велосипедах! – предложил Артём.
– Неожиданное предложение, – заметил участковый.
Яна обвела глазами присутствующих.
– А сколько у тебя велосипедов-то? – с удивлением спросила она. – Пять, что ли?
– Три с багажниками! Погнали! – рвался в бой ветеринар.
– А пьяным можно на велосипедах? – спросила Ася у Владлена Вениаминовича.
– Клянусь, не знаю. Думаю, что пьяным нигде и ни на чем нельзя. Но если сильно надо, то это лучше, чем на автомобиле, – честно ответил участковый.
– А ты куда? – удивился Артём, глядя на вскочившего с места Данилу. – Тебе лежать неделю! Такая рана!..
– Мы все Туза знаем. Он мстительный. И угрожал… Ничего со мной не будет, не в первый раз. За Яну страшно.
– Я, конечно, тронута таким вниманием, но тебе и правда лучше полежать. А мы метнёмся на кладбище и быстренько обратно, – успокоила Яна.
– Давай метнёмся мы, а ты с Данилой побудешь здесь, – предложила Ася.
– Нет! – вдруг запаниковала Цветкова. – Я тоже поеду!
– Мы можем привезти вам фото памятника. А вы останьтесь с Данилой, ему сейчас нельзя кататься на велосипеде! – строго сказал Яне участковый, и ей пришлось послушаться.
Данила и Яна вышли на крыльцо ветеринарной клиники, чтобы проводить своих знакомых и подругу Яны в путь. Картинка была та еще… Растрёпанная Ася в деловом мятом костюме на мужском грязном велосипеде. Рядом с ней еще два велосипедиста – один в полицейской форме, а второй в тренировочных штанах и вытянутой майке. Причем полицейский всё время приговаривал: «И за что мне только это наказание?.. Не могли потерпеть, пока не протрезвеем…»
Троица велогонщиков завиляла по узкой дорожке и вскоре скрылась за соседним домом.
Данила и Яна сели на ступеньку крыльца.
– А что у тебя такое лицо? – усмехнулся Данила. – Боишься за подругу?
– Читаешь мысли.
– Не бойся. Я Артёма знаю, он вполне адекватный. И участковый нормальный мужик. Всё будет хорошо.
– А я вообще теперь ничего не знаю. Я и тебя не знаю. И что я тут делаю, тоже не знаю.
Данила обнял ее за плечи.
– Так расскажи мне. – Он поцеловал ее в макушку.
Яна резко отстранилась.
– Не делай так больше! Никогда! Слышишь! Не знаю, что ты там себе вообразил… Ты тут, видимо, первый парень на деревне, но я не из твоей деревни, и у меня есть свой парень.
Данила тут же убрал руку.
– Да я не претендую. Вернее, мог бы… Извини, не знаю, что сказать. Радоваться за твоего парня или сочувствовать?
– Себе посочувствуй! Уже несколько человек сказали, что лысый Туз тебе отомстит.
– И что я должен делать? Залезть под кровать от страха? Может, убить его заранее, опередить, так сказать? Или вернуть ему лакомый кусочек в виде тебя и извиниться? А еще пообещать ему отдавать прибыль с каждого проданного шашлыка, как компенсацию за причиненные неудобства? – засмеялся Данила. – Не морочь себе голову. Туз – та еще гнида, но я его не боюсь. А у тебя с твоим мужчиной серьезно? – вдруг спросил он.
– Не задавай глупых вопросов. Ты, сказали, не местный. Как ты вообще тут оказался?
Данила помолчал.
– Я родился и жил в Москве, – сказал он. – У меня были жена и ребенок. Потом их не стало.
– Развелись?
– Они погибли.
Яна вздрогнула.
