что он – мужчина.
– Послушайте, сестра. Я думаю, что ваши придирки глупы, особенно сейчас. Зачем нам все эти разговоры о мужчинах? Нам нужно держаться вместе. Я уверена, что вы не хотите, чтобы я стала следующей жертвой.
– Я ничего против вас не имею, – заверила ее сестра Баркер.
– Когда вы подниметесь к леди Варрен, – сказала Элен, – расскажите, пожалуйста, мистеру Ньютону о том, что случилось, и попросите передать отцу.
Сестра Баркер величественно наклонила голову и медленно поднялась по лестнице. Когда она отошла от лестничной клетки и пошла по коридору, ее фигура приобрела неясные очертания, и Элен показалось, что она видит привидение – мертвеца, восставшего из гроба и бродящего по темному кладбищу.
«Наверное, это профессор, – успокоила она себя. – А страшное лицо мне просто почудилось».
Вдруг ей в голову пришла новая мысль: профессор вышел из своей спальни, а она ясно помнила, что какая-то дверь приоткрылась и сразу же снова захлопнулась.
«Очень странно, – подумала Элен. – Не может быть, чтобы профессор открыл свою дверь, потом закрыл ее и снова открыл. Это полная бессмыслица».
Внимательно оглядев лестничную площадку, она увидела, что дверь профессорской спальни находится рядом с другой дверью, ведущей на заднюю, винтовую лестницу. Две двери могли случайно открыться одновременно.
Эта мысль внушила Элен сильное беспокойство, и она сразу же отвергла подобное предположение.
«Никто не мог проникнуть в дом, – сказала себе Элен. – Все двери и окна были закрыты. Но, предположим, есть какой-то тайный ход, и убийца мог пройти из рощи прямо в дом, притаиться на задней лестнице и выглядывать из двери… Нет, скорее всего это был профессор!»
Какая-то неясная мысль беспокоила ее… что-то было оставлено без внимания…
И сама она этим вечером была недостаточно методична – не закончив одного дела, начинала другое. Например, не исправила дверную ручку в спальне мисс Варрен. Профессор отослал ее, и она оставила инструменты на полу у двери.
«Могут подумать, что я неряха. Надо снова подняться и попробовать исправить ручку».
Но это решение было забыто при виде Ньютона, сбегавшего по ступенькам. Его обычно бледное лицо покраснело от возбуждения.
– Итак, благородный Райс оставил нас? – обратился он к Элен.
– Да. Я была здесь, когда он уходил, и заперла за ним дверь.
– Хорошо. Надеюсь, он был один?
– Я увидела его на дорожке. Но было очень темно, и из-за дождя ничего нельзя было различить.
Ньютон взбежал по лестнице на третий этаж, но через минуту почти скатился вниз, демонстративно размахивая чистым носовым платком, за которым он якобы так поспешно отправился в свою спальню.
– Моя жена немного расстроена, – небрежно заметил он. – Головная боль и прочее. Может быть, вы побудете с ней, если у вас есть время?
– Естественно, – успокоила его Элен.
Внезапная улыбка Ньютона была такой мальчишеской, что Элен поняла, почему он пользуется успехом у женщин.
– Мы, Варрены, слишком много хотим получить за наши деньги. Надеюсь, вам платят приличное жалование. Вы его заслуживаете… Ну, а теперь нам надо сказать шефу относительно Райса.
Профессор полулежал в кресле, глаза его были закрыты, словно он глубоко задумался. Когда он немного приподнял веки, Ньютон позвал его. Элен заметила, что взгляд профессора странно неподвижен и зрачки сильно сужены.
По всей видимости, Ньютон тоже заметил это.
– Баловался с квардонексом, шеф? – спросил он. Профессор нахмурился.
