– Слушай, ты ж мог бы большие деньги зарабатывать!..
Он вздохнул:
– Мог бы. Меня давно зовут и в частную клинику или просто на дом к обеспеченным людям ездить. Не хочу.
– Почему?
– Старушенций своих бросать жаль. Уйду – другого методиста по ЛФК в поликлинике не найдут. Нормального, я имею в виду.
– Ты такой благородный? – усмехнулась Адель.
– Мне с обычными людьми интереснее. Они настоящие. Не то что наши рафинированные дамочки из «Олимпика», – пожал плечами Макар. Галантно добавил: – Тебя, безусловно, я в виду не имею.
– Зато в «Олимпике» все улыбаются. А бабки твои волком смотрят. Загрызть меня готовы.
– Жизнь тяжелая потому что, – усмехнулся Макар. – А я им хоть чем-то помочь могу. Из колясок инвалидных поднимаю, после переломов тяжелых добиваюсь практически полной реабилитации. Гораздо интереснее, чем остеохондрозы лечить, как здесь, в клубе.
– В частной клинике, что ли, пациентов со сложными диагнозами не бывает? – прищурилась Адель.
– Бывает, – спокойно откликнулся он. – Те же старушки мои соберут последние деньги и туда ко мне придут на прием. Но только многие ли смогут – за каждый сеанс платить по сто долларов?
– Да. Ты действительно благородный, – иронически вздохнула Адель.
Он не обратил внимания на насмешку. Серьезно закончил:
– Это для тебя купить абонемент в дорогой спортивный клуб – не проблема. Многие люди совсем по-другому живут.
Адель взглянула на него даже с уважением. Призналась чуть виновато:
– А вот я по жизни – эгоистка.
– Не согласен, – мгновенно парировал он. – Твоя передача…
– Ой, ну, хватит об этом! Я уже объясняла: мы просто поспорили! Я хотела таким образом найти к вам подход.
– Все ты врешь, – тепло улыбнулся Макар. Посмотрел ей в глаза. Предложил: – Поедем ко мне?
Адель внутренне ахнула. Ну, зачем ей нужен этот бессребреник? Человек, безнадежно повернутый на скучной лечебной физкультуре? Им и поболтать не о чем. Разговор все время сворачивает на темы, совсем ей неинтересные: остеохондрозы и прочие шейки бедра.
Но, с другой стороны, молод. Фигура, пусть не божественная, как у ее мимолетного любовника Саввы, но тоже неплохая. Опять же приятно, что из всех диан-охотниц предпочел Макар именно ее. Не самую юную, далеко не безупречно красивую и не сумасшедше богатую.
«Я ведь не замуж за него собираюсь – просто время провести. Опять же для здоровья польза».
В памяти промелькнуло обиженное, почему-то виноватое лицо ее плюшевого медвежонка. Еще четырех месяцев не прошло, как Фриц умер. Но только – уж с самой-то собою надо быть честной! – не скорбела она и по второму своему супругу. А блюсти траур чисто формально – как в девятнадцатом веке! – просто глупо.
Адель отодвинула невкусную киевскую котлету. Улыбнулась Макару. Кивнула:
– Поехали.
* * *
Тетю Нину Адель так окончательно и не уволила – просто перевела на сокращенный, два раза в неделю, график. Шутка ли – одной поддерживать порядок в огромном доме?
Адель продолжала жить в коттедже. Какой смысл съезжать? Фриц, светлая ему память, оплатил аренду до конца года. А собственную квартиру она сдавала.
Во всякие глупости, что дух Фрица ей будет в доме являться, Адель не верила. Тем более тетя Нина наведывалась, отгоняла привидения.
Сегодня, будто назло, у домработницы оказался рабочий день.
И едва она встретила хозяйку на пороге, поняла все сразу. Ни секунды не поверила, что Адель задержалась на работе. Безапелляционно отрезала:
– С телевиденья своего ты всегда зеленая приезжаешь. А сейчас вся светишься. Где гуляла?
– Да с чего вы взяли? – Адель решила стоять насмерть. – У меня прямой эфир послезавтра. Сценарий обсуждали с коллегами.
– С этим, что ли, коллегой – который Костик? – не отставала домработница. – Кто тебя пьяной домой привозил?!
– Тетя Нина, – начала сердиться вдова. – По-моему, вы не в свое дело лезете. И вообще я хочу вас предупредить. Вы у меня работаете только до конца года, пока я за городом живу. А дальше – когда съеду отсюда – ищите себе новое место.
Однако выгнать тетю Нину непросто. Та себя уже членом семьи считает:
– Я уеду – а ты по мужикам шастать пойдешь?
– А хоть и пойду. Вам-то что?
– Зря ты так, Адель, – вздохнула она. – Я ж тебе только добра хочу.
И ни слова больше упрека. Сбежала в кухню, долго всхлипывала у темного окна. Еще утешать ее пришлось.
