Несколько секунд все мрачно молчали, потом Уайклифф продолжил:
— Наметим сейчас две главные линии расследования. Нам нужно узнать как можно больше об этой девушке, ее семье, друзьях, знакомых. У меня есть подозрение, что Ральфа Мартина она просто использовала, а в тени остался кто-то еще, кого, по каким-то своим причинам, она хотела выгородить. Я хочу, чтобы ты, Люси, вплотную занялась семьей. Особенно меня интересует этот их зятек — Берти. Пока этот тип для меня не вполне ясен.
— Мне с ним поговорить?
— Да, желательно с ним познакомиться. И побеседуй с другими работниками кемпинга, постарайся выведать, что они думают о владельцах. Их там должно быть сейчас, по меньшей мере, несколько, всяких сезонников и уборщиц на полставки. Роуз дал нам что-нибудь по Берти?
— Не много. — Керси открыл папку с досье и перелистал страницы. — Он женился на Элис и переехал работать сюда в 1983 году. До этого несколько лет был сотрудником «Ловелл и Делбос» — аукционного дома из Экзетера.
— Словом, ничего примечательного. И все равно нужно осторожно навести справки о его прошлом и настоящем. Пусть кто-нибудь из наших людей позвонит в «Ловелл и Делбос» и выяснит, кем он у них работал и почему ушел. А тебе, Люси, поручается разговор с ним… Кстати, где он был в субботу днем, когда пропала Хильда?
Люси бегло просмотрела протоколы допросов.
— С ним разговаривал кто-то из команды инспектора Роуза… Вот, нашла. «В субботу днем я ездил на „лендровере“ в Хайлейнс, чтобы в автомастерской приварить буксировочный крюк…» — Она пробежала глазами отпечатанный на машинке текст. — Короче, он прибыл туда в четыре, а уехал в половине шестого. При этом он не все время находился в мастерской. Пошел прогуляться по городу… Насколько помнит, никого из знакомых не встретил. В кемпинг вернулся примерно без четверти шесть. Занялся починкой инструментов в сарае. В дом пришел только около семи — как раз к ужину.
— Где находится эта мастерская?
— На Горран-роуд, всего в полумиле от фермы.
Уайклифф закивал.
— Стало быть, это не алиби. Рулы тоже под вопросом. Инесс признал, что повстречал девушку и разговаривал с ней незадолго до пяти часов… Да, а что у нас с Мойлами? Четыре парня растут без отца, так ведь?
Люси снова принялась рыться в папке.
— Насколько я помню, в субботу все четверо уезжали… Да, здесь сказано, что они были в Экзетере на гонках серийных автомобилей. Инспектор Роуз проверял — домой они вернулись не раньше девяти вечера.
Уайклифф кивнул.
— Конечно, пока нет твердых оснований утверждать, что человек, который напал на девушку, нам знаком, но кое-что указывает именно на это. На шоссе, где ее мог бы застать врасплох проезжий насильник, она, по всей видимости, не выходила. Поэтому, хотя это и очень трудоемко, нужно организовать опрос всех мужчин в как можно более широком радиусе отсюда. «Где вы были в субботу днем? Не случалось ли вам видеть?…» Обычные вопросы.
— Мы уже делаем все, что в наших силах, сэр, — несколько обиженно сказал Керси.
— Вот и хорошо! Теперь что касается смерти старой Агнес. Тут нужно разобраться с наследством. Бабушка Клемо — в девичестве Рул — умерла на прошлой неделе, а ее сестра Агнес либо была уже к тому времени мертва, либо умерла вскоре после нее. Наверняка в этом деле не обошлось без адвоката. Спросите у Элис Харви, она наверняка знает. У нас достаточно оснований подозревать, что было совершено, по меньшей мере, одно тяжкое преступление, так что в случае необходимости можно и власть употребить.
— Как я понял, сэр, вы останетесь, чтобы вести расследование? — спросил Керси.
— Если найду, где ночевать.
— Есть комната в моей гостинице, и там совсем неплохо, особенно если по утрам вам не надо соблюдать диету.
— Хорошо, забронируй это место за мной.
— Вы совсем не похожи на сотрудника полиции.
— Быть может, просто опыт общения с полицейскими у вас невелик, мистер Харви.
Их разговор проходил на самой вершине возвышавшегося над кемпингом холма в домике, к которому примыкал сарай для инструментов. Здесь постояльцам за плату и под залог выдавался всевозможный инвентарь — теннисные ракетки, клюшки для гольфа, маски, ласты и прочее.
— Я считаюсь здесь управляющим, — сказал Берти, — но на самом деле меня используют как мальчика на побегушках. Мне приходится делать все. И туалеты мыть, и траву стричь, и руки-ноги перебинтовывать маленьким сорванцам, что то и дело с деревьев падают, и их истеричных мамаш успокаивать. А в трудную минуту меня даже вызывают налоговым инспекторам зубы заговаривать.
