– Я много пью после смерти Шарлотты, – словно услышав мои мысли, сообщил Шарль. – Даже немного раньше. Я ее любил, вы наверняка уже в курсе. А она… Ну, не знаю. Скорей всего, она еще не понимала, что такое любить.
Он поднял с пола стакан и снова отпил.
– Неважно. Шарлотта умерла. Представьте, что я пережил, – он мрачно усмехнулся. – Нет, этого никто не может представить. Она была половиной моего существа, я не мог без нее жить. И тогда мне помогла магия.
Тут он сделал весьма многозначительную паузу, уставившись на меня воинственно и напряженно.
– Магия вернула мне Шарлотту.
Я почувствовал, что должен как-то прореагировать на это заявление – округлить глаза, схватиться за сердце, выкрикнуть: «Такого быть не может, потому что не может быть никогда!»
– Но ведь Шарлотта мертва.
Шарль довольно усмехнулся и налил себе новую порцию горячительного.
– Я провел ритуал, я молил князей всех сторон света, всех стихий, дней и часов суток вернуть мне мою девушку, – только тут я обратил внимание, что его язык начал слегка заплетаться. – Ритуал в новолуние, в полночь, заклинания на латинском языке. Это было невероятно, мне казалось, в меня вселился великий дух, я был могущественным. Мы с Шарлоттой проводили разные ритуалы – на вещий сон и так далее, но все это было баловством. В ту ночь я действительно хотел того, о чем заклинал…
Мне стало не по себе. Парень был пьян и мистически настроен. Я собирался провести собственный допрос, а вместо того выслушивал бредни про магию и, говоря протокольным языком, спровоцировал пьянку. Интересно, мсье Роже в курсе червоточин собственного дитяти?
Шарль резко поднялся и, едва не потеряв равновесие, все-таки сделал несколько шагов вперед, остановившись прямо передо мной грозным силуэтом. Его глаза блестели – клянусь, безумно.
– Все сбылось, – торжествующе заявил он. – Не прошло и недели, как в дом Лорен, в ту самую комнату, где Шарлотта жила, мечтала, смотрела свои сны, приехала девушка из России. Ольга. Те же рыжие волосы, светлые глаза, те же легкие движения и улыбка. Даже Лорен признала в ней свою дочь. Что вы на это скажете?
А что я мог сказать?
– Кстати, о снах. Ты только что сказал «где Шарлотта смотрела свои сны». Что ты знаешь о ее снах?
Он отмахнулся от моего вопроса, как от мухи.
– Все люди видят сны, я просто образно выразился. Разве вы не видите, как все совпадает? При помощи магии я вернул свою девушку.
– Удивительно.
– Это магия.
– Возможно. Но Ольга пропала, и в этом вряд ли есть что-то сверхъестественное. Как вы думаете, Шарль, она сейчас жива?
Он резко вскинул голову. В этот момент мне показалось, что парень абсолютно трезв – столько тоски и страдания было в его синем взгляде. Насмотревшись на меня, он медленно кивнул:
– Жива. Я провел ритуал, чтобы увидеть вещий сон.
– И?..
– Я его увидел. Она заперта в каком-то доме и страшно напугана.
Последняя фраза заставила меня призадуматься. Я никогда не проводил ритуалов, но мне тоже приснился сон, где я блуждал по улицам незнакомого городишки, остановился перед некоей запертой дверью и услышал голос: «Здесь». Пора было брать инициативу в свои руки.
– Послушайте, Шарль, мы с вами хотим одного – найти Ольгу. К сожалению, я знаю о ее исчезновении не так уж много. Расскажите мне о той вечеринке. С кем Ольга разговаривала, что делала, перед тем как исчезнуть.
– Это Бенини, – неожиданно скоро отозвался Шарль, рухнув в свое кресло. – Он ее увез. Похитил назло мне.
Снова забулькало виски.
– Постойте, почему Бенини? Я слышал, что Ольга вышла с ним в сад, попросила подождать ее, выскочила на улицу и словно испарилась.
– И вы в это верите? – презрительно процедил Шарль. – Пусть расскажет свою байку в полиции. Весь вечер не давал мне даже близко подойти к Ольге, обхаживал ее со всех сторон.
– А она?
Мой невинный вопрос будто сбил весь ход его мыслей. Парень умолк, затем пробормотал что-то нечленораздельное.
– Ольга – как Шарлотта, она еще не знает, что значит любить, – наконец промямлил он, словно нехотя, криво усмехаясь. – Женщины бегают за моим отцом, а Бенини бегает за женщинами. Вот он и атаковал Ольгу. Ей было приятно. И потом, наверное, она надеялась, что он организует ей выставку. Я слышал, как она ему сказала за столом: «Уверена, выставку в Женеве ты мне сделаешь на высшем уровне, не так ли?» Бенини сразу поволок ее в сад.
– Но она от него ушла.
Неожиданно Шарль разозлился.
