Она встала с кровати. Даже такое прозаическое действие выглядело в ее исполнении красиво.
— Ну, а теперь, девочки, дадим Горди возможность спокойно позавтракать. Нам подадут завтрак у меня в комнате, так что можете не переодеваться.
И по традиции одна за другой они одарили меня поцелуями Иуды. Миссис Френд обняла за талии обеих молодых женщин, и все три в нежном объятии вышли из комнаты.
Оставшись один с моим апельсиновым соком, кофе, яичницей и аккуратно нарезанными тостами, я попытался сложить в единое целое фрагменты услышанной информации. Они так хотели помешать мне установить мою настоящую личность, что вынесли вазу с ирисами и убрали пса из опасения, чтобы эти две вещи не стали ключом к разгадке. Они также обманули меня, если говорить об этой старой женщине. Они хотели, чтобы я обязательно выучил наизусть и продекламировал мистеру Моффету уже завтра это смешное стихотворение мистера Френда. Старый мистер Френд, мой мнимый отец, умер тридцать дней назад без какой-либо видимой причины.
Я чувствовал, что за всем этим скрывается что-то мрачное, страшное. Если бы мне только удалось добраться до сути…
Медленно, постепенно я приходил в себя после первого потрясения, и в моих мыслях начали появляться самые удивительные проекты. Каждый гражданин, которому угрожает опасность, обращается в полицию. Однако как же мне сообщить в полицию, если я лежу в кровати, неспособный передвигаться? Для этого мне требовалась помощь людей, которые были моими врагами. Нет! Нужно придумать что-то более реальное.
Машинально поглощая завтрак, я снова подумал о Нетти, У меня нет стопроцентной уверенности. Она тоже может участвовать в заговоре против меня, как и остальные домочадцы. Однако никаких доказательств у меня нет, имеются только подозрения, и я должен действовать очень и очень осторожно. Нетти знает прежнюю кухарку, ту, которая служила здесь, когда был жив старый мистер Френд, и знала Горди. Кухарка на что-то туманно намекала. Селена сказала мне, что отец платил прислуге за то, чтобы она следила за членами семьи. Следовательно, это означало, что все прежние слуги настроены недоброжелательно по отношению к семье Френдов, а из этого следует, что они мои потенциальные союзники. Если бы только Нетти знала, где сейчас прежняя кухарка, и если бы мне удалось с ней поговорить…
Я закончил есть и лежал на спине, задумчиво покуривая сигарету из платинового портсигара Селены. Слабая надежда, что спасение придет со стороны не известной мне, уволенной кухарки. Но несмотря на это, я с нарастающим нетерпением ждал звука шагов Нетти, которая вскоре должна была прийти за подносом.
Наверняка Нетти придет за подносом.
Вскоре я действительно услышал в коридоре звук шагов. Дверь открылась и… вся моя надежда лопнула, как мыльный пузырь. На пороге стоял Йен.
На гиганте-голландце были те же самые синие купальные трусики и голубая рубашка, что и накануне. Он показался мне еще больше — насколько это было возможно — и предупредительнее. Непокорные светлые волосы падали ему на лоб, а губы были приоткрыты в благожелательной улыбке.
— Сервус! — сказал он.
В эго утро у него было со мной много работы. Он перенес меня в ванную и вымыл с головы до ног теплой водой, однако его почти нежная заботливость казалась мне еще более зловещей, чем вчера. Когда он втирал мне в кожу нежный туалетный тальк, он казался мне огромным рабом какого-то верховного жреца, готовящим жертву для заклания.
Наконец я вернулся в аккуратно перестеленную кровать с уложенным по-больничному одеялом. Йен рассмеялся и задал свой обычный вопрос:
— Э?
Я покачал головой. Мне не приходило на ум ничего, о чем бы я мог попросить его без опасности для себя.
Он откинул назад волосы и направился к двери. Он уже ступил на порог, но внезапно вернулся и взял со столика поднос с завтраком.
— Нет! — невольно воскликнул я.
Он повернул голову и внимательно посмотрел на меня.
— Нет! — повторил я. — Поднос. Прошу не забирать.
Загорелый лоб Йена покрылся морщинками от умственного напряжения. Он посмотрел на поднос, потом на меня и улыбнулся, поняв, о чем идет речь. Поставил поднос обратно на столик и показал пальцем на недоеденный ломтик тоста.
— Э?
— Да, да… — сказал я.
Йен не двигался с места. Я понимал, что он хочет подождать, пока я съем тост, и убрать поднос.
Я снова покачал головой.
— Нет, — повторил я. — Прошу оставить это и уйти.
Казалось, он обиделся.
