Ознакомительная версия.
– Вы поможете мне? – в голосе Евы звучало отчаяние. – Мне нужно выйти отсюда. Я задохнусь в этих стенах.
– Видишь ли… – медленно произнесла Дубровская. – Это не так просто, как ты думаешь. Кроме того, я сама пришла сюда лишь для того, чтобы узнать, как твои дела и в чем тебя обвиняют.
– Разве вы пришли не для того, чтобы защитить меня?!
Тон, с которым Ева произнесла эти слова, был обвиняющим. Елизавете пришлось проглотить упрек. Она уже жалела, что явилась сюда.
– Я нахожусь в декретном отпуске. Ты же знаешь… У меня двое маленьких детей. Я не могу их бросить для того, чтобы заниматься твоей защитой.
– Но вы же пришли сюда! – упрямо повторяла Ева. – Следователь представил вас как моего адвоката.
– Нам пришлось пойти на хитрость, – сказала Елизавета, ругая про себя настырную няньку. – Твоя мама просила навестить тебя, а также поговорить со следователем. Она очень волнуется. Я не могла ей отказать.
Ева схватилась за виски. Сегодня, когда ее выводили из камеры, у нее возникла надежда, а теперь оказалось, что ей придется вернуться назад. Ей собираются предъявить обвинение. Адвоката у нее нет. Помощи ждать неоткуда. Вот если бы Артем знал, как ей плохо… Стоп! Артем мертв. Он убит. И все, как в кошмарном сне, твердят, что лишила его жизни она.
– Не переживай, Ева, – проговорила Дубровская, понимая, что говорит сейчас чушь. – Все будет хорошо. Если ты не виновна, тебя обязательно освободят. Ты ведь еще не знаешь… Мы хотим найти тебе адвоката!
Ева посмотрела на нее как на полоумную.
– О чем вы говорите? У моей матери нет денег на адвоката.
– Но мы хотели помочь ей.
– Кто вы?
– Мой муж и я. Я подберу тебе опытного защитника. Скажи, кого ты предпочитаешь: мужчину или женщину?
– Мужчину… впрочем, не все ли равно, – махнула рукой она. – Главное, чтобы меня освободили. А еще я хочу, чтобы нашли убийцу Артема.
– Все будет хорошо, – заверила Елизавета, желая, чтобы на самом деле случилось так, как она говорит. Сейчас она была искренна в своем желании найти Еве подходящего защитника. Андрей был прав. Этим делом нужно заниматься всерьез, а не относиться к нему как к хобби, чередуя визиты к следователю с прогулками с коляской в парке. – Я сегодня буду присутствовать при предъявлении тебе обвинения и многое смогу понять: насколько серьезно твое положение и есть ли надежда на то, чтобы тебя освободили до суда. Тебе следует запастись терпением. Такие вещи быстро не делаются.
– Но когда ко мне придет защитник?
– Если все будет хорошо, я найду тебе его до конца сегодняшнего дня, – пообещала Дубровская, украдкой взглянув на настенные часы. Подходило время дневного кормления. Она вспомнила вдруг об Ольге Сергеевне и о том, как ей приходится сейчас нелегко. Она раньше никогда не оставалась с малышами. – Если ты не возражаешь, я позову следователя, и мы начнем, – сказала она с виноватой улыбкой и, не дожидаясь ответа, постучала в стену. Их следователь был в соседнем кабинете. Его не пришлось ждать долго.
– Так-так, – сказал он, появившись на пороге. – Ну, как? Позиция защиты уже сформирована?
– Это зависит от того, что вы нам сейчас предложите, – ответила Лиза ему в тон, подмигивая своей клиентке. Она хотела ее как-то успокоить. Но Ева сидела очень бледная, и по дрожащим пальцам рук было видно, что она нервничает.
Следователь достал из папки готовое постановление и протянул его адвокату.
– Читайте.
Дубровская погрузилась в чтение. Ева, не зная, чем заняться, и от этого нервничая еще больше, следила за выражением лица адвоката. Ей показалось, что улыбка на лице Елизаветы, и без того не слишком бодрая, застыла, словно ее слегка приморозило.
– Забавно, – проговорила та, перелистнув страницу. – Что это такое вы здесь понаписали?
Следователь пожал плечами, словно говоря, что он тут совсем ни при чем.
У Евы было нехорошее предчувствие, что сейчас ее удивят чем-то не очень хорошим. Предчувствие ее не обмануло, и когда адвокат оторвала глаза от бумаги, Ева была уверена в том, что случилась катастрофа.
– Прочитайте, – сглотнула Дубровская, передавая постановление ей в руки. – Может, вам что-то из этого будет понятно.
Ева осторожно взяла в руки лист, так, словно могла испачкаться. Текст был составлен на русском языке и напечатан на компьютере, и у нее не имелось ни малейшей отговорки пожаловаться на неразборчивость почерка. Странное дело! Сколько она ни старалась, смысл знакомых слов ускользал от нее. Это было похоже на временное помешательство.
