— Ну как, видели?
Сержант, опуская боковое стекло, неопределённо кивнул.
— Слушайте, Коллз, мы знаем друг друга не первый день. Скажите, что бы вас заставило бежать без оглядки с заряженным пистолетом в руках?
Коллз искоса глянул на Грегори, поднял брови и аккуратно стряхнул пепел. Грегори уже решил, что ответа не будет, как вдруг сержант бросил:
— Танк.
— Нет, нет, вы же понимаете, что я имею в виду.
Сержант сделал глубокую затяжку.
— Я там внимательно осмотрелся. Он ходил по кругу, всё время по кругу. И вот, часов в пять или около того заметил что-то, что ему не понравилось. Но побежал он не сразу. И это важно. Он остановился… вытащил револьвер. Да только вот не успел снять с предохранителя.
— А не мог он вытащить его на бегу? — спросил Грегори. Глаза у него блестели. Он смотрел на сержанта в упор. Тот неожиданно улыбнулся.
— Вы же сами знаете, что нет. Наши пушки очень плотно сидят. Вы помните его следы? Он же мчался, как заяц! Кто так бежит, не станет возиться с кобурой. Для этого нужно остановиться. И какой бы ни был туман — фары, если они светят прямо в лицо, можно увидеть шагов за десять. А он не увидел. Он вообще ничего не видел. Здорово же его прихватило.
— От чего может убегать полисмен с револьвером в руках? — повторил Грегори, уставясь невидящими глазами куда-то в пространство. Ответа он не ждал и не получил.
— Ну-с, — произнёс Шеппард. Грегори положил перед ним исписанный листок.
— Я подготовил небольшую сводку, господин инспектор.
«9.40. Д. Хансел за завтраком умирает от разрыва сердца. Др. Адамс констатирует смерть.
14.00. Приезжает владелец похоронного бюро. Сестра Хансела отказывается дать костюм, владелец похоронного бюро забирает труп без одежды и в гробу перевозит в морг.
17.00. Констебль Аткинс становится на дежурство у морга. Труп лежит в гробу (открытом). Двери заперты на щеколду, в пробой воткнута щепка.
23.00. Дежурство принимает констебль Стикз. Открыв дверь, он заглядывает в морг. Никаких изменений. Начинает падать снег.
Примечание. Возможно, именно в этот момент, пока внимание Стикза отвлеклось, в морг проскользнула кошка.
3.00. Стикза сменяет Вильямс. Он не открывает дверь, а в присутствии Стикза светит в окно фонарём; Стикз подтверждает, что внутри ничего не изменилось, и затем возвращается в город.
5.25–5.35. Смидерз звонит на пост в Пикеринг и сообщает, что сбил на дороге полисмена.
5.50–6.00. «Скорая помощь» из Хэйка привозит доктора Адамса и коменданта. Она забирает Вильямса и уезжает. На шоссе в ста шестидесяти ярдах от морга стоит врезавшийся в дерево «бентли», который сбил Вильямса краем багажника или задним бампером. У Вильямса перелом основания черепа и трёх рёбер. Он без сознания. Комендант идёт к моргу и видит, что дверь полуоткрыта, примерно в метре от неё лежит на боку труп с поджатыми ногами и руками, одно окно разбито, стекло выдавлено изнутри, в снегу торчат осколки. В морге он обнаруживает кошку и забирает её с собой. Кошка, с самого начала проявлявшая беспокойство, издыхает по дороге в город.
Следы, обнаруженные возле морга:
1. Вокруг морга вытоптана круговая тропа, следы на ней соответствуют подошвам ботинок констебля Вильямса; следы отходят от тропы, ведут к разбитому окну, а затем на шоссе и обрываются у места катастрофы.
2. Следы коменданта — трудноразличимые, поскольку он ступал по следам Вильямса, чем незначительно затёр их рисунок.
3. Под разбитым окном барака отчётливый след босой ступни, идентифицированный как отпечаток левой ступни покойника. След обращён пальцами к стене, несколько повёрнут вовнутрь, глубокий, словно бы выдавленный под действием значительного веса.
4. От окна к дверям, огибая угол барака, ведут следы, подобные следам, которые оставляет человек, когда ползёт или двигается, опираясь на локти и колени; в снегу имеются явно выраженные вмятины, напоминающие углубления, выдавленные коленом. В двух таких следах на плотном снегу сохранились отпечатки, соответствующие негативному рисунку кожи колена (как если бы колено было обнажено).
5. В глубоком снегу между кустами в направлении ручья, находящегося в двадцати девяти ярдах от задней стены морга, обнаружены отдельные кошачьи следы, соответствующие по величине лапам подохшей кошки. Следы обрываются, словно кошка вспрыгнула на один из кустов.