— Уходи! — сказал я, показывая рукой на дверь.
Он посмотрел в том направлении, куда указывал мой палец. Казалось, он понял, о чем я говорю. Пожал плечами и вышел.
Я одержал первую маленькую победу. Поднос давал мне какой-то шанс увидеть Нетти.
Мой скромный стратегический маневр завершился успешно. Прошло еще несколько минут. Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Нетти. Белый чепчик приколот чуточку сбоку на обесцвеченных волосах. Несмотря на скромную плиссированную юбку, в ее коренастой фигуре было что-то явно вульгарное. Через левую руку у нее была переброшена салфетка, как у официантки.
— Йен забыл убрать поднос, сэр! Я пришла за ним.
Она осторожно оглянулась и с таинственной миной подошла к кровати. Продемонстрировала розовые десны в доверительной, чуточку бесстыдной улыбке, которая, однако, в эту минуту показалась мне в сто раз милее всех соблазнительных улыбок Селены.
Она внезапным движением сняла с руки салфетку, показывая мне небольшую бутылку, которую держала пальцами. Поднесла бутылку мне под нос.
— Джин, — пояснила она. — Кухарка послала меня в подвал, так что я, воспользовавшись случаем, сама чуточку отхлебнула. А потом сразу подумала о вас.
— Большое тебе спасибо, Нетти.
Я взял в руки бутылочку, а Нетти стояла, глядя на меня с заботливостью птички, наблюдающей за птенцом, которому она принесла вкусного червячка.
Френды не позволяли мне пить. Относительно этого у меня не было ни малейших сомнений. У меня также не было сомнений, что даже они не были бы настолько коварными, чтобы подсылать ко мне Нетти, для того чтобы она соблазняла меня совершать какие-то запрещенные поступки. Следовательно, Нетти мой союзник. Она сама любит выпить, а меня считает родственной душой. Связь между двумя пьяницами бывает очень крепкой, и её следует использовать.
Я выпил джин одним глотком и кивнул Нетти в знак одобрения. Это явно доставило ей удовольствие, потому что она захихикала и сказала:
— Хорошо пошло, а?
— Святая правда, — сказал я, разглядывая бутылку и пытаясь тянуть время.
— Я стащила целую бутылку, — сказала она. — Немного спрятала для себя на потом. Но если вы захотите еще…
— Нет, Нетти. Большое спасибо. Пока что мне этого достаточно. — Я поднял на нее серьезные глаза и закончил: — Знаешь что, Нетти? Все в этом доме стараются помочь мне вспомнить разные события из моей жизни. Но до сих пор, честно говоря, только тебе одной это удалось.
— Мне, мистер Френд? — удивилась она, вытирая руки передничком, словно они были влажные, а я собирался пожать ей руку. Снова захихикала. — Каким образом?
— Может, помнишь, вчера ты говорила мне о прежней кухарке? О той, которую уволили в тот день, когда приняли тебя.
— Ах… — сказала она с легким разочарованием. — Вы говорите о старой Эмме!
— Эмма! — повторил я. — Я имел в виду именно Эмму, Нетти. Сразу после твоего ухода я вспомнил, что кухарку звали Эмма. А ты мне вовсе не сказала. Ты только в общем упомянула о прежней кухарке. Понимаешь?
Видно было, что Нетти не особенно интересует эта тема.
— Да, — сказал я. — Это очень важно, потому что это первая вещь, которую я вспомнил. — Я на секунду заколебался. — Это Эмма рассказала тебе о моей пьяной эскападе, верно?
— Да, сэр, Эмма.
— Подозреваю, что она обо мне не самого лучшего мнения.
Нетти скривилась.
— А, да что там Эмма! Сам папа римский для неё недостаточно святой! Да, она очень плохо отзывалась о вас, — со смехом сказала она. — В её глазах вы были большим грешником.
— А остальные члены семьи тоже?
— Ваша мама? Селена? Марни? — Нетти снова рассмеялась. — Это бездельницы, как она их назвала. Обычные проститутки. — Она кивнула. — Просто счастье, что Эмма ушла. Интересно, как бы она назвала меня, если бы осталась здесь еще на пару дней?
Я взял чуть влажную руку Нетти и пожал её.
— Ты мой друг, правда, Нетти?
— Друг? Конечно, я ваш друг, — с чувством воскликнула она. — У меня и у вас, мистер Френд, много общего. Можете быть спокойны. А может, еще один стаканчик джина?
Я покачал головой.
— Просто скажи, что говорила обо мне кухарка. Ведь если она в чем-то упрекала меня, то я, наверное, имею право объяснить тебе, что она была не права?
