Лаборатория и небольшой цех были расположены на окраине, и чтобы до них добраться, нужно было не менее часа. Я не могла столько сидеть в тишине, находясь рядом с симпатичным мне человеком. Нужно было начать разговор, а я все искала повод. Наконец мне пришло в голову поговорить о франшизе «Виринеи». Ни для кого не секрет, что Антон поддерживает отношения с Цветковым, поэтому я решила спросить Гиревого, что такое франшиза на практике.
– Антон, говорят, что Цветков продает франшизу. Это правда?
Он невесело усмехнулся.
– Да, это так.
– А почему таким погребальным тоном?
– Есть причина, – вздохнул Гиревой, выворачивая руль на повороте.
– Я спросила что-то не то?
– Да нет, все то. Только зачем тебе об этом знать? – Антон на секунду оторвал глаза от дороги и посмотрел на меня.
– Я охраняю Горлова и должна знать о клиенте все. И не только о нем.
– А о ком еще?
– О тех лицах, которые могут угрожать его спокойствию или даже жизни.
Антон посмотрел на меня очень серьезно и опять перевел взгляд на дорогу. Мы въехали на мост через Волгу. На мосту, как водится, была огромная пробка, и машины не ехали, а буквально ползли.
– Ну вот, минут сорок проторчим на мосту, – сказал Антон, повернувшись ко мне, – можно и поговорить. Так что тебя интересует?
– Меня интересует все. Почему франшиза? Кому Цветков ее продает? Предлагал ли он франшизу Горлову? Ну и много еще чего, по ходу разговора будет видно.
Гиревой помолчал, собираясь с мыслями. Мне показалось, что он думает над тем, стоит ли доверять мне секреты фирмы. Потом все-таки решился.
– Женя, ты должна знать: в «Фармалюксе» дела идут очень плохо. Я предложил Горлову выход из положения, но он только рассердился.
– Какой выход? И с чем связано такое положение дел?
– Ммм… В последнее время Россия ограничила импорт лекарственных средств. А отечественные аналоги намного дешевле. Обороты наших аптек сразу упали, потому что Горлов ориентировался в основном на импортные препараты. Что делать в такой ситуации? Либо начать производство БАДов, либо… В общем, я предложил Андрею Николаевичу купить франшизу «Виринеи». На пробу! В одной аптеке! Он сказал «да-да» и уехал на конференцию. С конференции он вернулся со Скоповым и объявил мне, что понижает меня в должности. Вот, собственно, и все.
– Чем было вызвано такое резкое решение? – Мне было непонятно, почему Горлов так быстро изменил свои планы.
– Сам не пойму. Скопов в офисе практически не появляется. Он сидит в Энгельсе, в своей лаборатории, закупил оборудование для производства «Доктора Гора» и планирует широкомасштабную рекламную кампанию. Я же не знал, что Горлов не ладит с Цветковым!
– Мне говорили, что они враги с института.
– Теперь и я это знаю, – с горькой иронией произнес Антон, – а что толку? Цветков – очень толковый бизнесмен, Горлову до него как пешком до Пекина. Ну, если не умеешь поставить дело как надо, почему не поучиться у знающих людей?
– То есть Горлов своего рода профан в бизнесе?
– Плохо сказано. Он человек научного склада, и для него тонкости маркетинга – темный лес. Он умеет только красиво говорить. Было бы кому слушать.
Значит, дела в фирме идут не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Горлову есть о чем беспокоиться. Интересно, что за человек этот Скопов? Хотелось бы с ним поговорить. Меня поразила быстрая перемена не в пользу Антона. Конечно, как специалиста я не могла его оценить. Но отказаться от человека тогда, когда практически сказал ему «да»? С чем может быть связано такое решение?
– Антон, а как Горлов объяснил свое решение относительно тебя?
– А никак. Ты, говорит, будешь заведовать аптечной сетью, тебе и карты в руки. Поднимай оборот, увеличивай прибыль, примени свои знания, раз ты так хорошо разбираешься в чужом бизнесе. Но я не маркетолог, черт возьми! Дали дорогущую рекламу, а денег не прибавилось. Что теперь делать? Скопов обещает хорошую прибыль от продажи бальзама. Но производство надо еще развернуть. Оборудование дорогое, нужно время для того, чтобы оно окупилось. А, будь что будет! – Антон махнул рукой и продвинул машину еще на полметра.
– Смотри, пробка кончается, – сказала я. С Горловым мне все уже было ясно. Ученый-теоретик взялся торговать лекарствами. И неудивительно, что у него это плохо получается. Но где тут подвох? Кто или что может угрожать шефу? Я ведь не могу спасти его от финансового краха. Зачем он меня нанял?
