После сытного обеда он героически боролся с дремотой, но в конце концов она победила, и он, извинившись, вышел из машины и прилег в тени деревьев на несколько минут.
* * *
Последним крупным городом на нашем пути был Владикавказ, но мы обогнули его по объездной дороге, не заезжая в город. И по тому, как выпрямился Султан в своем кресле, я поняла, что мы приближаемся к конечному пункту нашего долгого путешествия. За день мы проехали практически весь Северный Кавказ и теперь достигли самых заповедных его мест.
Еще некоторое время мы ехали вдоль Терека, но потом свернули с шоссе на проселочную дорогу и тащились по ней больше часа. И я уже плохо понимала, в какой республике мы находимся. С одинаковым успехом это могла быть и Грузия, и Чечня, а может быть, и окраины Северной Осетии. Казбек, во всяком случае, был совсем рядом, хотя к концу пути его трудно было разглядеть в темноте.
Султан чувствовал себя на горных дорогах как рыба в воде и только в самых сложных местах зажигал фары. Я не заметила, как мы оказались посреди маленького горного селения, у одного из каменных домов которого остановил Султан свой «Фольксваген». Он открыл дверцу, и вместе с вечерней прохладой в салон проникли звуки: лай собак и тихое блеянье овец где-то совсем рядом.
— Вот теперь мы можем поговорить серьезно, — устало проговорил Султан и повернулся ко мне.
— Я слушаю, — ответила я тихо, понимая, что шутки закончились.
— Я не стану вас пугать, Раечка, но вы попали в очень неприятную историю.
Я ничего не ответила и ждала продолжения.
— Попали вы в нее не сегодня, а много лет назад, когда впервые употребили наркотики. Сегодня вы уже законченная наркоманка, хотя как врач-нарколог могу вам сообщить, что здоровье ваше пострадало не очень сильно.
Есть две категории наркоманов: у первой зависимость от наркотиков чисто физическая, у вторых — «духовная». Вы, к сожалению, относитесь ко второй категории. Вас не удовлетворяет реальная жизнь, и вы вынуждены находить забвение в сильнодействующих средствах. Такие люди становились в древности авантюристами, колдунами, разбойниками, теперь же они чаще всего прибегают к наркотикам.
Почему «к сожалению»? Да потому что от физической зависимости нетрудно вылечить. Есть наркоманы со стажем, которые через две недели после очистки организма и думать не хотят о наркотическом кайфе и вспоминают о нем с отвращением. А вы — неизлечимы.
«А ведь он прав, — подумала я. — Только забвение я нахожу не в наркотиках, и „кайф ловлю“ не от них. Скорее я, по его терминологии, авантюристка и разбойница, и размеренный быт действительно способен нагнать на меня тоску».
— Мы сейчас расстанемся и, может быть, больше никогда не увидимся, но я должен вам объяснить, насколько сложна ваша ситуация.
Он сделал драматическую паузу и продолжил:
— Самое неприятное не то, что вас ожидает уже сегодня, а то, что произошло с вами несколько дней назад. Вы сами выбрали свою судьбу, придя к очень страшному человеку. И я честно могу сказать, что вам сильно повезло, что вы провели с ним всего один вечер. Но ему хватило этого времени, чтобы получить в свое распоряжение пистолет с вашими отпечатками пальцев, из которого уже убит человек. Поэтому вам действительно теперь нужно скрываться от правосудия. Не сильно сокрушайтесь о Рубене, он вернулся с зоны со СПИДом, поэтому подох бы без вашей помощи через неделю-другую. К тому же он был редкий мерзавец и заслуживал смерти.
Меня передернуло от одного воспоминания об этом человеке, который, к счастью, так и не дотронулся до меня.
— Ну а теперь вам, наверное, будет небезынтересно узнать, что вас ожидает в ближайшем будущем?
— Если вам не трудно, — вежливо ответила я.
— А вас не так-то легко испугать, — усмехнулся он. — Впереди у вас все будет просто замечательно. Считайте, что черная полоса в вашей жизни закончилась! — весело сказал он, и я не поняла причины столь неожиданной перемены.
— Вы так шутите? — спросила я.
— Нет, Раечка, на этот раз я говорю с вами совершенно серьезно. Я не буду вас задерживать, потому что вам предстоит еще довольно долгая ночная дорога в очень любопытной компании. Вы все узнаете сами не далее как завтра утром, и я не хочу вам портить впечатления, но скажу только одно: я на самом деле считаю, что вам повезло, потому что то, что вас ожидает в горах, превосходит все самые смелые ваши предположения.
