— Да! — вздохнула Глаха.
— Я думаю… — начала было Сереброва, но тут зазвонил ее сотовый, и она, извинившись перед нами, включила его и, выслушав собеседника, сказала с искренней теплотой в голосе: — Здравствуй, Митенька!..Ты извини, но я сейчас на заседании жюри, так что говори быстро, как ты там, я тебе потом перезвоню…Тебя хотят выписать?…А не рано?…Конечно, прилетай! Правда, конкурс скоро закончится, но зато домой вместе вернемся…Соскучился? Я тоже!..Ну, хорошо!.. Я тебе перезвоню, когда освобожусь! Я тебя тоже целую. — Отложив телефон, Тамара Николаевна сказала: — Мужа из больницы скоро выпишут, и он хочет прилететь сюда.
— Рада за вас, — улыбнулась я, а потом предложила: — Тогда давайте вернемся в гостиницу и доведем наше решение о проведении заключительного тура в понедельник до Светлова. Полагаю, что он будет этому только рад — ему не терпится поскорее вернуться домой.
Собрав все бумаги, мы вышли из кабинета в коридор, где Тамару Николаевну с Глахой ждала их охрана: Сереброву — Вероника, а Глаху — два парня самого хмурого вида и уже знакомый мне Александр.
В гостинице я, поднявшись к себе на этаж, подошла к столу дежурной за ключом и увидела, что она была чем-то возбуждена, а ее глаза горели азартом и явным желанием поделиться новостью. Я насторожилась и спросила:
— Что здесь произошло?
— Ой, Татьяна Александровна, — прижав ладони к щекам, воскликнула женщина. — Тут такая драка была! Хотя нет! Не драка! Драка — это когда люди дерутся, а тут!
— Да что случилось-то? — уже сердито повторила я.
— Я услышала, что лифт остановился, и поняла, что это ребятишки домой возвращаются. Ну и выглянула, чтобы узнать у них, как они выступили, и вижу, что Мишка злой идет, как сто чертей, а Женя-то чуть не плачет — довел его, видно, этот поганец своими насмешками — он вечно над ним издевается. Полина попросила Мишу, чтобы он Женю в покое оставил, а Мишка зло так ей заявил: «Чья бы корова мычала! Тоже мне!» Тут он что-то не по-русски сказал, а потом добавил: «Ты перед кем распиналась-то? Перед Ванькой? Два лаптя — пара!» Полина заплакала и убежала. Иван взбесился и спросил у Мишки: «Я тебя предупреждал?» — а потом ему как даст! Миша, словно тряпичный, отлетел, а Иван повернулся и за Полиной побежал. Женя испугался и к себе шмыгнул, а Миша потом поднялся, а у него, — тут она закатила глаза, — и нос разбит, и губа, а уж кровищи! Выругался он, грязно так, и сказал: «Ну, я тебе, сволочь, это припомню!» — и к себе пошел!
— Ну, что ж, сам виноват! — пожала я плечами. — Иван его действительно предупреждал, чтобы Полину не цеплял!
— Да знаю я! — отмахнулась дежурная. — Только боюсь я, что покалечил он Мишку. Силищи-то у него на троих хватит! Тут нам шкаф нужно было передвинуть, так Иван его играючи переставил куда надо, а раньше-то трое рабочих со стоном тягали.
— Ну, давайте заглянем к болезному и посмотрим, как он там, — предложила я и спросила: — А Иван с Полиной уже вернулись?
— Да нет! Наверное, сразу на обед пошли — время уже. Да и Женя, я видела, тоже туда пошел.
— И то правда! — согласилась я, посмотрев на часы, а затем подошла к двери номера Михаила и постучала.
— Пошли вы все к черту! — раздалось оттуда.
— Эй, Михаил! — крикнула я. — Ты живой? Врача не надо?
— Не надо! — раздалось в ответ.
— Тебе, наверное, обед лучше в номер принести? В ресторан же ты вряд ли пойдешь! Есть-то ты сможешь? — со злорадством в душе спросила я.
— Ну, скажите, чтобы принесли! — донесся до меня его голос. — А еще бутылку водки!
— Ну, это ты уж сам позвони в бар и закажи, — недовольно ответила я.
Не услышав ничего в ответ, я немного постояла у двери, а потом сказала дежурной:
— Ну вот видите? Все в порядке! Жив и здоров! А по морде получил заслуженно!
Решив не заходить к себе, я тоже пошла в ресторан. Иван с Полиной и Женя уже сидели за своим столиком. Парни активно утешали девушку, а Полина вяло ковырялась в своей тарелке и выглядела несчастной. Заняв свое обычное место за столиком Светлова, где он уже сидел, я сказала:
— Ну, скоро ваши мучения закончатся, и вы вернетесь домой.
— Знаю, мне Тамара сказала.
— А больше она ничего не говорила? — с усмешкой спросила я.