– Антон, а как ты думаешь, зачем меня нанял Андрей Николаевич? Ему что-то угрожает?
– Любому человеку может что-то или кто-то угрожать. Возможно, он опасается Скопова? Больно уж рьяно тот взялся за производство. А может быть, шеф боится, что Скопов применит один из ядов, рецепты которых они нашли в рукописях Пелагеи.
– Кто такая Пелагея? От кого-то я уже о ней слышала.
– От Горлова.
– Точно! От него. Кто она?
Антон криво усмехнулся.
– Народная целительница, так сказать.
– А что, народные целительницы все обманщицы? – недоумевала я.
– Не все. Только те, которые работают за определенную мзду.
– То есть настоящие народные целительницы ничего не берут за лечение?
– Берут. Но ровно столько, сколько оставит больной. Они не составляют прейскуранты на свои услуги.
– Откуда ты это знаешь?
– Это мне говорила еще моя бабушка. У нее была одна знакомая, ведьма. Так вот та никогда не спрашивала деньги. Ей люди сами все несли. Эта ведьма постоянно повторяла: мой дар дан мне бесплатно, значит, его нужно бесплатно отдавать.
– А на что тогда жить?
– Не знаю. Я не колдун. – Антон улыбнулся.
– Как я поняла, Пелагея работает по прейскуранту, поэтому ты не считаешь ее народной целительницей?
– Нет, не считаю. Таких целительниц у нас в Тарасове пруд пруди. У Пелагеи другая изюминка: ее сын, кстати удачливый бизнесмен, как-то поехал в Европу. Куда именно – врать не буду, не знаю. Там на аукционе он случайно купил список с рецептов Медичи. Не подлинник, конечно, копию, но тоже старую. Эта копия стоит больших денег. Мужик удачно вложил деньги: с течением времени эти бумажки будут только дорожать.
– И Пелагея пользуется этими рецептами? – Я не думала, что у нас в Тарасове есть такие реликвии. Для меня это была полная неожиданность, и я немного растерялась.
– Чего не знаю, того не знаю, – раздраженно сказал Антон. В моем вопросе прозвучало восхищение, а ему, видимо, не понравился тон.
– Ты не любишь таких людей? – догадалась я.
– Не люблю и не уважаю, – отрезал Гиревой. – Одного не могу понять: что ценного нашел у Пелагеи Скопов? Может, рецепт «Доктора Гора» не плод многолетнего труда Горлова, а только один из старинных рецептов Медичи?
На последний вопрос Антона я ответить не могла, и он повис в воздухе. Все может быть. Может быть, древнее лекарство получило новую жизнь, а может, читая заветные рецепты, Горлов нашел идею для создания нового средства. Настораживало только одно: Медичи история знает как семейку отравителей.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Я даже подскочила на сиденье.
– Антон! Ты говоришь, рецепты куплены за границей. Но список должен быть либо на французском, либо на итальянском. Причем достаточно далеком от современного.
– Говорят, список на латыни. А латынь не меняется больше тысячи лет.
А вот об этом я не подумала. Латынь знает любой медик. Ну, по крайней мере настолько, чтобы понять рецепт. А с другой стороны, названия составляющих вряд ли совпадают с современными. Как все это трудно!
– Ты сам видел список?
– Конечно нет.
– И у Пелагеи не был.
– Да зачем мне нужна эта старуха?! – воскликнул Гиревой и нажал на педаль газа. Мост кончился, и пробка рассосалась. Теперь Антон гнал машину, чтобы наверстать упущенное время. На все мои вопросы он отвечал либо неопределенным мычанием, либо односложными «да» или «нет». Я поняла, что он больше мне ничего не скажет. Теперь оставалось ждать, когда мы приедем к Скопову. Может, его я сумею как следует расспросить.
* * *
Мы подъехали к низкому кирпичному строению, которое я тут же окрестила «бунгало». Антон поставил машину почти у входа, рядом с припаркованным там «Фордом», и уверенной походкой направился к железным воротам. Я пошла вслед за ним. Гиревой нажал кнопку рядом с дверью. Прозвенел звонок, и тихий мужской голос спросил:
– Кто там?
– Никита Сергеевич, открывайте, это Гиревой.
Дверь открылась, и мы оказались в большом неубранном помещении, похожем на гараж. Сходство с гаражом было еще и в том, что вокруг лежали в беспорядке какие-то детали. Частью они были в упаковке, а частью разбросаны вдоль стен. Антон, глядя на все это, поморщился, но уверенно пошел в глубь помещения, поманив меня за собой.
В конце «гаража» имелись две двери, одна представляла собой ворота, другая была обычная, ведущая в довольно уютную комнату с офисной мебелью, где и сидел Никита Сергеевич.