6. На илистом дне ручья (наибольшая глубина вблизи морга один фут и четыре дюйма) в сорока трёх, сорока одном и тридцати восьми ярдах от морга обнаружены очень нечёткие, размытые и невозможные для идентификации следы человека, вероятно обутого. Невозможно точно определить время, когда они были оставлены; по мнению экспертов, от двух до шести дней назад.
Примечание 1. В следах, описанных в п. 4, и под окном обнаружены стружки, подобные тем, которыми устлан гроб.
Примечание 2. Следы, описанные в п. 4, заканчиваются там, где обнаружено тело (на расстоянии метра от дверей).
Примечание 3. Минимальное расстояние по прямой между тропой, вытоптанной констеблем Вильямсом, и ручьём составляет тринадцать ярдов. Весь этот участок густо зарос орешником. Разница уровней — пять футов (достаточно пологий склон, начинающийся сразу за моргом, и небольшой, порядка двух футов, обрыв у самой воды). Обломки камня, являющиеся отходами от надгробных плит, изготавливаемых в летний период, рассыпаны как по дну ручья, так и в кустарнике; их величина: от картофелины до человеческой головы, изредка чуть больше. Несколько камней торчат над снегом или на уровне его поверхности в развилинах ветвей орешника (там, где заросли особенно густые).
Состояние трупа. Кроме того, что представлено в протоколе осмотра тела, обращает на себя внимание следующий факт: окостенение конечностей, которое в предшествующие сутки констатировал владелец похоронного бюро, отсутствует. Поскольку за такой короткий промежуток времени оно не могло исчезнуть само (обычно это происходит через пятьдесят — семьдесят часов после смерти), надо полагать, что оно нарушено силой».
Шеппард поднял глаза на Грегори.
— Лейтенант, это точно — относительно окостенения?
— Да. Я консультировался у экспертов. Его можно нарушить силой, после чего оно либо возвращается снова, либо нет.
Шеппард отложил листок.
— И какие же выводы?
— Вас интересует моя версия?
— И она тоже.
— Преступник мог прокрасться в морг до начала дежурства Аткинса. Возможно, он спрятался в углу, за крышкой гроба, или замаскировался досками и верёвками, которые лежат у стены, в самом тёмном углу морга. Около пяти часов он вытащил тело из гроба и начал выдавливать стекло, оно лопнуло, и окно открылось. Вильямс услышал шум, подошёл и, увидев, что окно открыто, а стекло разбито, вынул револьвер. Тогда преступник вытолкнул труп в окно, но так, чтобы со стороны казалось, будто мертвец двигается сам. Вильямс потерял от страха голову и кинулся бежать. Когда он исчез, преступник вылез через окно, дотащил труп до двери, но тут, очевидно, его что-то испугало. Он бросил труп и скрылся.
— Когда это было?
— Примерно в полшестого, как раз начинало светать. По следам Вильямса он дошёл до зарослей, а потом, ступая по стволам и камням, застрявшим в развилках, и цепляясь за ветки, спустился в ручей и по его дну, перепрыгивая с камня на камень, пошёл в сторону железнодорожной станции.
— Это всё?
— Нет. Есть второй вариант. Преступник пришёл около четырёх, а может даже в пятом часу, по ручью. Стоя в воде, выждал, когда пройдёт Вильямс. Затем, ступая по веткам, добрался до тропки. Конечно, он должен был оставить следы, но они не сохранились, так как снег шёл ещё полтора часа и всё засыпал. Следуя на некотором расстоянии за Вильямсом по дорожке, которую тот протоптал, он дошёл до двери, открыл её, проник в морг, а дверь за собой прикрыл. Дальше он, очевидно, действовал, как и в первом варианте: вытащил тело из гроба, выдавил окно, привлёк этим внимание Вильямса, вытолкнул труп на улицу, а когда Вильямс убежал, дотащил тело до двери, закрыл её на щеколду и вернулся к ручью. Но направился не к станции, а к месту пересечения ручья с автострадой. Там его, наверно, ждала машина, на которой он и уехал.
— На автостраде были какие-нибудь следы?
— Следов машин было много, но ничего определённого сказать нельзя. Это ведь только домыслы. Всё решат показания Вильямса. Если он заметил, что дверь была лишь прикрыта и в пробой не воткнута щепка, придётся принять второй вариант.
— Как он себя чувствует?
— Пока без сознания. Как будет дальше, трудно сказать. Врачи говорят, что дня через два-три всё станет ясно.
— Ну что ж… — задумчиво произнёс Шеппард. — Вам придётся как следует потрудиться над версией. А то ведь какая получается альтернатива? «Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет…»[3] Грегори перевёл взгляд с лица инспектора на его руки, неподвижно лежащие на столе.
