Яна впала в ступор. Происходящее казалось ночным кошмаром. Рената Колесникова убили в квартире Маргариты Илюхиной. Но кто, кто ударил его по голове? Кто вообще мог знать, что парень проникнет на жилплощадь Маргариты после того, как ее покинут хозяева?
Андрей отвечал на вопросы, задаваемые краснолицым майором, а Яна сидела рядом и, сжимая ладонь Илюхина, то и дело всхлипывала.
Больше всего сотрудников органов озадачило то, что квартира была снята с сигнализации.
– Выходит, парень знал пароль? Но откуда?
Андрей лишь разводил руками.
Возглас высокого мужчины в кожаной куртке заставил Яну замереть от ужаса.
– Есть! В тринадцать сорок семь покойному была отправлена эсэмэска. В ней сообщался пароль и…
Яночка вздохнула полной грудью и завизжала. Секунду спустя она лишилась чувств.
Чистосердечное признание Соболева написала сразу. Отпираться и юлить не имело абсолютно никакого смысла.
У девушки требовали назвать имя третьего подельника, того самого, который, судя по всему – из-за вспыхнувшей ссоры – и нанес смертельный удар Колесникову. Но Яна упорно повторяла, что третьего человека не было.
– Я не разговаривала ни с кем, кроме Рената. Не знаю, кто его ударил. Не знаю! Клянусь! Даже Максим Дмитриевич не в курсе, что Колесников согласился мне помочь.
А пенсионер действительно не имел ни малейшего понятия, какие нешуточные страсти разыгрались в квартире Маргариты Николаевны.
И тому было две веские причины. Во-первых, старик находился за границей, а во-вторых… В пятницу вечером Кирсанов Максим Дмитриевич скончался от сердечного приступа в своем лондонском поместье.
* * *
Домой Катка возвращалась на автопилоте. Прокручивая в голове рассказ, услышанный от матери Яны, она снова и снова пыталась понять, что же в действительности произошло в ту роковую субботу в кабинете Маргариты Николаевны. Если Соболева сказала чистую правду и Ренат был единственным, кого девушка посвятила в свои планы, то каким образом убийца, ни сном ни духом не ведавший о вторжении Колесникова, мог проникнуть в квартиру и жестоко расправиться с горе-грабителем?
Катарина ни минуты не сомневалась – у преступника, имя которого ей пока, к сожалению, неизвестно, была всего одна задача – устранить Рената. Она сразу отмела предположение, что во всей этой истории имело место банальное совпадение. Мол, оказался Ренат в квартире, и в это же время – по иронии судьбы – к Илюхиным забрался грабитель. Заметил Колесникова, испугался и, ударив парня по голове, скрылся с места преступления. Нет, в кино подобное еще можно увидеть, но в реальности таких совпадений не встречается. Об этом свидетельствует и тот факт, что из апартаментов Маргариты преступник не вынес никаких ценностей.
Получается, за Ренатом велось наблюдение. Однако и здесь имеются нестыковки и отсутствие всякой логики. Допустим, парня выследили, но с какой стати убийца вздумал лишить свою жертву жизни не в темном переулке, не в подъезде или, на худой конец, в лифте, а в квартире, да к тому же в той, в которую Колесников пробрался с целью незаконного обогащения. Да, что-то не сходятся концы с концами в этой запутанной детективной истории. Сначала Ренат был заколот кинжалом в старом доме, потом выяснилось, что в действительности парень жив-здоров и даже не кашляет, и вдруг новое известие – Колесников умирает от удара по затылку.
Дом… Старый дом… Катарина непременно должна отправиться в те края и разобраться в мистической ситуации. И она сделает это в самое ближайшее время.
Хлопнув дверцей «Фиата», Копейкина потопала по дорожке к крыльцу. Когда ключ в замочной скважине повернулся, Катка услышала грохот. В любое другое время она бы здорово перепугалась, решив, что началось землетрясение и дом вот-вот развалится на части, но с появлением Гликерии подобные страхи испарились. Зато появились новые – еще более ужасные.
Как только Ката оказалась в гостиной, Гликерия Модестовна проорала:
– Сумку на бочку!
– На какую бочку?
– Катарина, ты меня не зли, не заставляй применять силу. Быстро дай мне свою сумку.
– С чего вдруг?
– Для проверки.
Не успела Ката оскорбиться, как Гликерия, выхватив сумочку, начала нагло ворошить ее содержимое.
В гостиной нарисовалась Розалия.
– Ката, детка…
– Не подходите к ней! – осадила свекровь Шухеровская. – Я еще не закончила осмотр личных вещей.
Катарина буквально задыхалась от столь вопиющей бесцеремонности бодигарда в юбке.
– Гликерия Модестовна, вам не кажется, что вы перегибаете палку? Я нахожусь у себя дома, и мне…
– В сумке опасных объектов не обнаружено, – гаркнула Шухеровская.
– Конечно, не обнаружено. Или вы сочли, что я привезла бомбу и намереваюсь взорвать Розалию Станиславовну?
