поводу к нам?
– Вы так лихо… видите, может, сами догадаетесь.
– Даже не стану. Вариантов всего два. Скандал вокруг могилы Шумилина и самоубийство, – он вздохнул, – Нины Игоревны.
– Начнем со второго.
Суровый Командор как-то сразу обмяк, ссутулился в кресле, тяжело опираясь локтями в колени и сильно сжимая кружку с чаем, словно вдруг замерз. Помолчал, вздохнул глубоко, мотнул досадливо головой.
– Нину Игоревну жаль, конечно. Но мы не виноваты. Кто ж мог подумать, что она так к сердцу все примет. Я ведь как раз хотел с ней поговорить. Чтоб она, пока Руденко тут, на глаза не показывалась – ну вроде как и в самом деле уволили. На пенсию, в смысле, проводили. А после бы вернулась, как же мы без нее-то. Сколько там сезона-то осталось. Правда, Машенька собиралась еще и на следующий сезон у нас задержаться, но до осени уж разрулили бы как-нибудь. И Машенька уже отошла бы. Она вспыльчивая, как все они, но забывает быстро. Руденко – отличная актриса, может хоть садовую скамейку, хоть Папу Римского сыграть, но у нее ж корона отсюда до Полярной звезды! То есть, ну что ей костюмерша, пусть даже и главная? Попинала, удовлетворила величие свое – и гудбай. Господи! Да если бы я знал, что Нина так всерьез все это примет… Закрутился, даже не позвонил… А она… Э-эх! – он одним махом влил себя половину содержимого кружки. Как будто пил водку, а не чай.
– У Марата с ней какие были отношения?
Вопросу Молоточкин почему-то не удивился:
– Да как у всех. Хотя… Ну да, ну да. Было кое-что. Он хотел что-нибудь из шумилинских сценических костюмов отыскать. Ну там ДНК же. Только костюмы все вдова сразу после похорон забрала.
– Зачем? И – разве так можно?
– Зачем – не скажу, не ведаю. На память, должно быть. А можно ли… Костюмы-то у него ведь собственные были. Не наши то есть.
– Глеб Измайлович! – в дверь кабинета всунулась лохматая голова.
– Занят я, видишь?
– Да ладно, я быстро.
Худрук бросил быстрый взгляд на Арину – она повела плечом и слегка развела ладони, мол, дела есть дела. Да и ей самой полезно поглядеть на еще одного театрального персонажа. Оно, конечно, и не нужно: и кладбищенский скандал, и даже самоубийство костюмерши – это, в сущности, пустяки, ничего серьезного. Если, конечно, эти два эпизода не связаны. Но пока на такую связь ничто не указывает. Даже показания девушки-соседки: мало ли зачем молодой актер посещал Нину Игоревну. Но – информация лишней не бывает. Лучше пусть не пригодится, чем ускользнет что-то дельное.
Незваный гость был молод, не старше тридцати, и довольно симпатичен. Правда, линялый комбинезон с торчащими из карманов инструментами, проводами, шнурками и вовсе уж непонятными предметами был парню изрядно велик, а футболка под ним нуждалась в стирке, но вряд ли он грязнуля. Скорее рабочий сцены, понятно, почему такой замызганный. Вот после работы вымоется, переоденется, будет очень даже ничего.
– Заходи уже, чего ты через порог, – вздохнул Молоточкин. – Опять правая кулиса? Сколько…
Парень замотал головой, взметнув русые, чуть рыжеватые лохмы:
– Не, там я все наладил, само летает, – он поддернул свалившуюся с плеча лямку комбинезона.
– Что тогда? Не тяни кота за хвост.
Посетитель замялся, глядя куда-то в угол.
– Я… это… я про Гусева.
– Что – про Гусева?
– Ну он же один Берестова играет? Без дублера.
– И что?
– А сам вечно на съемках каких-то.
– Если у него хватает сил и времени совмещать, какие проблемы?
– Да вот застрянет где-нибудь, придется спектакль отменять.
– Пока никаких накладок не было.
– А если? – парень постепенно оживился, перестал горбиться, в глазах загорелся огонек.
– Ты это вообще к чему?
– Ну… я… это… я мог бы… подготовить… а после по очереди… я же могу, вы же знаете!
– Клюев! Ты единственный раз в жизни подменял заболевшего…
– Запившего! – возопил рекомый Клюев.
– Заболевшего, Коля! Редькин тогда с гнойным аппендицитом в больницу угодил…
– Да ой! – симпатичное лицо искривилось брезгливой гримасой. – Сунул кому-то из врачей, они ему и написали аппендицит. Да ладно, пусть. Но Михал Михалыч же меня на сцену выпустил? И я ничего не испортил, даже наоборот, хвалили.
Худрук вздохнул устало, как Сизиф, в очередной раз упустивший камень возле самой вершины и понимающий, что и завтра, и послезавтра, и сто лет спустя будет то же самое:
– И сколько раз ты после этого в театральный поступал?
– Да ладно! – поцарапанная ладонь взметнулась, отметая «пустяки». – Они там все только за своих, ежу понятно! Или уж денег им надо, а откуда у меня?
– Три раза, да? – терпеливо уточнил Молоточкин. – И даже до второго тура ни разу не дошел.
– Подумаешь! Михал Михалыч же тогда сказал, что я находка! Вот вас тогда не было, а это правда!
– Шумилин умер… – начал было худрук.
Договорить ему Клюев не дал:
– Типа король умер – да здравствует король? – симпатичное лицо исказила еще одна гримаса. – Потому что Гусев ваш везде растрезвонил, что он его сын, а я никто? Так, да? Рука руку моет?
– Клюев, ты берега-то держи, а? – совсем не сердито, а все так же устало, остановил его Молоточкин.
– Подумаешь! Еще наплачетесь с этим вашим… наследничком… – парень вылетел из кабинета, хлопнув дверью так, что заткнутые за одну из афиш разнокалиберные программки – тоже с автографами – разлетелись по всему полу. Арина кинулась на помощь, и они столкнулись с худруком лбами.
– Не сильно я вас ушиб? – участливо спросил тот, когда программки были водворены на место. Арина помотала головой, в которой, правда, гудело, но терпимо. – Видите, какое у нас веселье? А вы говорите…
Хотя она вовсе ничего и не говорила!
– Этот… юноша всегда такой?
– Время от времени. Видели, по телевизору иногда показывают мальчиков или девочек, которые что-то там в детстве-юности сыграли? Особенно если в полном метре засветились. На самом-то деле это не они сыграли, это режиссер из них вылепил тот образ, который ему требовался. И – все, прощайте. Многие на этом ломаются. А телевизионщикам – тема. Вытащат какого-нибудь Петю Сидоркина и давай вокруг него рыдать: глядите, во что превратилась звезда фильма «Восход в огне»! Какой восход, в каком огне, никто уже и не помнит, тем более не помнят пацана. Который успел уже и спиться, и половину зубов растерять.
– Да, плач по упавшей звезде – неважно, была ли реально звезда – тема модная, – согласилась Арина. – При том что звезды там, как правило, очень относительные.
– Да не как правило, а всегда. Не бывает такого,