«Ладно. Действительно она мне уже почти родственница», – смирилась Адель.
А что с Макаром особо не разгуляешься – оно даже к лучшему. Секс с ним, безусловно, неплох. Но душевной близости никакой. И ей про его старух слушать неинтересно, и тот откровенно зевает, когда она ему о своей работе рассказывает.
Адель теперь все чаще задумывалась: неужели ей за всю жизнь ни разу не удастся испытать воспетое тысячами поэтов чувство? Ладно, в оба брака вступала без любви. Но ведь и с любовниками лишь в постели все хорошо. И только.
Даже у Иннокентия Степановича спросила:
– Может, я – человек-индиго? Не способна влюбляться в принципе?
– Ты просто очень нетерпеливая, – усмехнулся ее духовник. – Типичная российская девушка: замуж позвали – сразу соглашаешься. Что за Гришу поторопилась выйти, что за Фрица своего. А любовь – ее долго ждать надо. Искать, караулить.
– Не было у меня возможности ждать, – вздохнула Адель. – С Гришей познакомились, когда я уже на дипломе была. Выбор невелик: или замуж, или одной остаться. Без работы, без поддержки, без квартиры.
– А за Фрица зачем побежала? – упрекнул Иннокентий Степанович.
– Да сама не знаю. Он такой ласковый был, заботливый, уютный. А я после Гришиной смерти чувствовала себя одной в целом свете.
Иннокентий Степанович понимающе улыбнулся. Осторожно спросил:
– Ну а сейчас зачем встречаешься? С массажистом своим?
– Он не массажист, а фитнес-инструктор, – привычно поправила Адель. – Не знаю, зачем. Для здоровья, наверно. Человек порядочный, профессия благородная, не пьет, не курит. Чего еще нужно?
– Сама судьбу свою выбираешь. Вот и не жалуйся, что любовь мимо тебя проходит, – пожал плечами Иннокентий Степанович.
«Может, действительно бросить Макара и начать ждать любовь?» – думала Адель.
Но только… ей уже целых двадцать восемь лет. Внешне – далеко не принцесса. Всего лишь симпатичная молодая женщина. Таких у них в городе тысячи. И половина из них – одиноки. Смотрят в пустых квартирах сериалы, ходят по пятницам на девичники, в отпуск ездят с подругами. Ужасно!
А тут хоть в ресторан, в кино есть с кем сходить. На День святого Валентина – сувенирчик, на Восьмое марта – цветы. И со спиной – тоже очень удобно! – никаких проблем. Макар оказался ответственным человеком. Почти каждый раз, когда она бывала у него дома, сексом не ограничивался. Обязательно заставлял ее комплекс упражнений проделать – под собственным неусыпным контролем.
Да и девчонки из клуба спортивного на нее – соблазнительницу! – теперь с большим уважением поглядывали.
Так и тянулось. До того дня, когда Зойка из «Олимпик Стара» затащила Адель на бикрам-йогу, новую тренировку – в клубе только что появилась. Представляло собой занятие обычные йоговские упражнения, но в очень быстром темпе и при температуре в зале плюс тридцать шесть градусов.
– А мы не умрем? – забеспокоилась Адель. – На сердце какая нагрузка!
– Плевать на сердце. Зато сбросишь – после первой же тренировки! – минимум пару кило, – заверила Зойка. Скептически оглядела приятельницу, добавила ангельским голоском: – Тебе не помешает.
– Спасибо, ты настоящий друг, – усмехнулась Адель.
На Зойкины шпильки она не обижалась. Не зря же на телевидении работает – к женскому яду выработался стойкий иммунитет.
Бикрам-йога Адели понравилась: никаких, к счастью, медитаций, болтовни про стихию огня, доши, вату и праны. Бодренькая, силовая, почти на пределе возможностей тренировка. Даже более юная Зойка под конец занятия скисла, развалилась в шавасане. Адель же героически выдержала все полтора часа.
И в обморок упала уже в раздевалке.
Сознания ей прежде терять не приходилось, потому, когда пришла в себя, никак не могла понять: где она? Что с ней? Почему вокруг столпились полуодетые дамы, девчонки с рецепции, встревоженный Макар?
Попыталась сесть – стены раздевалки качались, распахнутые чрева шкафчиков – будто пасти огромных хищников.
Тренер приподнял ее за подмышки, произнес твердо:
– Адель, ты меня слышишь?
– Да-а… – Голос жалкий, хриплый.
Администратор клуба (Адель слышала) выговаривает инструкторше по бикрам-йоге:
– Ваша вина! Почему не уследили?!
Та – молодая девчонка – виновато оправдывалась:
– Я говорила. Всем говорила! Кто устал, пусть отдыхает!
– Я… я вроде и не устала. – Адель стремительно приходила в себя. – Просто погода меняется. Или давление низкое, у меня бывает.