– Я был военным. Допустил, не по своей вине, один просчет, и некие люди отомстили мне, устранив самых дорогих мне людей. Не расспрашивай подробности. Мне трудно об этом говорить. Вернее, я вообще об этом стараюсь не думать. Естественно, я не хотел жить. Друзья помогли. Сон приснился, в котором жена сказала, что мне к ним рано и что она прощает меня. А дочка… дочка просто обняла… Я это прямо почувствовал и проснулся. – Данила опустил голову. – Четыре года, ей всего четыре годика было. Вернее, должно было вот-вот исполниться…
Яна не ожидала такое услышать.
– Господи… – Она сама обняла его за плечи. – Прости, я не знала! Даже не знаю, что сказать…
– А ничего и не нужно говорить. Я уехал из Москвы.
– Я понимаю.
– Не мог больше там находиться и общаться с людьми, которые знали меня счастливым. Теперь живу здесь. Руки у меня есть, голова вроде тоже. Средств тоже достаточно. Ресторан прибыль даёт. Храм возвожу. Не из дерева. На века. Прошлое меня здесь не тревожит, дел много. Туз для меня мелкая сошка. Сволочь местного разлива. А смерти я точно не боюсь, – вздохнул Данила. – Как ты меня вывела на этот разговор? Сам себя не узнаю…
Яна встала.
– А вот и хорошо, что сказал! Нельзя всё держать в себе.
Данила рассмеялся.
– Ты чего? – не поняла она.
– Интересная ты дама. Ты меня еще жизни поучи. Ты явилась к нам как демон разрушения, всё вокруг тебя пошло колесом, ты сама разве не чувствуешь?
– Меня хотя бы ножом не пырнули, – ответила она.
– Ну, если ты дальше будешь так себя вести, то за этим дело не станет.
– Не каркай.
– Я не каркаю, я предостерегаю.
– Чего они так долго? Что можно делать на кладбище? – занервничала Цветкова.
– Может, сторожа ищут, чтобы могилу показал? Вряд ли Артём, участковый или твоя Ася часто посещали могилу Пушкиной, – ответил Данила. – Ты что же, боишься со мной оставаться наедине?
– Вот еще! – фыркнула Яна. – Ты что о себе возомнил?
– Да я шучу… Могу не совладать с собой при такой-то красоте, – серьезно произнес Данила, наблюдая, как застыло ее лицо, и фыркнул от смеха. – Шутка юмора! Расслабься. И не увиливай от ответа! Рассказывай, что вы тут забыли? А то грохнут вас, я так и не узнаю за что.
– Чувство юмора у мужчины – это хорошо, – взглянула на него Яна. – Когда в меру. Ладно, слушай… – И она рассказала о цели своей поездки в этот городок.
Данила несколько помолчал, потом машинально тронул свой шов на животе, видно, рана его беспокоила.
– Ну, что? – поинтересовалась Яна. – Мы же не сделали ничего плохого.
– Пойдем к столу, – предложил Данила. – Знаешь, о чем я подумал? – Он налил Яне и себе вина. – Если вас с подружкой грохнут, я буду совершенно бесполезен для следствия. Хотя я теперь и знаю столько же, сколько и вы. Дикая история! Ты даже не представляешь, кто тебя сюда направил и зачем. Странная женщина, лица которой ты не видела, выдала себя за местного риелтора. А кто она? Какие цели преследует? И где этот покупатель? И покупатель ли он? Ты вообще видела этот хлебозавод? Кто в здравом уме и твёрдой памяти будет здешнюю недвижимость покупать?
Яна отрицательно покачала головой.
– Не видела.
– Это рухлядь. Только под снос годится. Кто тут будет работать, на этом хлебозаводе? У нас столько жителей нет. Тут дело нечисто. Точно! Я сейчас поеду туда и всё проверю! – вскочил Данила.
– Нет! – преградила ему путь, раскинув руки, Цветкова. – Тебе нельзя! Да и что ты там можешь увидеть? Нам нужно подождать нашу экспедицию с кладбища.
– Хорошо. Согласен. Но съездить нам всё-таки нужно.
– Только давай ближе к вечеру, чтобы никто не видел. А то мы выпили, и вообще…
Вечером Данила
