– Ну, прежде всего физическая, – начала я, и Ольга тут же меня перебила:
– Знаю, знаю, в тренажерном зале!
– Нет, в зале я почти не занимаюсь. В зале занимаются качки. Ну, те, кто просто хочет иметь рельефные мышцы. А у меня свой комплекс упражнений, который дает мышцам силу. – Я старалась объяснить как можно проще, чтобы Ольга поняла, в чем отличие культуристки от телохранителя.
– И как же ты занимаешься?
Я подробно описала, как каждое утро бегаю, как делаю упражнения, какие каждый день, какие – через день. Я пояснила действие каждого упражнения на разные группы мышц. Потом настал черед объяснить, что такое дыхательная гимнастика йогов. Ольга сначала слушала внимательно, подперев кулаком щеку, потом ее вид стал сонным. А когда я заговорила о тренировке со снарядами, на ее лице появилось сочувствующее выражение и она неожиданно спросила:
– Женя, у тебя нет денег на тренажерный зал?
Я уставилась на нее в упор, не зная, что сказать. Видимо, все, что я ей объясняла, она поняла по-своему и теперь меня жалела.
– Деньги на тренажерный зал у меня есть, и, когда нужно, я туда хожу, – терпеливо проговорила я, потеряв всякую надежду на то, что удастся объяснить этой диве, для чего мне нужна, например, дыхательная гимнастика йогов. Расспросы неожиданно закончились, так как Ольга вспомнила, что заварила чай.
– Ну ладно, ты мне все это как-нибудь потом объяснишь, – сказала она, разливая заварку по чашкам, – мне трудно все это понять, я ведь никогда не занималась спортом.
Я придирчиво осмотрела ее фигуру. Да, немного жира есть там, где не надо, а в остальном офис-менеджер выглядела на миллион долларов. Я сказала ей об этом. Ольга покраснела, и было видно, что ей очень приятно слышать комплимент от женщины.
– Женечка, спасибо тебе на добром слове! А то от других женщин я постоянно слышу только пакости.
– Красивым женщинам завидуют все. – Я – исключение. Я никому никогда не завидую, потому что мне самой завидуют многие. И я хорошо знаю, что такое чужая зависть. Это грязные сплетни, косые взгляды и много еще чего неприятного. Рядом с завистником опасно находиться, потому что он своей неприязнью отравляет сам воздух.
Ольга заулыбалась и долила в чашки кипяток.
– Тебе сколько ложек сахару?
– Я чай пью без сахара.
– А кофе?
– Кофе предпочитаю сладкий и еще несколько крупинок соли на чашку.
– Зачем соль?! – удивилась Ольга.
– Так вкуснее. Меня в далекой юности научил пить кофе с солью один поляк. Мне понравилось, и с тех пор я всегда добавляю в чашку немного соли.
– Ты была в Польше? – Ольга отхлебнула чай, взяла одно печенье и пододвинула остальное мне.
– И в Польше тоже…
– А еще где?
– Да много где, всего и не перескажешь.
– А почему приехала к нам в Тарасов? – Ольге было непонятно, как я, побывавшая за границей, могла жить в обычном провинциальном городе.
– У меня здесь тетушка, – сказала я и сама почувствовала, как в моем голосе появилась нежность.
– Тетушка? – переспросила Ольга. – А где твои родители?
Она не понимала, какую больную тему затронула.
– Мама умерла, а у отца теперь другая женщина, – с прохладцей сказала я и решила, что пора сменить тему разговора. – Оля, а когда приедет Андрей Николаевич?
Тут, словно в ответ на мой вопрос, зазвонил офисный телефон. Ольга сняла трубку:
– Доброе утро, Андрей Николаевич!.. Хорошо… все поняла… Гиревой?.. Да, провожу… Все сделаем, Андрей Николаевич, не беспокойтесь… Хорошо, буду… Выздоравливайте быстрее… Да… До свидания. – Она положила трубку на рычаг.
– Андрей Николаевич болеет, так что вы, Женя, можете быть свободны.
Вот это новость!
– Оленька, можно я допью чай?
– Конечно, Женечка! Можешь сидеть у ме-ня в приемной хоть до вечера: мне одной будет здесь скучно. – Она капризно надула губки, потом улыбнулась, показав ряд белых зубов.
В этот момент дверь в коридор открылась и в приемную вошла курьер с почтой. Она выложила Ольге на стол несколько газет, журнал с яркой рекламой, буклеты от поставщиков лекарств и бандероль, за которую потребовала расписаться.
Ольга расписалась в какой-то ведомости и принялась за почту. Газеты и журналы она сразу отнесла в кабинет Горлова, а бандеролью занялась я. Офис-менеджер начала было протестовать, но я ей объяснила, что в такого рода посылке может быть что угодно.
– Раз уж я телохранитель, буду выполнять свои обязанности, – твердо сказала я. Я вынула из своей сумки хлопковые перчатки, взяла сверток в руки и осмотрела со всех сторон: бандероль была отправлена вчера из Тарасова. Отправитель – фирма «М.А.Н.». Больше никаких сведений. «Это подозрительно», – подумала я, а вслух произнесла:
– Оля, дай мне нож!
