– Без очереди не пустим. Мы все больные.
«Что я здесь делаю?!» – спросила себя Адель.
Неприветливый холл, бедно одетые, обозленные пациенты. Вся атмосфера будто кричала: здесь не исцеляют! Максимум – немного облегчают страдания.
«Может, за границу лечиться поехать?!» – вдруг осенило ее.
Деньги – спасибо наивному, плюшевому Фрицу – теперь были.
Немец – как положено добропорядочному супругу – все свое состояние завещал любимой жене. Сбережения, правда, не гигантские, недвижимости и вовсе не было. Но при желании она теперь может как минимум десять лет просто прожигать жизнь. Путешествовать. Менять машины.
«В Германии хорошая медицина, – начала размышлять Адель. – В Израиле. Да хоть в Москву для начала съездить! Пока в нашем городке меня окончательно не угробили!»
Вольно здоровым – хирургу или тому же Иннокентию Степановичу – выносить вердикты, что болезнь ее несерьезна. Адель даже с ними согласиться готова, что жуткие боли – реакция на стресс. Но, умники, тогда найдите, как облегчить ее страдания!
Когда подошла ее очередь, в кабинет лечебной физкультуры она практически вползла. Полтора часа на кособоком стуле и сквозняке окончательно доконали.
– Направление? – хмуро поинтересовался молодой парень в белом халате поверх хирургического костюма.
Стрельнул глазами в диагноз, скептически хмыкнул. Велел:
– Проходите в спортзал.
Оказался тот комнатухой не больше кухни в ее бывшем коттедже. Ковролин с запашком плесени, шведская стенка, парочка фитболов, рядок деревянных палок. На стенах – фотографии. Странные. Собаки греются на солнце. Кошка в изящном прыжке. Беспечный полет чаек.
Явился доктор (или он методист?). Почему-то босиком.
– Зачем тут звери? – поинтересовалась Адель.
Парень улыбнулся:
– У них у всех – в отличие от нас, двуногих – здоровые позвоночники. Специально фотографирую и вывешиваю. Чтобы вы, пациенты, пример с них брали.
Взглянул на Адель ясными глазами, попросил:
– Дай руку.
Она повиновалась.
Ждала, что будет проверять пульс, – нет. Доктор просто подержал ее ладонь в своих. Лицо задумчивое.
«Дурачок какой-то», – опасливо подумала Адель.
Парень отпустил ее, велел деловито:
– На четвереньки встань.
– Вы смеетесь? – опешила она. – Я не смогу!
Шагала-то по капельке, волокла себя бережней антикварной вазы.
– Все ты можешь, – заверил доктор.
И – Адель даже охнуть не успела – провел что-то вроде подсечки, аккуратно опустил ее на четвереньки. В спину стрельнуло, она вскрикнула.
– Сейчас пройдет, – безапелляционно заявил врач. – Пока ничего не делай, просто расслабься.
Схватил под мышки, без церемоний, словно кулек, протащил по полу. Приказал:
– За шведскую стенку хватайся.
Адель – пораженная происходящим – повиновалась.
Парень подошел сзади, предупредил:
– Сейчас будем с тобой упражнение делать.
Наклонился, обхватил за талию (ее пятая точка уперлась ему в бедра).
Она нашла в себе силы пошутить:
– Хорошо мы с вами, наверно, смотримся.
Мучитель не ответил. Сжал ее спину еще крепче и уверенно, сильно, плавно начал тянуть. От стены.
– Ой, – пискнула Адель.
– Неправда, не больно, – отмахнулся парень. – Главное: руки не отпускай.
Она вцепилась в шведскую стенку изо всех сил. Боли – привычной, оглушительно острой – действительно не было. Тянущее, неприятное ощущение – не больше. А парень, кажется, ее сейчас пополам разорвет. Тянет изо всей мочи. Запыхался, вспотел. Впрочем, пахнуло от него не потом – дезодорантом и почему-то китайской «звездочкой».
Наконец, отпустил.
– Ф-фу, – выдохнула Адель.
– Это только начало, – отмахнулся медик. Выдал новый приказ: – От стенки чуть-чуть отодвинься, но не вставай. Правую руку отпускай, левую вытягивай, держись теперь только ею. Поясницу ни в коем случае не прогибай.
А сам за правую ногу ее тянет. Сильно, уверенно.
В спине что-то щелкнуло. И опять было всего лишь неприятно.
«То ли я действительно симулянтка. То ли он – гений», – мелькнуло у Адели.
– Меняй руку, – велел врач.
Сам вцепился в другую ее ногу. Потянул. Отпустил. Устало выдохнул. Изрек:
– Жить будешь.
И покинул спортзальчик.
Адель осторожно поднялась на ноги. Каждую секунду со страхом ждала: сейчас вернется боль. Но было ей всего лишь «нехорошо в позвоночнике». Будто она полдня за компьютером просидела, не вставая. Замечательное чувство – после почти полутора суток непроходящих мучений!
Вернулась в докторский кабинет. Выдохнула с пиететом:
– Вы на какие-то особые точки нажимали?
