Ознакомительная версия.
И делилась своими эмоциями и переживаниями с самым близким ей человеком, с тем, кто понимал ее лучше всех, с кем ей было интересно, без кого девушка начинала скучать уже через несколько часов после расставания.
И кого она никогда не видела. Ни одного фото.
Не говоря уже об общении по скайпу.
С Арлекино.
Разумом Моника понимала, что под этим ником может скрываться кто угодно – и старик, и даже женщина.
Но сердцем, душой она чувствовала – там, в неизвестном далеке, перед экраном сидит молодой мужчина. Парень.
И этот парень любит ее.
Какой тут может быть Гизмо?!!
А Павел, узнав, за кого ее родители пытаются выдать его Монику, напрягся. Он был наслышан от мамы Марфы о характере ее воспитанника. Но даже если бы Гизмо был нормальным парнем, его союз с Моникой стал бы для Павла очень болезненным ударом.
Потому что он всегда, с самого младенчества, интуитивно не любил мальчишку, забравшего у него половину любви мамы Марфы. Само собой, Павел и понятия не имел о том, как обстоят дела на самом деле, он просто чувствовал – мама Марфа любит того капризного сволочного пацана не меньше, чем его, родного сына!
А у пацана и так всего вдоволь! Он нормальный, даже красивый – мама Марфа фотки показывала. Живет среди людей, отец и мать у него есть, игрушек вдоволь, все его любят, дом роскошный, гулять может где хочет и когда хочет!
А у него, у Павла, есть только нора в горе и мама Марфа! И все…
Так Гизмо и маму Марфу наполовину себе забрал!
Став старше, Павел перестал завидовать Сигизмунду, приняв реальность такой, какая она есть.
Но когда Моника, его Моника, пусть и с юмором, подхихикивая, описывала ему ухаживания Гизмо за ней и заговор их родителей, Павлу смеяться не очень-то хотелось.
Детские комплексы снова полезли наружу.
А потом Моника вдруг пропала. Из социальных сетей пропала, резко и неожиданно.
И Павел решил, что девушка все же поддалась обаянию красавчика Гизмо и, стесняясь этого, просто оборвала все прежние связи.
Расспрашивать маму Марфу он не стал – зачем? Расковыривать свою душевную рану, выведывая подробности счастливой супружеской жизни Гизмо и «его» Моники?!
В конце концов, все правильно. Он ведь урод, генетический отброс.
Но из виртуального пространства Моника пропала вовсе не из-за Гизмо.
Хотя нет: если искать первопричину конфликта, то именно из-за него, из-за Сигизмунда Кульчицкого, «подходящей партии».
Буря грянула после звонка Магдалены.
А звонок грянул после беседы Магды с сыном. Женщина видела, что ее Сиги явно не в духе. Она после первой беседы с Элеонорой решила потерпеть какое-то время и не вмешиваться в жизнь сына, не доставать его постоянными расспросами, не выведывать подробности его свиданий с девушкой.
Поскольку в том, что свидания имеют место быть, Магдалена ни секунды не сомневалась. Перед красотой и шармом ее Сиги не сможет устоять и более опытная женщина, а тут – какая-то девчушка без опыта отношений!
Как говорится, элементарно, Ватсон!
Но вскоре Магда заметила, что ее Сиги, поначалу ходивший по дому с сияющими глазами, помрачнел и опять начал где-то пропадать до самой ночи. И возвращаться странно опустошенным, с застывшим взглядом.
Причем теперь даже мать ощущала пульсирующую вокруг Гизмо тяжелую, давящую энергию.
И однажды за завтраком Магдалена поинтересовалась:
– Сынок, а как там продвигаются ваши отношения с Моникой? Можно уже договариваться о свадьбе?
– Да, кстати! – оживленно поддакнул отец. – Тоже собирался узнать, мы сегодня как раз с Климко обедаем, мне ведь надо показать ему свою осведомленность.
– А нечего показывать, – хмуро буркнул Гизмо, намазывая джем на тост.
– То есть?
– То и есть, что ничего нет. Эта девчонка меня игнорирует.
– Что значит – игнорирует? – искренне удивилась Магдалена. – Может, ты просто разучился общаться с приличными девушками и ведешь себя с ней, как с этими твоими шлюхами из клубов?
– Магда, что за моветон! – недоуменно приподнял бровь Венцеслав.
– Ой, да ладно тебе! Шлюхи, они и есть шлюхи. А с Моникой надо…
– Мама, я прекрасно знаю, как надо себя вести с Моникой, – сухо оборвал спич матери Сигизмунд. – Я так себя и вел. Приглашал ее в театр, в кино, на прогулку, появлялся неожиданно с букетом цветов…
– Молодец! Это очень романтично!
– Ага, вот только без толку. Моника не берет цветы, отказывается ходить на свидания и сбрасывает мои звонки с мобильного.
