заказ, решила остаться. Якобы глупо отказываться от такой высокооплачиваемой работы, тем более, по ее словам, «делать ничего не надо, только кривляться на камеру». Я была поражена таким цинизмом, уж от кого-кого, а от своей дочери я этого не ожидала…
– А Жанна пользовалась социальными сетями?
– Наверно, – пожала плечами Елена Аркадьевна. – У нее был ноутбук, но она забрала его с собой. Как и все свои вещи…
– У вас остались документы на ноутбук? – поинтересовалась я. Женщина кивнула.
– Я могу поискать, должны быть… Подождите, пожалуйста.
Она вышла из кухни, я же подумала, что, если узнаю марку и серию переносного компьютера, мне удастся получить доступ к файлам, имеющимся на ноутбуке. И я смогу просмотреть интернет-страницы, которые открывала Жанна, и, если повезет, найду ее аккаунт в социальных сетях. Надеюсь, Елена Аркадьевна сохранила документы на ноутбук, обычно их не выбрасывают…
Спустя некоторое время учительница вернулась, в ее руках были какие-то бумаги.
– Посмотрите, это то, что вам нужно? – протянула она мне документы. Я быстро просмотрела их, удовлетворенно кивнула.
– Да, благодарю вас. Продиктуйте мне номер Жанны, пожалуйста.
Я занесла номер девушки в свой мобильник, потом проговорила:
– Скажите, вы ведь знаете, с кем ваша дочь поддерживала отношения до того, как ушла из дома? Наверняка у нее были подруги, друзья, может, она встречалась с молодым человеком?
– К сожалению, тут я вам мало чем могу помочь, – вздохнула Елена Аркадьевна. – Жанна была очень скрытной, в гости никого из друзей не звала. Если у нее и был молодой человек, то я о нем ничего не знаю. И с подругами своими она меня не знакомила… А я и не спрашивала, думала, что дочери интереснее дома сидеть да книжки читать, нежели встречаться с подружками.
– Неужели за все двадцать лет у Жанны не было ни одной подруги, о которой она вам рассказывала? – изумилась я. – Даже в детстве Жанна ни с кем не дружила?
– Ну, почему не дружила… – замешкалась Елена Аркадьевна. – Была у нее подруга детства, Вика Эргашева. Они с Жанной подружились, когда им по десять лет было. Я радовалась их дружбе, они общались в течение семи лет. Но вряд ли вам Вика чем-то поможет…
– Почему? – удивилась я. – У вас есть контакты этой девушки? Быть может, она и есть эта Марта Ивлиева?
– Я вам не говорила про Вику потому, что вы не сможете с ней поговорить, – грустно произнесла женщина. – Мы с Жанной не затрагивали эту тему… Ладно, вам я расскажу. Жанна познакомилась с Викой, когда мы с ней ездили на дачу. Я рассказывала, что домик купила моя мама, но с ее смертью мы с Жанной бывали там редко, раз-два за лето удавалось выкроить недельку для отдыха. Я думала о том, чтобы продать дачу, но не могла этого сделать – все-таки это память о моей маме, и хоть я не занимаюсь сама садом, надеюсь, что, когда выйду на пенсию, стану там жить. В общем, в июле, когда у меня был отпуск, а у дочери – каникулы, мы поехали отдохнуть на природу. Ездить на курорты тогда не было никакой возможности, это очень дорого, и моей зарплаты бы не хватило. Но Жанне нравилось бывать на даче, мы с ней и на речку ходили, и за грибами. Там дочь и познакомилась с соседской девочкой Викой. Они подружились, но в городе виделись редко – жили очень далеко друг от друга. Часто созванивались по телефону, на праздники встречались, и только. Но все равно подруги были очень хорошие. Когда Жанна выросла, я разрешала ей оставаться на даче без меня, с Викой. Вика, как и моя дочь, училась очень хорошо, после школы она собиралась поступать в педагогический институт, только на факультет иностранных языков. Ее воспитывали родители, Вика росла в полной семье. Но когда девочке было семнадцать лет, она вместе с матерью и отцом поехала на море, на машине. Произошла трагедия – автокатастрофа. В машину Эргашевых врезался грузовик, вся семья погибла. Для нас с Жанной это было ужасным ударом, моя дочь неделю рыдала, отказывалась выходить из дома… С тех пор у Жанны не было близких подруг.
– Смерть близкого человека – всегда тяжелая травма, а вашей дочери было на тот момент семнадцать лет, в этом возрасте любое событие человек переживает очень эмоционально, – заметила я. – Тогда вы увидели какие-либо изменения в поведении дочери? Вспомните очень хорошо, быть может, она стала замкнутой, неразговорчивой? Возможно, имели место суицидальные попытки?
– Нет, покончить с собой дочь не пыталась, – проговорила Елена Аркадьевна. – Но вы правы, она изменилась. Реже стала улыбаться, со мной почти не разговаривала. Когда я возвращалась вечером с работы, она даже не выходила из своей комнаты – сидела, уткнувшись в компьютер, на мои вопросы коротко отвечала, что занимается домашними заданиями. Но на самом деле не знаю, что она делала. Я не лазила в компьютер Жанны, у меня и в мыслях такого не было.
– А рассказы? Ваша дочь продолжала их писать?
– Не знаю, – пожала плечами учительница. – По крайней мере, мне она больше ничего не показывала. Может, и бросила, а может, нет…
– Где находится ваша дача? – спросила я. – Когда вы в последний раз там были?
Елена Аркадьевна задумалась, потом проговорила:
– Давно ездили, вместе с Жанной. Года четыре назад. После смерти Вики дочь наотрез отказывалась туда ехать, но спустя два года я все же уговорила ее съездить. Думала, это пойдет ей на пользу, к тому же мне казалось, что она оправилась от потери подруги. Вроде студенческая жизнь, новые люди, новые задачи – все это должно было отвлечь Жанну от мыслей о Вике. Но когда мы приехали туда, моя дочь стала уговаривать меня вернуться в Тарасов. Она сидела безвылазно в домике и смотрела в одну точку, поэтому мы уехали на следующее утро. С тех пор ни я, ни дочь туда не ездили. Да и далеко это – от Тарасова шестьдесят километров, добираться на автобусе только, машины у нас нет. Сами понимаете, часто туда не станешь ездить.
– Как называется поселок, где находится ваш загородный дом?
– Поселок Екатериновка, это Александровский район, – пояснила Елена Аркадьевна. – В области много Екатериновок, наша находится недалеко от Старой Ивановки, туда ездит автобус номер шестьсот пятнадцать и четыреста тридцать шесть. Остальные проходящие, на них лучше не садиться – а то придется до самого поселка добираться автостопом.
Я записала название поселка, потом поинтересовалась:
– Елена