Он грустно усмехнулся, глядя на нее.
— В общем приходится быть мастером на все руки.
Люси Лэйн еще не до конца понимала, что он за человек. Он обладал обаянием и знал об этом, но она чувствовала в нем и некую скрытую глубину, которую следовало бы изучить.
— Мне нужно поговорить с вами о Хильде.
— О Хильде… — он мгновенно сделался мрачновато-серьезным. — Хильда была необыкновенной девочкой.
— Была?
— Вы же наверняка сами не верите, что она жива. Или я ошибаюсь?
— При отсутствии доказательств противного мы должны исходить из того, что она жива. Впрочем, возможно, вы знаете что-то такое, о чем нам не известно.
Взгляд темных глаз устремился на нее.
— А вот теперь, несмотря на внешность, я слышу речи полицейского, и притом не очень умного. Нет, я совершенно не представляю себе, что могло приключиться с Хильдой.
— Ну, хорошо. Вы сказали, что она была необыкновенной. Можно подробнее об этом?
— Извольте. Она была очень умна, в точности знала, чего хочет, умела использовать людей в своих интересах и, в отличие от большинства прочих молодых людей, никогда не поддавалась эмоциональным порывам.
— Но ведь она была беременна.
— Вот это меня не на шутку озадачило. Одно могу гарантировать: не этот юный увалень-морячок тому причиной. Чтобы соблазнить Хильду, был необходим тонкий подход, прежде чем овладеть ее телом, суметь овладеть ее душой. Нет, это мог сделать только зрелый, искушенный мужчина.
— Такой, как вы, например?
— Понимаю, к чему вы клоните. Свежий плод от того же древа, и все такое. Признаюсь, меня посещало это наваждение, но только я не меньший реалист, чем Хильда. Столь запутанные семейные отношения не по мне.
— Ну и?…
— Ну и ничего, если вы имеете в виду меня. Я вам ничем помочь не могу.
Зашла молодая пара — парень в плавках, девушка в бикини. Им понадобился жетон на пользование бассейном.
А Берти Харви непрост, ох непрост. Если он здесь действительно мальчик на побегушках, то едва ли принимает эту роль так покорно, как притворяется. У женщин он пользуется успехом. Люси Лэйн почувствовала эти чары, хотя ясно понимала, что за таких замуж не выходят. Не выходят! — повторила она самой себе, но тут же подумала: но ведь Элис Клемо вышла…
Когда Берти выпроводил клиентов, она сказала:
— У вас о Хильде вполне сложившееся мнение. Мне кажется, вы хорошо ее знали.
— Мы с ней под одной крышей обитали пять лет. О многом успели поговорить.
— О чем же?
— Да так… О капусте и королях.
— Понятно. И о свинках, витающих в облаках.
Он улыбнулся.
— Я вижу, вы любите Кэрролла?
— Боюсь, что так.
— Я тоже. И Хильда этим от меня заразилась.
Черт бы его побрал, этого парня!
— Давайте вернемся к предмету разговора. Хильда вам доверяла?
— Хильда не доверяла никому. То есть иногда могло показаться, что она говорит с тобой достаточно искренне, но так было до тех пор, пока ты не пробовал приподнять маску.
— Маску?
— А разве не каждый из нас носит ее? Разница в том, что большинство людей позволяют иногда заглянуть к себе под маску, но не Хильда. Только попытайтесь, и все — разговор окончен.
Отчего-то Люси Лэйн почувствовала себя в этот момент абсолютно проницаемой, что было глупо.
— О чем все-таки вы разговаривали с Хильдой? Быть может, в последние месяцы или недели ее что-то особенно тревожило?
— Ее ничто и никогда не могло тревожить особенно. А говорили мы с ней, что называется, обо всем и ни о чем одновременно.
И опять он не сообщил ей ничего полезного. Похоже, эту беседу она скомкала.
— Вы знакомы с Джейн Рул?
— С Черной Королевой?
— Почему вы ее так называете?
— Потому что бедняжка вечно куда-то бежит, но при этом не может сдвинуться с места.
— Вы для всех своих родных и знакомых подобрали персонажей из «Алисы»?
Харви рассмеялся.
— Для некоторых. Взять, к примеру, моего тестя. Типичный Король Бубен. Важничает, немного самодур, но в целом — симпатичный малый.
— А вы? Вы кто?
— О, я конечно же Валет. Я украл десять котлет. Или, вернее, только одну, если говорить о членах семьи, но тогда каламбур получается грубым, а грубость нам не к лицу, верно? — он умолк ненадолго, потом сказал: — А еще мне подходит роль Шалтая-Болтая.
