Евгения передала все Каневу и получив разрешение на организацию встречи Петра в фонде, позвонила Анастасии по скайпу. Тщательно обяснив ей как и в какое время организовать встречу Петра в Кельне в качестве наследника Йордана Добромирова из Болгарии. Кроме этого Евгения упомянула, что Петра может сопровождать его юридический советник.
* * *
В старом доме началась интенсивная подготовка к поездке Петра и Ивана в Кельн. Вся информация о фонде «Майер» была внимательнейшим образом изучена. Иван, будучи юристом, провел проверку юридической стороны вопроса, чтобы придать визиту естественный характер.
В материалах, которые Нотева привезла из Москвы, они нашли интересную информацию о идее проекта, но у них создалось впечатление, что информация была неполной. Рассматривая файлы, Петр сказал:
— Вероятно, в архиве в Москве хранится только документация проекта или большая ее часть, а техническая реализация отсутствует. Думаю, что аппаратура была разделена на отдельные части, которые были посланы в разные места разным людям в ходе подготовки эксперимента. Это объясняет факт обнаружения только приемного устройства. Альтернативная возможность, чтобы части этой аппаратуры или ее прототипы были сохранены у активных участников проекта.
Иван задумчиво дополнил его:
— Похоже, идея о наличии части аппаратуры в архиве Добромирова в фонде «Майер», кажется, не была настолько уж сумасшедшей. Кроме этого мы не знаем, не собрана ли в этом фонде и документация иных заинтересованных участников проекта.
Мужчин долгое время обсуждали разные возможные варианты стратегии проведения встречи, учитывая позицию другой стороны, если контрагенты вообще согласятся на неё. Они изготовили предварительный план действий и решили обсудить его вечером на встрече с Каневым.
Подъезжая к старому дому, Канев обдумывал каждый шаг тройной игры, которая намечалась с Ником Ланди, Люсей Николаевой и фондом. Каждый имел часть головоломки и хотел заполучить все для себя, но было очевидно, что придется идти на компромисс. Как говорил один из его британских менторов во время его обучения в Лондоне: «Компромисс — удел самых лучших».
Кроме того, Канев понимал, что работать на экспертном уровне будет возможно до определенной поры, рано или поздно наступит время познакомить и своё руководство с этим делом, и тогда начнется … Будут крики типа: «Меня почему не проинформировали?», «С моими-то контактами и связями можно было сделать гораздо больше!», «Я мог бы дать тебе подготовленных людей!» и т. д.
Но Канев знал, что рискуя, он поступает правильно, ставя на экспертное мнение собранного коллектива, потому что он помнил довольно много случаев, когда его руководители сразу предлагали включить в работу «экспертов» с купленными дипломами, в которых было написано, что они закончили элитные заграничные университеты, а оказывалось, что они были на каком-то заштатном семинаре. Беды, которые некоторые из них натворили, были, разумеется, скрыты, но престиж Службы среди иностранных партнеров сильно пострадал. Канев подумал: «Who cares?»[5].
Он уже давно начал задавать себе вопрос, а стоит ли оставаться еще в кадрах спецслужбы при таком давлении извне и изнутри. Сколько он еще выдержит, особенно наблюдая в последнее время попытки его заместителя Дакова и его хищной секретарши, которую в начале попытались подсунуть ему, но он учтиво отказался от этого предложения, ссылаясь на то, что привык работать со своей нынешней. Надо было внимательно обдумать свою отставку и поискать иные возможности для себя, а также и для профессионалов, на которых он держался, но первым делом надо было закончить эту историю. Ее развитие было весьма интересным как с профессиональной, так и с личной точки зрения.
Войдя в старый дом, он обнаружил своих сотрудников воодушевленными и сидящими вокруг кухонного стола, на котором лежали копии различных документов и несколько вариантов плана встречи в фонде. Они начали обсуждать подходящую тактику и не поняли когда, к ним присоединилась Нотева, которая несколько минут стояла и смотрела на них, улыбаясь. Она радовалась, увидев, как интеллигентные, умные и профессионально подготовленные люди работают легко и полноценной командой. Когда они заметили ее, она сказала, что только что говорила с Анастасией.
— Встреча в фонде была подтверждена на следующий вторник после обеда, в 14.00 ч. по местному времени. — Евгения задумалась и потом сказала: — По рассказу Насти было понятно, что в фонде кажется, не были удивлены желанием встретиться, а скорее наоборот — ожидали этого, так как необычно быстро согласились и назначили встречу на ближайшие дни.
