Они вошли в прохладную, несколько сумрачную гостиную и сели друг против друга за чайный столик. Бритомар прыгнул на колени мисс Уитерспун, и, поглаживая его, она заговорила. — Я уже несколько лет ожидаю вашего прихода.
— Несколько лет? — Шериф был поражен.
— Ну да. Я знала, что вы неглупый человек и должны когда-нибудь понять смысл моего ритуала.
— Вы хотите сказать, что и… э-э-э… раньше делали это?
Мисс Уитерспун кивнула.
— Вы знали, что когда-нибудь вас изобличат, и тем не менее продолжали?
— Конечно продолжала. Ведь вы же не отказались бы так просто от своей миссии, от своего предназначения в жизни, не правда ли, шериф? — старая женщина помолчала, хотя ее вопрос был явно риторическим.
— Конечно, не отказались бы, — ответила она сама на свой вопрос. — Вот и я тоже. В конце концов, мы служим одному делу и не можем его бросать. Человечество нуждается в наших усилиях.
Шериф, начиная кое-что понимать, мягко спросил:
— Ив чем же, по вашему мнению, состоит наше дело?
— Конечно же в том, чтобы избавить город от зла, — уверенно заявила она. — Одному вам не справиться. Город кишит злом, и все его проявления вы не в состоянии заметить. Вот почему каждый год я выбираю по одному кандидату на уничтожение.
Шериф не нашел что ответить.
Мисс Уитерспун сбросила с колен кота и поднялась.
— Извините меня. Я приготовлю чай.
Через несколько минут она вернулась из кухни с подносом в руках, на котором стояло все необходимое для чая. В ее отсутствие шериф сумел собраться с мыслями и придумать следующий вопрос.
— Как вы выбираете своих… э-э-э… кандидатов на уничтожение?
— Я замечаю, кто и какую из десяти заповедей нарушает, и по очереди избавляюсь от них, только и всего. В этом году я дошла до седьмой заповеди. — Она опустила глаза на скрещенные на коленях руки, смущенная необходимостью произнести вслух при мужчине греховное слово — «Не прелюбодействуй».
— Вы хотите сказать, что… э-э-э… уже избавились от шестерых?
— Да, — в голосе мисс Уитерспун явно прозвучало торжество, — начиная с Джона Леджера, президента банка, который откровенно нарушал первую заповедь — деньги были для него кумиром, он поклонялся им. И дальше я шла по списку вплоть до седьмой заповеди.
Она помолчала, как будто ожидая похвалы. Ее не последовало, и тогда она продолжала:
— В прошлом году возникла серьезная трудность — найти кандидатуру для шестой заповеди. Дело в том, что виновных в убийстве вы добросовестно выявляете сами, — теперь она говорила тоном профессионала. — Но в конце концов я вышла из положения. Видите ли, заповедь не уточняет, кого именно «не убий», а ведь всем известно, что Эдна Феербанкс подкладывала кошкам отравленное мясо.
— Так вот оно что! — воскликнул шериф с облегчением. Наконец-то найдено объяснение загадки годичной давности. И поинтересовался: — Ну а вы сами, мисс Уитерспун? Разве вы не нарушаете шестую заповедь?
— Вовсе нет, — ответила старая женщина. Ее глаза светились радостью от того, что наконец-то она может поделиться с кем-то хитроумием своего замысла. — Я над этим много думала. Дело в том, что ведь сама я никого не убиваю. Всего лишь помещаю инструмент смерти в пределах их досягаемости. А против этого никакой заповеди нет.
«Старуха-то спятила еще больше, чем я думал», — подумал шериф. Вслух он сказал:
— Но вы делали все возможное, чтобы этим инструментом наверняка воспользовались. Именно записка в майской корзине миссис Лорел и навела меня на мысль о вас.
— Это правда, мои записки подталкивали этих людей испытать действие трав. Но преуспела я только потому, что послания взывали к худшим сторонам их натуры — к той самой греховности, за которую они и понесли наказание.
— Что ж, — произнес шериф с недобрым восхищением. — Вы сделали свое дело. Но тем не менее мы не можем оставить вас на свободе.
— О, я прекрасно вас понимаю, — беззаботно отозвалась мисс Уитерспун. — Вы должны выполнять свой долг.
Шериф с облегчением вздохнул. Это будет легче, чем он полагал.
— Соберитесь с мыслями и приготовьтесь. А я зайду попозже с ордером.
— Очень хорошо, — согласилась мисс Уитерспун, провожая его до двери.
Не было причин волноваться. Измельченная ядовитая петрушка, которую она добавила в чай шерифа, действует быстро и эффективно. Она столь же смертоносна, как и болиголов — напиток Сократа.
Она только сожалела, что эта смерть будет вне очереди. Но в конце концов, чрезвычайная ситуация вынуждает. Шерифу она, конечно, не сказала, что из-за него ей приходится пропустить одну заповедь. Насколько ей было известно, он ничего не крал. Но не вызывает сомнений, что он был готов нарушить девятую. Ибо то, что он собирался сделать, было не чем иным, как лжесвидетельством против нее. Это-то она сразу поняла.
Женское имя «Айрис» и название цветка «ирис» по-английски пишутся и звучат одинаково. (Здесь и далее прим, переводчика).
Доказательство преступления (лат.)
Игра слов: френд (англ.) — друг.