Хотя совсем не похож он на человека, что владеет тайными знаниями. Внешности заурядной, лицо – простецкое, туповатое даже.
Поднял глаза от писанины. Взял в руку листок бумаги, скомкал, сердито молвил:
– Объясняю. Это твой позвоночник. Кривой, косой. – Аккуратно взял бумажку за два противоположных угла. Распрямил. Произнес снисходительно: – А вот как он выглядит сейчас. Я просто вернул ему правильную, изначальную форму. Все.
– Навсегда? – недоверчиво спросила она.
– Ну, нет, естественно, – раздраженно фыркнул парень. – Ты ведь опять начнешь сутулиться. Читать в постели. За рулем, как все дамы (он вытянул шею) – в ужасе таращить глаза. Чтоб стойкая ремиссия была, нужно заниматься каждый день.
– Я… я приду! – поспешно откликнулась она.
– А мне здесь с тобой возиться некогда, – отрезал молодой человек. – Случай не смертельный, самостоятельно справишься. Вот тебе комплекс упражнений, – протянул ей «слепую» ксерокопию. – Выполняй дома, сама.
Однако Адель никогда не упускала того, что может принести ей реальную пользу. На бумаженцию, что протягивал парень, даже не взглянула. Деловито спросила:
– А частным образом к вам приходить можно?
– Сюда – нет, – пожал он плечами. – У меня полная запись, только по направлениям принимаю.
– Но я могу заплатить. Хорошо, – не сдавалась она.
Доктор взглянул на нее с интересом.
– Ну… тогда есть один вариант. Я работаю на полставки в фитнес-клубе. Можете записаться ко мне на персональные тренировки. Но для этого придется покупать членскую карточку.
– Не проблема, – отмахнулась Адель. – Что за клуб?
– «Олимпик Стар».
Самый крутой в их городе.
– Я давно хотела купить карточку именно туда, – заверила Адель.
* * *
Иннокентий Степанович предупредил ее сразу:
– Смотри, не влюбись в него.
– Вы с ума сошли! – фыркнула тогда Адель. – Во что там влюбляться-то? Ни рожи, ни кожи. Ни денег. И говорить с ним не о чем.
Вспомнила, улыбнулась:
– Однажды после тренировки предложила ему кофе вместе выпить. У Макара рабочий день как раз закончился, я тоже не спешила. Ну, и пошли: там же, в клубе. В аквабар у бассейна. Короче, кошмар полный. Все полчаса про бабку какую-то рассказывал, с переломом шейки бедра, как он ее на ноги поставил! По своей авторской методике.
– А твой Макар по профессии врач? – заинтересовался Иннокентий Степанович.
– Нет. Институт физкультуры окончил, – фыркнула она. – И курсы какие-то по ЛФК. На спорте – буйнопомешанный. Движенье – жизнь, болит горло – отжимайся, на душе пусто – бегай в парке. Примитив! Но, – она снова расплылась в улыбке, – мне помогло!
Иннокентий Степанович посмотрел на нее фирменным своим, изучающим, цепким взглядом. Адель смутилась. Чуть виновато произнесла:
– Я б давно бросила и Макара, и клуб этот. Сразу, как спина прошла окончательно. Но просто я карточку клубную купила на год. Так выгоднее получалось. Но я туда не ради Макара езжу. Мне пилатес нравится, бассейн, йога.
– А раньше ты спортом совсем не интересовалась, – задумчиво произнес ее духовник. – На аэробику ходила от случая к случаю, как на каторгу.
– И очень теперь жалею! – с жаром парировала Адель. – У нас в клубе тетки – пятидесятилетние! – выглядят, как конфетки. На «мостик» встают, талии, как у Гурченко. А я живое полено. На силовой тренировке через десять минут запыхиваюсь, до пола руками дотянуться не могу.
– Но зачем тебе надо дотягиваться до пола руками? – Иннокентий Степанович (человек абсолютно неспортивный) искренне недоумевал.
– Чувствуешь себя лучше. Спиртного совсем не хочется, – начала перечислять она. – Помните, как я… ну, когда Гриша умер… каждый день пила?
– Ох, Адель, – лукаво произнес верный друг. – Ты как будто оправдываешься!
– Ну… я действительно благодарна Макару за то, что он меня вытянул. Из депрессии, из боли этой постоянной!
Хотя, конечно, Адель лукавила.
Покорить Макара ей хотелось. Вообще логики никакой. Тот – как мужчина! – ей абсолютно не нравится. Тощий, нескладный, «повернутый» на любимых своих лечебно-спортивных штучках. Но поди ж ты: когда заглядывала в спортивный зал и видела, как он очередную жертву (особенно симпатичную, юную) на ноги ставит – сердчишко предательски екало. Тем более что инструктор (часть терапии у него такая, что ли?) клиентку всегда обязательно приобнимет, всем весом своим навалится. И хотя среди посетительниц фитнес-клуба было немало дам возрастных, Макара всегда видела она исключительно с молодыми красотками. Ухоженными, в эффектных спортивных костюмах, со скромными (уместными в фитнес-клубе) бриллиантами на пальчиках.