Ольга протянула мне нож для бумаги, и я разрезала сверток. Внутри лежала книга в подарочном оформлении. Она называлась «Сто самых крупных открытий прошлого века». Больше в свертке ничего не было. Не знаю, насколько заинтересовало бы такое чтиво Горлова, но Ольга так и взвилась.
– Ой, Женечка! Дай посмотреть картинки!
– Оля, это опасно, – предупредила я, – на страницах может быть трансдермальный яд.
– Ой, как страшно! – шутливо воскликнула она. – Да нам таких книг каждый месяц приходит около десятка. Это – очередная. Чего тут опасаться?
Я подумала-подумала и решила, что немного перебарщиваю с охраной подопечного. Ну, принесли в офис книгу, ну, неизвестно, кем она отправлена. Мало ли чего могут прислать в офис солидной компании. Я со вздохом отдала книгу Ольге и сняла перчатки.
– Вот так-то лучше, – сказала офис-менеджер и открыла книгу. – Ой, сколько тут картинок! Эта фирма «М.А.Н.» – просто волшебники: они, наверное, знали, что мне сегодня весь день придется скучать в приемной.
Я опять села в кресло и стала допивать свой чай. Он уже успел остыть и приобрел горьковатый привкус. Я заметила, что некоторые листы книги будто чем-то склеены, а когда Ольга разъединяла их, слюнявя палец, на них можно было разглядеть едва заметные желтоватые пятна. Пятна были очень бледными, но достаточно большими. Я сказала об этом Ольге, но она только отмахнулась от меня.
– Женя! Ты живешь в детективном романе. Всякая незнакомая вещь вызывает у тебя подозрение. А мне, например, с этой книгой все ясно. Сегодня днем я посмотрю здесь картинки, а потом возьму ее домой и почитаю на ночь. Все не любовный роман.
– Она предназначена Андрею Николаевичу, – привела я последний довод.
– Сегодня его не будет, а завтра утром я положу книгу ему на стол.
«Железная логика», – подумала я и отставила пустую чашку.
И только я встала с кресла, взяла сумку и собралась уходить, как в приемную не вошел, а буквально влетел Гиревой.
– Привет, девочки! – поздоровался он. – Оля, тебе вчера Андрей Николаевич звонил?
– Насчет чего? – не поняла офис-менеджер.
– Насчет лаборантов.
– А-а-а… Пойдем, я передам им распоряжение директора. – И Ольга с Антоном вышли из приемной.
Воспользовавшись отсутствием Ольги, я подошла к ее столу и еще раз внимательно осмотрела пятно на странице. Просто вода? Но зачем высылать человеку испорченный экземпляр книги? Продемонстрировать неуважение? Может быть. А если это действительно яд? Я осторожно приподняла чистый уголок страницы. Вслед за ней потянулось еще несколько страниц. Я тряхнула их: листы разлепились, но не полностью. «Это не вода», – подумала я, но тут же себя одернула: так вести себя могла не очень качественная бумага. В общем, черт ее разберет. Возможно, я просто перестраховываюсь. Но иногда, говорят, и палка стреляет. Ладно, подождем, когда вернется хозяйка приемной.
Минут через пятнадцать улыбающаяся Ольга и озабоченный Гиревой вернулись. Вместе с Гиревым в приемную вошли еще двое. Этих двоих Ольга заставила расписаться в какой-то ведомости, после чего сказала:
– Все, Антон, можешь забирать их себе и использовать по назначению.
Антон понял шутку и улыбнулся. Я решила, что настал момент напомнить насчет бальзама.
– У Скопова он есть, как я и сказал. Если хочешь, могу подвезти. Мне сегодня все равно к нему ехать.
Я решила воспользоваться случаем и согласилась. Раз Антону все равно ехать, грех не воспользоваться моментом. Теперь я окончательно собралась покинуть приемную и ее гостеприимную хозяйку. Мы простились с Ольгой, и я вышла в коридор вместе с Антоном и «арендованными» лаборантами.
* * *
Когда мы ехали к Антону в офис, в машине было весело: лаборанты отпускали шуточки, рассказывали анекдоты, – в общем, развлекались как могли. Антон молчал. Ему было не до шуток: ему предстояла поездка к тому, кто занял его место заместителя директора. Неизвестно, какие мысли крутились у него в голове. Может, он думал о сорвавшейся карьере, а может, мечтал отомстить. Кто знает, что означало его молчание. Но мне чисто по-человечески было его жаль: дорасти до должности заместителя директора солидной фармацевтической компании и вдруг в один день все потерять. В таких ситуациях одни начинают пить, другие строят планы мести, – в общем, как-то дают выход накопившимся эмоциям. Антон держался. Интересно, насколько тяжело ему давалась его невозмутимость? Впрочем, сегодня я увязалась с ним, надеясь получить наконец хваленый бальзам, который готовили у Скопова. По большому счету, меня интересовало только это.