– Ее не было минут десять. Я следил за ними через окно, ничего плохого в этом нет, просто я не доверял Бенини. Они разговаривали, потом Ольга ушла, но быстро вернулась. Они снова сидели вместе, долго.
У меня сердце забилось сильнее. Если малый не фантазировал, это было очень серьезное показание.
– А что было потом?
Шарль допил виски прямо из горлышка.
– А потом ко мне подошел отец. Сказал, что подсматривать нехорошо, и отправил пьяного сынка спать.
– И вы отправились спать?
– Именно.
Его настроение заметно изменилось: парень вдруг стал раздражителен и словно чем-то недоволен. Быть может, собственной излишней болтливостью? Я не стал его напрягать поблагодарил за радушный прием и отправился восвояси, и Шарль на радостях проводил меня вниз.
В это время у клумбы роз уже возился мужчина с внешностью покойного Джона Леннона. Он довольно сухо нам кивнул и продолжил свой благородный труд.
– Это мсье Риво, мой бывший школьный учитель, – прокомментировал Шарль заплетающимся языком, пока мы шли к воротам. – Не скажу, чтобы я был его любимчиком. Этой весной отец вдруг захотел быть стопроцентно респектабельным и самолично посадил розы. Трудился едва ли не с ночи, поэтому некоторые кусты не принялись. Пришлось звать профессионального ботаника.
Он усмехнулся.
– Как видите, все в отчем доме напоминает мне мучительные школьные годы: служанка-одноклассница, садовник-учитель. А наша кухарка – мать одного парня постарше, который вечно отбирал у меня карманные деньги. Мир тесен.
Я согласился с этой мудрой аксиомой и попрощался, с облегчением отправившись брать автомобиль напрокат.
Этот день, начавшийся с мирного завтрака в постели, медленно, но верно закручивался в тугую спираль, которая, в конце концов, и раскрутилась в стремительной развязке всей истории.
Едва придя в себя после общения с Шарлем, я направился в сторону озера: в десяти минутах ходьбы от пляжа, на улице Бельвиль действительно, как и сообщила мне Лорен, находился пункт проката автомобилей. Молодой итальянец, по всей видимости, только что продравший глаза после буйных ночных вылазок, вяло жевал пиццу, запивая ее кофе из чашки размером с наперсток. При виде меня бедняга протяжно застонал.
– Мама моя женщина, за что мне, несчастному, такие испытания? Клиент с утра пораньше! Прости меня, господи, за все прегрешения!
Я пылко выразил ему свое сочувствие, потешил парой-тройкой анекдотов из архива собственной ночной жизни, и в итоге этот Бруно вполне жизнерадостно дожевал свою пиццу и показал мне имеющийся автопарк, из которого я немедленно выбрал лимонно-желтый «Порш».
Итак, теперь у меня было собственное средство передвижения, и все дороги Швейцарии расстилались передо мной. Я вырулил на основную трассу и полетел в Женеву. В моих планах было встретиться с двумя подозреваемыми: с Роже Монтесье, чей офис находился на улице Корветт, 16, и с Пьером Бенини, суетящимся, по словам Сони, в своем салоне на улице Миди по поводу предстоящей выставки немецкого абстракциониста. Я предполагал также отлично пообедать после всех встреч в каком-нибудь милом кафе у озера, отведав пресловутого фондю, чтобы по возвращении домой потешить своими гастрономическими переживаниями Васька.
Но не зря говорится, что человек предполагает, а господь-батюшка, хихикая, делает все по-своему. Во-первых, для начала я в течение сорока минут колесил по Женеве, не имея ни малейшей возможности припарковаться. Город, раскаленный солнцем, был переполнен автомобилями, мотоциклами, велосипедистами и пешеходами, часть которых, кстати, передвигалась на роликах. Мест для парковки было не так уж и мало, но все они оказались благополучно заняты. Нарезая круги по центру города, наблюдая через стекло за жизнью улиц и тротуаров, я сделал безутешный вывод: напрокат следовало брать не автомобиль, а мотоцикл или, на худой конец, велосипед. Счастливые обладатели двухколесного транспорта припарковывались без малейших проблем, свободно втискиваясь между машинами и своими собратьями, да и по городу передвигались гораздо быстрее, энергично маневрируя между транспортом и лихо проскакивая любой перекресток, поскольку для них придумали отдельные светофоры, вспыхивающие зеленым светом первыми. При этом я не без горечи отметил, что большинство мотоциклистов на своих железных конях пользуются не меньшим комфортом, чем я в своем прокатном «Порше»: мотоциклы были с объемистыми багажниками, от которых полукружием к рулю шли прозрачные крыши, защищающие от дождя. Легко можно было представить, сколь эффектно смотрелся бы я в своих белых шортах и майке на каком-нибудь «Харлее» с крышей. Эстетика, а плюс к тому – беспроблемная парковка, скорость, маневренность. Да, пролетел я со своей любовью к красивым автомобилям.