– Вы ведете речь об организации убийства? – словно через вату донесся до нее голос Дубровской.
– Именно так, адвокат. Ваша клиентка организовала лишение жизни гражданина Винницкого за деньги.
Ева оторвала глаза от бумаги и ошеломленно спросила:
– За какие деньги? О чем вы сейчас толкуете?
Следователь с вежливой улыбкой повернулся к ней:
– Что же тут не ясно, милая? Ты оплатила расправу над Винницким.
– Как оплатила? Вы о чем?
– О кольце, милая. О нем.
Дубровская ничего не понимала. Она корила себя за то, что из-за спешки не переговорила как следует со своей клиенткой. Лиза была уверена в том, что в доме у Винницких Ева была одна. А тут откуда-то взялся ее приятель, ранее неоднократно судимый, появилось какое-то кольцо, переданное ему в качестве оплаты за убийство. От таких сюрпризов кружилась голова.
Следователь не был голословным. Он подошел к металлическому сейфу и неторопливо его открыл. Пока он изучал нутро хранилища, адвокат и Ева успели прочитать самодельный плакат с изображением Глеба Жеглова, прикрепленный на дверцу магнитом: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Сыщик вынул из сейфа пластиковый пакетик, внутри которого оказалось кольцо. Дубровская протянула руку, но следователь отрицательно покачал головой. Вещдок он предпочел держать в собственных руках. Должно быть, он опасался, что адвокатесса проглотит его.
– Узнаете? – спросил он Еву. – Ваша штучка?
Та медленно кивнула головой.
– Да. Откуда это у вас?
Тот в ответ лишь хмыкнул.
– Изъято у вашего Жорика, конечно. Скажите лучше, где вы раздобыли эту вещицу? Я так понимаю, что на зарплату медсестры вы могли покупать только пластмассовые безделушки.
– Это кольцо мне подарил Артем, – сказала Ева, чуть помедлив. Она вспомнила вдруг тот день, когда Винницкий преподнес ей этот дар, встав одной ногой на колено. Он был так старомодно галантен, так серьезен, что она, не выдержав, рассмеялась. Он, помнится, обиделся на нее. Встал с колен, отряхнул брюки и без лишних церемоний надел ей кольцо на палец.
Воспоминания полоснули по душе острой бритвой. На глазах Евы появились слезы. Следователь понял это по-своему.
– Конечно, подарил, – поддакнул он насмешливо. – А вам хотя бы известно, сколько стоит подобный подарок?
Следователь вынул кольцо из пакета, чтобы адвокат смогла рассмотреть его, но по-прежнему цепко держал улику в своих пальцах.
Дубровская глядела на камешек, чистый, как слеза, отражающий свет каждой своей гранью. Оправа перстня казалась тяжелой и вычурной. Вероятно, эта вещица была старинной. Сейчас в моде были изящные украшения.
– Артем говорил, что в кольце бриллиант, – тихо проговорила Ева. – Думаю, он стоит немалых денег.
Сыщик снисходительно кивал головой.
– Для бедной медсестры из больницы – это целое состояние.
– И вы хотите сказать, что Ева отдала кольцо своему приятелю только для того, чтобы с ним расправиться? – недоверчиво произнесла Дубровская.
– Именно это я и говорю. Кольцо – оплата за убийство.
– Но я не отдавала кольцо Жорику! – воскликнула Ева. – Это подлая ложь!
– Откуда же тогда оно у него взялось?
– Не знаю! Я всегда носила его на пальце.
– А не мог этот Жорик попросту украсть кольцо? – предположила адвокат. – В вашем постановлении значится, что это неоднократно судимое лицо.
– Если говорить абстрактно, в этой жизни все возможно, – хмыкнул сыщик. – Но наша дискуссия несколько затянулась. Что прикажете записать в протокол?
– Запишите, что я не признаю вину! – зло выпалила Ева. – Напишите, что вы специально сфальсифицировали улики, чтобы подставить меня и Жорика. Он не убивал Артема, а я не заказывала ему это убийство. Вы можете в это не верить, но я любила Винницкого.
– Помнится, в нашу первую встречу вы сказали, что ненавидите его, – напомнил следователь.
– Да, тогда я ненавидела его, – мотнула головой Ева. – Но тогда я еще не знала, что он мертв.
– Бросьте зубы заговаривать! – прикрикнул сыщик. Должно быть, его утомило хождение вокруг да около. Эта девчонка пыталась заморочить ему голову. Она то пускала слезы, то истерически кричала, обвиняя его. Она была никудышная актриса. – Вы уже признали факт неприязненных отношений с Винницким. Вы сказали, что привлекли к разрешению вашего конфликта Бирюкова. Вы даже поведали мне, что Бирюков нанес удар Винницкому. Как там у вас? «Разбил нос»? Вам показать ваше объяснение?
Ознакомительная версия.
