и высокие сапоги. Она выглядела бесподобно.
Осипов стоял в метре от нее и держал наготове упаковку бумажных носовых платков. Какой преду-смотрительный. Неужели с собой носит? Хотя мог и в запасах Зинаиды Павловны порыться.
– Когда в последний раз вы видели свою мать? – услышала Маша вопрос Осипова.
– Вчера, – ответила та шепотом. Кашлянула, прочищая горло, и ответила громче и увереннее: – Вчера я навещала ее.
– С целью? – Осипов забрал у нее стакан, вложил ей в руки носовые платки. – Вы договаривались о встрече? В котором часу это было?
– Договаривались? – Она странно глянула. – Разве о встрече с матерью теперь принято договариваться? Просто приехала ее навестить. Было это между двенадцатью часами дня и шестью часами вечера. Точно не скажу, не обратила внимания. Мы после скандального происшествия еще не виделись. Только созванивались. Я и заехала. Мы посидели, поболтали. Я сообщила ей, что не прощу мерзавца. Что подаю на развод.
– Это вы про своего мужа? – спросил Осипов, она кивнула. – Как она отреагировала?
Дочь Зинаиды Павловны прикрыла глаза, прикусила губу и минуту тяжело дышала.
– Она принялась меня отговаривать. Сказала, что отношение моего мужа к ней не должно влиять на нашу жизнь. У нас дети и все такое. В общем…
– Она его простила? – удивился Осипов.
– Я не знаю. Не спросила. Просто она рекомендовала мне не торопиться с разводом. Даже какие-то анекдоты о теще мне принялась рассказывать. Мы так смеялись… – Ее губы задрожали, слезы снова побежали по щекам. – Кому… Кому это было нужно?
Осипов терпеливо ждал, пока она выплачется, вытрет лицо, высморкается. Потом спросил:
– Вы кого-то подозреваете? Ваша мать не могла вам сообщить что-то такое, может быть вскользь, походя? Нам сейчас все важно.
– Нет… Ничего такого… Разве что о каком-то соседе, который недавно вернулся из мест лишения свободы.
Осипов тут же обернулся и с ухмылкой осмотрел Карелина, переминающегося с ноги на ногу за Машиной спиной. Ухмылка была очень нехорошей, обещающей неприятности.
– Что конкретно она о нем говорила?
– Ничего такого… Просто, что он выручил ее, помог в сложной ситуации с этим бандитом. – Она приложила ладонь ко лбу, всхлипнула. – Она даже удивилась, что человек с таким прошлым и вдруг помогает.
– А откуда она узнала о его прошлом?
Осипов вопросительно глянул на Машу. Она отрицательно покачала головой. Она не вдавалась в подробности, общаясь с Зинаидой Павловной по происшествию. И уж совершенно точно не сообщала, по какой статье и на сколько лет был осужден Карелин.
– Она же поселилась здесь не так давно. Уже после того, как ее соседа осудили, – продолжил Осипов. – Откуда она узнала?
– Ей сообщил кто-то из ее соседей. Этот словоохотливый человек бывал у нее в гостях. Мама рассказывала. Не спрашивайте: не знаю, кто это. Только знаю, что это мужчина. Не женщина.
– Возраст?
– Не знаю. Она называла его – он. Он сказал, он приходил, он подарил…
– Подарил? А что он ей дарил? – делая ударение на местоимении, спросил Женя.
– Так, всякие мелочи. Саше для белья, новогодние свечи, гирлянды, коробку конфет. Мелочи.
– Часто бывал у нее?
– Не знаю. Но никогда с пустыми руками. Так мама говорила. Кому? Кому она могла помешать?! – И она снова разрыдалась.
– Вы никуда не уезжайте, – попросил ее Осипов и посмотрел на Карелина все с той же обещающей неприятности ухмылкой. – И с вами, гражданин Карелин, я хотел бы переговорить.
– Я у себя, – ответил тот безо всякого выражения.
И, потащив Машу за локоть, скрылся с ней в своей квартире. Странно, но она послушалась. Перспектива снова входить в спальню Зинаиды Павловны ее вовсе не вдохновляла. Но Осипов точно поймет все по-своему.
– Я смотрю, вы подружились? – оскалился он, заходя в кухню Димы через двадцать минут.
– Тебя это напрягает? – тут же последовал выпад от Карелина.
Маша мысленно простонала. Если эти двое примутся за дебаты в таком ключе, она этого долго не выдержит. Но Осипов неожиданно сделался дружелюбным до тошноты. Попросил чаю. Начал задавать праздные вопросы. Вскользь поинтересовался, виделся ли Дима с Лизой.
– Ты наверняка об этом знаешь, – ухмыльнулся Карелин, дунув в пустую чашку, перед тем как налить в нее кипятка для Осипова. – Она всегда тебе все докладывала.
– Не докладывала, а просила совета, – поправил его Осипов, задирая указательный палец.
Чашку с кипятком он отодвинул от себя, брезгливо поморщившись, еще когда Карелин в нее подул.
– И ты ей насоветовал замуж за Окунева выйти? – Дима сел напротив капитана, ближе к Маше.
– А чем Окунев плох? – Осипов полез за пряником.
– Они же с разных планет. Разной культуры и цивилизации, – недоуменно глянул на него Дима. – Их брак обречен. Кстати, а чего ты сам на ней не женился? Ты же болен ею, Женя.
Маша кашлянула раз-другой. Как она и опасалась, разговор свернул не туда.
– Может, перейдем к насущным проблемам? – предложила она с холодком.
– Да, кстати! – шлепнул себя по лбу Осипов и отложил надкусанный пряник. – Зинаида Павловна! Что можешь сказать о ней, Карелин?
– Ничего особенного. Знакомство состоялось, сам знаешь, при каких обстоятельствах. Потом пару раз пересекались в лифте. И все. Милая, интеллигентная женщина. Кому она могла помешать, не пойму.
– Ты из квартиры два дня не выходил? – уточнил Осипов, переводя взгляд с Карелина на Машу.
Та снова едва заметно мотнула головой. Ничего она Диме не рассказывала.
– Не выходил. Голова болела. На таблетках. Спал все время.
– И никакого шума на лестничной клетке не слышал?
– Нет.
– Странно, в прошлый раз слышал, а сейчас нет…
– Никто не орал перед ее дверью, если ты об этом. Было тихо. И какому преступнику придет в голову орать, если он шел ее убивать? Надо было сделать все тихо, так? Чтобы никто его не увидел. И даже не догадался, что он у нее побывал.
Так, вот опять! Какие-то странные намеки, понятные только им двоим. Прищуренные глаза, обращенные друг на друга. Куда заведут их эти беседы?
– Дима, а ты не мог видеть, кто ее навещал? Дочь сказала, что…
– Я слышал, что сказала ее дочь. – Карелин отрицательно мотнул головой. – Нет, не видел. И да, если тебя это интересует… Я не видел, кто напал на меня пару дней назад у лифтов. Вполне возможно, что этот человек очень не хотел быть замеченным, поэтому и ударил меня.
– Предполагаешь, что тот, кто на тебя напал, и убийца твоей соседки – это одно и то же лицо? Нет, зачем… Но глупо же, ну… Он просто прошел бы мимо тебя. Аргументируй! – вытянулся в его сторону через стол Осипов. – Зачем ему на тебя