— Говорила! — кивнул он. — Как вы все жюри расшугали! — и с интересом спросил: — Это вы специально или само получилось?
— Все счастливые случайности задолго планируются, — туманно ответила я.
— Главное, чтобы сюрпризов больше не было, — с надеждой произнес Светлов.
— Да уж постараюсь, — пообещала я и спросила: — Что там дальше по программе?
— Итальянские песни, а под занавес — русские народные. Только теперь придется их все в одном туре совместить. Господи! — Леонид Ильич посмотрел на потолок. — Сделай так, чтобы ничего не произошло!
— На бога надейся, а сам… — начала было я, на что Светлов только отмахнулся:
— Ну, от меня мало что зависит! — и спросил: — А почему Михаила нет?
— Ему Иван по морде дал за то, что тот Полину до слез довел, — объяснила я и, подозвав официанта, попросила: — Отнесите, пожалуйста, обед в сорок девятый номер, а то его обитатель не может сюда спуститься.
Официант кивнул и ушел, а Светлов заинтересованно спросил меня:
— И здорово он его ударил? А то если будет большой синяк, то как он в понедельник выступать будет?
— Думаю, что синяком он не отделается, — злорадно ответила я. — Судя по словам дежурной, Иван его крепенько приложил.
— Господи! А я еще надеялся, что сюрпризов не будет! — вздохнул Светлов.
Покончив с обедом, он ушел к себе, а я пересела за столик конкурсантов на свободное место Михаила и, желая немного подбодрить их, а больше — постараться получше познакомиться и понять, чем они дышат, сказала:
— Ребята! Мне очень понравилось, как вы сегодня выступали! Правда!
— Спасибо! — вразнобой ответили они.
А я продолжила:
— Вы знаете, у меня никогда не было никакого желания участвовать в каких-нибудь конкурсах…
— А что? Могли бы! — неожиданно сказал Женя. — Например, в конкурсе красоты.
— Вот уж глупости! — рассмеялась я. — Нет, это не для меня! А вот вы почему решили участвовать? Например, ты, Полина?
— У нас в институте смотр был… Ну среди тех, кто из районов, и я первое место заняла. Меня тут же на этот конкурс решили отправить, а я отказывалась — не мое это. Одно дело дома петь или с подругами, а тут на сцене. И тогда декан пообещал, что мне в зимнюю сессию английский автоматом поставят, а то у меня с ним не очень, — смущенно ответила девушка.
— Но родители об этом не знают и потому удивляются, чего это ты участвовать взялась, — догадалась я.
— Ну да! Они у меня хорошие! Самые лучшие на свете! Но только очень из-за моей учебы переживают, вот я и не хочу их расстраивать, — объяснила Полина.
— Ну, с тобой все понятно, — сказала я и спросила Ивана: — А ты? Наверное, деньги нужны?
— А кому они не нужны? — спросил он. — Вы же тоже не бесплатно работаете?
— Нет, конечно! — согласилась я.
— Ну вот! А у нас дом — одно название. Родители тогда купили то, на что денег хватило, и думали, что своими силами смогут его до ума довести, да не получается. Материалы дорогие! И цены растут что ни день! — Он со злостью покачал головой. — Вот батя и сказал, чтобы я для семьи постарался! А директор пообещал, если я первое место займу, от себя денег добавит и материалами поможет.
— Ну, для семьи постараться — святое дело! — согласилась я и повернулась к Жене: — А тебя что на конкурс привело?
От моего вопроса он смутился, а потом, глядя куда-то вбок и вниз, ответил:
— Да хотелось доказать, что чего-то стою. А то все вокруг люди как люди, а я?.. — Он вздохнул.
— Это чем же ты так плох? — возмутилась я. — Стихи публикуешь, в газете обзор ведешь, а ведь это не каждому студенту удается. Так что ты для своего возраста уже вполне себя реализовал! Ну, хотя бы немного!
— А откуда вы обо всем этом знаете? — удивленно уставился он на меня.
— От Ксении Казаковой, — просто ответила я. — Я с ней сегодня разговаривала, и она с такой теплотой о тебе говорила!
— Правда? — залившись краской, воскликнул он.
— Правда! — подтвердила я.
— А я думал… — начал было он.
Но я прервала его:
— Что она дочь ректора, на джипе ездит, а ты…
— Ну да! — тихо сказал Женя.
— А с чего ты взял, что дочерям ректоров нравятся только инопланетяне? Нетушки! Они самые обыкновенные живые люди, и нравятся им такие же! Так что не бери дурное в голову и звони ей немедленно! Она подъедет, вы поговорите… По набережной, в конце концов, погуляете… Ну, не мне вас учить!
— Так нам же выходить запрещено, — напомнил Иван.
— А вы скажите, что это я вам разрешила, — посоветовала я. — Думаю, что никаких неприятностей после этого у вас не будет.