– Не смешно. А теперь встань лицом к стене и поставь ноги на ширине плеч.
– Гликерия Модестовна, перестаньте.
– К стене, сказала!
Обыск закончился минуту спустя.
– Проходи, Катарина. Розалия Станиславовна, можете приблизиться к невестке – она пустая.
Боясь ослушаться, свекровь подбежала к Катке и, обняв ту за плечи, прошептала:
– Она меня в гроб вгонит раньше времени. Ката, придумай что-нибудь. Придумай, как нам избавиться от глыбы. Это не телохранитель, а самый настоящий тюремный надзиратель. Ее пребывание в коттедже – катастрофа!
Тем временем Гликерия сладко потянулась.
– Че-то Наталья сегодня с ужином тянет. Эй, Наташка, когда жрачку приготовишь? Долго ждать-то? Наталья, отвечай на вопрос!
Розалия топнула ножкой.
– Гликерия, Наташки нет на кухне.
– А где она?
– Ты забыла, как два часа назад закрыла ее в кладовке?
– Ах да. Вот черт. Е! А так есть хочется. Пойду выпущу.
– Иди-иди. – Розалия схватила Катку за локоть и подвела к кабинету. – Она нас всех угробит. Сегодня мы ездили в салон красоты, Гликерия меня опозорила по полной программе. Маринка случайно меня уколола, я вскрикнула, а Шухеровская, решив, что меня хотят убить, приказала всем лечь на пол и устроила грандиозную разборку. Господи, я была готова сквозь землю провалиться.
– А Натку за что в кладовку отправила?
– Ей показалось, что Натали подсыпала мне в кофе яд. Детка, нам крышка! Вот увидишь, через полгода мы превратимся в неврастеников. Не хочу никого обижать, но все это свалилось на наши головы по твоей вине. Почему ты меня не отговорила от идеи нанять телохранителя?
– Я пыталась! – крикнула Катка.
– Значит, плохо пыталась. Надо было настоять! Потребовать! В конце концов, приказать! Есть у тебя характер или ты безвольная тряпка?
Копейкина побагровела.
– Хорошо, в следующий раз я вам прикажу. Но учтите, если вы меня ослушаетесь, я лично…
– Как ты смеешь мне угрожать?! Да знаешь, что я с тобой сделаю? Я… я… – Розалия отошла на шаг назад и завопила: – Гликерия! Гликерия, фас! Апорт! Взять! Чужой!
Ката вовремя успела смыться из гостиной и забаррикадироваться в спальне.
– Ну, Розалия, ну держись, я тебе это припомню, – бормотала она, придвинув к двери комод.
Ужинать сели в начале десятого. Розалия от вечернего приема пища отказалась и ограничилась чашечкой крепкого кофе. Ката вяло ковыряла вилкой, а Наталья с ужасом наблюдала, как Гликерия Модестовна со скоростью света опустошает тарелку. Надо заметить, ела Шухеровская за десятерых. Расправившись с тремя кусками жареной говядины и пюре, она опрокинула в желудок целую миску салата, съела полбатона белого хлеба и, несмотря на это, выглядела голодной.
Наталья нечаянно уронила вилку. Гликерия встрепенулась.
– Что это было?
– Вилка упала.
Розалия усмехнулась.
– Гликерия, нельзя же быть такой подозрительной. Неужели ты думаешь, что мои домочадцы хотят меня убить?
Модестовна вытерла губы салфеткой.
– Я здесь работаю всего ничего, но порой сама готова вас прихлопнуть. Шутка!
– И все-таки будь помягче. Запомни: ни Ката, ни Наталья не желают мне смерти. От них меня оберегать не надо.
– Что верно, то верно, – закивала Натали. – Мы же не звери какие-нибудь, а вы нас постоянно унижаете бесконечными обысками. Неприятно это, поймите. Не отрицаю, порой Розалия Станиславовна ведет себя отвратительно, так и хочется садануть ее чем-нибудь тяжелым. Ой… Нет, нет, вы неправильно меня поняли. Давайте забудем все, что я сказала, и продолжим ужин в тишине.
Заметив на себе испепеляющий взгляд свекрови, Ната посчитала лучшим удалиться из столовой.
– Слышали? – прогудела Гликерия. – А вы меня упрекаете.
– Натка пошутила.
– Эх, Катарина, наивная вы душа. Методы мои вам не нравятся. Я вот вам случай расскажу, произошедший пару лет назад в одном семействе. Жили, значит, в особняке трое: муж, жена и их двадцатилетний сын. У отца было два телохранителя, ходили за ним повсюду как тени. А однажды утром отца обнаружили мертвым в собственном кабинете. Угадайте с трех раз, кто мужика на тот свет отправил? Ни в жизнь не узнаете. Сынок родной! Ночью вниз спустился, взял на кухне нож и вперед. Прирезал папашку и, как ни в чем не бывало, спать отправился. Оказалось, сын страдал шизофренией. Вот вам наглядный пример. Вы, Розалия Станиславовна, хотите, чтобы вас ночью прирезали?