Кроме этого, Анастасия сказала, что с другой стороны на встрече будут д-р Майер и Соня Вебер. Сама Анастасия прибудет в Кельн еще в понедельник вечером, так что сможет встретиться с Петром и Иваном. При встрече во вторник утром за завтраком в гостинице, в которой поселилась, она сможет сделать бронь на троих. Канев посмотрел на календарь в своем телефоне и сказал:
— Завтра издам приказ ведомственному отделу подготовить поездку.
Потом Канев посмотрел на Петра и Ивана, и, после их кивка в знак согласия, попросил Нотеву передать Насте подтверждение встречи.
* * *
После того как Анастасия подтвердила встречу, в фонде началась подготовка как к военным действиям. Соня Вебер, под руководством доктора Майера, начала снова просматривать по описи архив Добромирова, которого в любом случае не следовало показывать в том виде, в котором он был. Предполагали, что болгары попытались связаться с адвокатом Добромирова, передавшем архив в фонд много лет тому назад, но он умер еще в конце семидесятых и его контора была закрыта.
В архиве Добромирова были записи, которые представляли собой воспоминания о временах, когда в тридцатых и сороковых годах прошлого века он работал в проекте, как и о периоде, когда он жил в Германии после войны. По сути, именно тогда Добромиров начал писать о минувших днях. В этих записках говорилась о встрече Добромирова с Отто Майером в шестидесятые годы, а также о его встрече с Карлом Диттером. Во время встречи между Добромировым и Диттером стало понятно, что Диттер видел как Добромиров в качестве курьера приходил в университет в тот дождливый вечер весной 1944 г., чтобы получить часть аппаратуры, как этап подготовки для эксперимента в Болгарии. Добромиров передал на хранение ящики с устройством Отто Майеру в Софии до приезда экспертов из Германии. Самому Диттеру следовало приехать попозже, причем из соображений безопасности с ним следовало отправить и вторую часть аппаратуры, а именно — декодирующее устройство. К сожалению, это не случилось по объективным причинам. В хаосе конца войны Диттер сумел сохранить вторую часть устройства на чердаке своего дома, но без документации проекта и первой части аппаратуры — приемного устройства, все лежало мертвым грузом. Это устройство может быть никогда не увидело бы белый свет, если бы по примеру Добромирова, Диттер тоже не сделал бы свои записи о проекте, которые спустя годы оказались в фонде, основаном доктором Гансом Майером — сыном Отто Майера.
Просматривая заново все записи, Соня Вебер подготовила сокращенный вариант описи архива Добромирова, который, при необходимости, можно представить Петру Камбурову и его юридическому советнику.
Устройство, хранившееся в здоровенном деревянном сундуке на чердаке в доме Карла Диттера, было предоставлено фонду Михаэлем Диттером на рассмотрение специалистов технического университета. Когда инженеры пришли в фонд, открыли крышку деревянного сундука, пережившего столько лет, и достали блестящие части устройства, они были весьма впечатлены тем фактом, что части сохранились в отличном состоянии. В законченном виде устройство, которое собиралось из быстро прилипающих частей, было похожим на аппарат для проекции кинофильмов и питалось от батареи, похожей на современный аккумулятор. Имелся проем, в который, очевидно, следовало вставлять что-то вроде пластины, как и иные части с непонятным предназначением. Эксперты не могли окончательно сказать ничего о предназначении устройства, пока не будет найдено целостное описание проекта и не будет собрана вся аппаратура. Часть информации была передана британским исследователям с целью найти данные о проекте в документах, к которым они имели доступ в британских и американских военных архивах. Прошло немного времени, и в фонде получили ответ, что в части документов обнаружено описание представленного проекта, но оно тоже неполно. Вопреки тому, стало понятно, что система была сконструирована из двух частей и ее следовало протестировать на Балканах. Англичане, продолжая свои исследования, видимо сумели установить, кто представлял Третий рейх в Софии во время Второй мировой войны и сложить два и два. Они сразу потребовали встречи с доктором Майером и предложили свое сотрудничество в поиске следов проекта, которые потерялись 70 лет тому назад в Софии. Д-р Майер принял их приглашение к сотрудничеству, потому что не был уверен, что в полученных из Москвы документах информация была достоверной и ему требовался второй источник, чтобы подтвердить ее.