– Вот ведь капризная девчонка! – возмущенно поджала губы Магдалена. – Ну ничего, я с ее матерью поговорю, пусть вразумит свою дочь!
– Не надо, – Гизмо как-то странно усмехнулся, – я сам разберусь.
– Ты уже попробовал! – отмахнулась мать. – Только зря время потерял. Ничего, вместе мы эту норовистую кобылку объездим!
И сразу же после завтрака Магда набрала номер мобильного телефона Элеоноры. И высказала ей все, что думает насчет поведения Моники. И по поводу воспитания послушания у их дочери Магда прошлась, и насчет авторитета родителей, и так далее и тому подобное.
В общем, завела пружинку возмущения в Элеоноре до упора.
И мать сделала то, чего до сих пор себе не позволяла.
Зашла в комнату дочери, перерыла все ее вещи и отыскала старательно запрятанный дневник Моники.
Элеонора знала, что ее девочка ведет дневник, давно, уже года три. Не раз она заставала ее что-то пишущей в толстой тетради, и всегда дочка смущенно прятала тетрадь при виде матери.
И до сегодняшнего дня женщина уважала право дочери на личную жизнь и на секреты.
Но Моника сама виновата! Своим идиотским, незрелым, совершенно детским поведением она может сломать такую продуманную, такую перспективную конструкцию собственной жизни!
В общем, немного затрепанная, почти полностью исписанная тетрадь со смешным щенком на обложке была найдена. И прочитана.
Хотя это было нелегко – читать откровения дочери. Элеоноре все время казалось, что она ощущает чей-то укоризненный взгляд, давящий ей на плечи. Женщина даже ежилась периодически, пытаясь стряхнуть эту тяжесть. И инстинктивно оглядывалась по сторонам.
Но в комнате никого не было. И Элеонора дочитала до конца.
Ощущение собственной моральной нечистоплотности было смыто волной искреннего беспокойства – эта дурочка всерьез влюбилась неизвестно в кого!
Причем «неизвестно в кого» было не намеком на безродность и убогость возлюбленного Моники – это действительно был неизвестно кто!
Бред какой-то, честное слово!
Как, КАК можно всерьез увлечься, не видя, с кем общаешься?! А может, этот ее Арлекино урод какой-нибудь? Или старик похотливый, с немалым сексуальным опытом в «анамнезе», умело плетущий теперь сети вокруг глупой и наивной девчонки! Или извращенец, маньяк, псих? Или лесбиянка?
Да мало ли причин, по которым человек прячется, не показывает свое истинное, так сказать, лицо!
Элеоноре больше всего сейчас хотелось влезть в личную переписку дочери в социальных сетях, посмотреть – чем этот Арлекино так задурил голову девушке? Но с компьютером женщина была, мягко говоря, на «вы», а о том, чтобы взломать пароли Моники и получить доступ к ее страницам в социальных сетях и речи быть не могло.
Да, собственно, какая разница? Зло выявлено, как с этим злом бороться, Элеонора к моменту возвращения дочери домой – та где-то гуляла с Асей, лучшей подружкой – уже знала. И обсудила это с мужем. И тот одобрил план действий, даже обещал всяческое содействие.
Начинать разговор «с порога» родители не стали, Элеонора лишь улыбнулась в ответ на приветствие дочери и сказала:
– Ты как раз вовремя, мы с отцом ужинать садимся. Мой руки и за стол.
– Нет, мамуль, спасибо, я не голодна! Мы с Асей в кафешке посидели. Я к себе пойду, отдохну.
– Да, конечно, иди, – кивнула мать, многозначительно переглянувшись с мужем.
А тот, в свою очередь, едва Моника поднялась на второй этаж, вытащил из кармана мобильный телефон и, набрав номер, коротко приказал:
– Зайдите!
Со стороны выхода в сад появились двое крепких парней из службы безопасности банка, один из них взял сумку Моники, брошенную в холле, и принес ее Игорю Дмитриевичу. Затем он застыл, как гипсовое изваяние, такое же, как и его напарник, возле перил ведущей на второй этаж лестницы.
Откуда буквально через минуту возмущенным маленьким торнадо слетела Моника:
– Что за фокусы? Где мой комп?! Папа, почему ты роешься в моей сумке?!!
– Для того, чтобы забрать твой смартфон, – спокойно ответил Игорь Дмитриевич, вытаскивая серебристый аппаратик.
– Но зачем?!
– Чтобы отправить его туда же, где находятся и твой компьютер, и ноутбук, и планшет, – под замок.
– Что за ерунда?! – Моника обвела родителей ничего не понимающим взглядом. – Это розыгрыш какой-то, да?
– Нет, это попытка вернуть тебя в реальность, доченька, – мягко произнесла Элеонора. – Ты потерялась в виртуале, запуталась, ведешь себя неадекватно. Тебе надо отдохнуть от Интернета.
Ознакомительная версия.