У меня создалось ощущение, что он рехнулся, и я собиралась ему об этом сказать, но в это время из дома вышел человек, и Султан отправился к нему навстречу.
Они о чем-то поговорили между собой на непонятном для меня наречии, после чего Султан опять подошел ко мне.
— Это ваш проводник, который отведет вас до места. Но поедете вы туда не на машине, поэтому прошу ее освободить.
Я вышла из машины, и Султан подвел меня к дому. Тусклый свет из окна позволил мне разглядеть длинную седую бороду, и в моем мозгу откуда-то выплыло слово «аксакал».
— Он почти не понимает по-русски, но замечательно ориентируется в горах, — сказал на прощание Султан. — Вы отправитесь прямо сейчас, — и, понизив голос, добавил: — И ведите себя с ним повежливее, он добрый старик, но все-таки горец.
После этого он уселся в свою машину, и через несколько секунд ее огоньки исчезли за крутым поворотом дороги.
* * *
После отъезда Султана старик минут двадцать запрягал лошадь в легкую повозку, наподобие телеги, указал мне на нее и уселся сам.
У него на поясе был старинный кинжал, а наперевес он держал автомат Калашникова.
Я попыталась заговорить с ним, но то ли он и правда не знал русского языка, то ли не был настроен на разговор со мной. И я тряслась на телеге в полном молчании.
Через некоторое время сообразив, что лошадь идет не быстрее пешехода, я пошла рядом с повозкой. Старик посмотрел на меня с одобрением, насколько я сумела разобрать в темноте.
В небе светила луна, а ночь была безоблачной, и при желании можно было неплохо разглядеть друг друга и повороты на дороге. Старик иногда тоже спрыгивал с повозки и шел рядом со мной.
Таким образом мы передвигались часа полтора. На дороге то и дело попадались камни, поэтому уже через час мои ноги гудели, а скоро каждый шаг стал доставаться мне с большим трудом…
Я вновь забралась на повозку и только теперь оценила все преимущества подобного передвижения.
Минут через пятнадцать я даже прилегла на спину, положив под голову свою сумку, и наблюдала ночное небо и перемигивающиеся в бесконечности звезды. А в горах было холодно, старик накрыл меня какой-то теплой тряпкой и сам уселся рядом со мной.
Небо было удивительно ясное, и в моей голове неожиданно прояснилось. У меня теперь не было никаких сомнений, что пистолет забрал именно Султан.
«Не важно, когда это произошло, — размышляла я, — когда я пила кофе или мылась в ванной. У него была масса времени и полная информация обо мне».
Не случайно он интересовался моими делами после моей отлучки «в кустики», он не настолько прост… А то, что он связан с Рустамом, он даже не скрывает, хотя и презирает его…
Мне же самой было известно, что Рустам «убирает» мешающих ему людей. И ситуация с Рубеном, по сути, элементарная.
Он прибежал к Рустаму ночью и рассказал о ночном побоище. Это не могло оставить Рустама равнодушным.
Скорее всего его это насторожило. И правильно. Не каждый день попадаются наркоманки, которые шутя «размазывают по стенке» двух здоровых мужиков.
И он устроил нам еще одну проверку: как мы отреагируем на пистолет в руках пьяного уголовника. Если мы те, за кого себя выдаем, то ничего страшного не произойдет, набьет нам морды Рубен и заодно усмирит гордыню. А если мы окажем слишком серьезное сопротивление, то тоже неплохо. Глядишь, и Рубен сломит шею и не будет больше ему досаждать, как оно и произошло!
А убедившись в том, что мы какие-то «странные» наркоманки, особенно я, он решил отделаться от нас побыстрее от греха подальше и продал Султану, предупредив его о наличии у меня незаряженного пистолета.
Ему, видимо, нравится эта шутка, но я в нее уже играла.
Знал ли Рубен, что пистолет не заряжен? Почему-то Рустам его боялся. Витек сказал, что он его уважает, а для таких людей, как Рустам, «боится» и «уважает» — синонимы…
И напрасно я думала на Полину, она, по-моему, действительно неплохая девка…
Незаметно для себя я задремала.
Проснулась я от звуков голосов и, открыв глаза, обнаружила на дороге двух незнакомых мне людей с бородами и автоматами. Они посматривали на меня и о чем-то переговаривались между собой на своем языке.
Потом они закурили и, продолжая неторопливый мужской разговор, еще несколько десятков метров шли рядом с нашей тележкой. Если бы не автоматы у них в руках, то эта картина вполне могла относиться к прошлому веку, когда в этих краях воевал Лермонтов и путешествовал Пушкин. Повозка, судя по всему, относилась именно к тем временам.
