спросил следователь.
– И это тоже, – кивнул Муромцев.
– Так вот, вы можете не беспокоиться по этому поводу.
– Я и не беспокоюсь. Аркадий законный наследник и…
– Селиванова все деньги и недвижимое имущество оставила вам, Михаил, – прервал его следователь.
– Что? – Муромцев схватил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и пробормотав: – Не может быть, – опустился на стул.
У Наполеонова сложилось впечатление, что Муромцев удивлён до такой степени, что его не держат ноги. Возможно ли такое?
– Ой! – воскликнула тем временем Вероника и прижала ладошку ко рту. Наполеонов не заметил особой радости на лице девушки.
– Это я во всём виновата, – запричитала она через минуту и залилась слезами.
– В чём вы виноваты? – пришла очередь удивляться следователю. – Успокойтесь! Эй, – толкнул он в бок сидевшего кулем Михаила, – сбегайте на кухню и принесите девушке воды.
Но тот остался сидеть неподвижно, точно и не слышал его слов.
– Чёрт-те что творится! – воскликнул следователь и сам помчался на кухню за водой.
К его приходу пара уже сидела, обнявшись, и по лицам обоих текли слёзы.
– Кого хороним? – вырвалось у Наполеонова.
– Тётю Иру, – ответили они ему хором.
– Стоп! Объясните мне, что за трагикомедию вы тут разыгрываете.
– Мы не разыгрываем! – воскликнула Вероника, выхватила из рук следователя стакан и залпом его выпила, а потом, посмотрев на него горящими от гнева глазами, прокричала: – Неужели вы не понимаете, бесчувственный вы человек!
«Здравствуйте, я ваша тётя!» – подумал про себя Наполеонов, а вслух потребовал:
– Объясните мне, бестолковому, чего я не понимаю!
– Так это мы! Мы убили тётю Иру! – девушка снова зашлась рыданиями.
Следователь опешил. А потом, разозлившись, взял Веронику за плечи и хорошенько встряхнул.
– Не трогайте мою девушку! – подал голос Михаил. – Она ни в чём не виновата! Это я во всём виноват.
– Нет я! – постаралась перекричать его Вероника.
Наполеонов шарахнул кулаком по столу.
– Молчать!
Парень и девушка затихли, сжались так, словно уменьшились в два раза и оба уставились на следователя испуганными глазами.
– Так, – сказал Наполеонов удовлетворённо, – теперь отвечайте на мои вопросы! И только попробуйте снова заголосить! Обоих отправлю в обезьянник!
– В зоопарк, к обезьянам? – пролепетала Вероника.
«Надо же быть такой наивной», – подумал следователь и пояснил:
– Нет, к бомжам и проституткам.
– Нет, я не хочу, – испугалась Вероника.
– Тогда отвечайте, в чём конкретно виноваты вы? – Он направил на девушку указательный палец с таким видом, словно это было оружие.
И она призналась:
– Понимаете, это я уговорила Михаила встретиться со мной в тот день! Он не хотел! А я позвонила ему и упросила его хоть немного погулять со мной.
– Это всё? – уточнил следователь.
– А вам этого мало?! – взвизгнула девушка. – Ведь в это самое время убивали тётю Иру.
«Всё может быть», – подумал следователь и перевёл палец на Михаила.
– Теперь признавайтесь, в чём виноваты вы.
– В том, что не настоял. Не пошёл сразу к тёте Ире. А Вероника не виновата, ведь она девушка.
– Так, с вами всё понятно, – проговорил следователь и, достав платок, вытер пот, выступивший на его лбу. После чего сходил на кухню, налил себе полный стакан воды из чайника и выпил его. Вернувшись, он застал пару в той же позе, в которой оставил.
– Прямо мадам Тюссо, восковые фигуры, – пробормотал он себе под нос и сказал уже громко: – Вот что я вам обоим скажу – прекращайте маяться дурью. Все мы время от времени совершаем ошибки. В том числе и те, что приводят к тяжёлым последствиям. Но если ваша вина заключается только в том, что вы пришли к Селивановой слишком поздно, – обратился он к Михаилу, – ничего не попишешь. Вам придётся смириться и жить с этим. И я бы на вашем месте не отталкивал подарок, который вам оставила ваша как вы её называете «тётя Ира». Будьте благородны и проявите уважение к воле покойной. Разве мало добрых дел вы можете совершить, имея эти деньги. Аркадий же все их спустит в клубе.
Тут он заметил, что Вероника смотрит на него вполне осмысленным взглядом.
– Вы согласны со мной? – спросил он девушку.
– Да, наверное, – ответила она ещё не слишком уверенно и тут же спросила: – А как вы думаете, тётя Ира простит нас?
И Наполеонов взял на себя смелость ответить за покойную:
– Конечно, простит. – И быстро добавил: – Если вы не будете делать глупостей.
– Мы не будем, – теперь уже уверенно ответила Вероника.
– Ну вот и хорошо. К тому же у вас ещё уйма времени, для того чтобы всё взвесить и хорошенько обдумать. Ведь в права наследования вступают только через шесть месяцев.
Михаил наконец-то ожил и выдавил из себя:
– Да.
– Вот и молодцом. – Наполеонов похлопал парня по плечу и направился к двери.
– Вы уже уходите? – кинулась за ним Вероника.
– Мне рассиживаться некогда, – ответил следователь, – у меня дел невпроворот.
– Но вы ведь найдёте того, кто тётю Иру… – девушка запнулась.
– Именно этим я и собираюсь заняться, – ответил следователь на её не до конца произнесённый вопрос.
О том, что алиби Михаила он тоже собирается проверять, Наполеонов говорить влюблённой паре не стал.
Глава 10
На следующий день Любава Залеская по заданию следователя отправилась в парикмахерскую «Ласточка», в которой работала Дарина Всеволодовна Лавренкова.
Правда, перед тем, как отправиться на задание, девушка проговорила:
– Всё-таки это странно…
– Что странно? – удивился Наполеонов.
– Вот подумайте сами, Ирина Максимовна Селиванова была богатой дамой, и как так могло случиться, что стриглась она даже не в салоне, а в простой парикмахерской?
– Не вижу ничего странного, – буркнул Наполеонов. – Во-первых, у богатых свои причуды, а во-вторых, может быть, Селиванова начала стричься у Лавренковой, когда ещё не была богатой. А потом привыкла.
– Может, вы и правы, – пожала плечами Любава.
– Я всегда прав, – самонадеянно заявил следователь.
А Залеская быстро отвернулась, пряча улыбку.
Однако следователь, по сути, оказался и в самом деле прав. Парикмахерская «Ласточка», в которой работала Дарина, хоть и была небольшой, но очень уютной и к тому же принадлежала самой Лавренковой.
Кроме Дарины Всеволодовны в ней работали ещё один парикмахер, маникюрша и уборщица. Клиенты были почти все постоянными. Случайные люди заглядывали в «Ласточку» не так уж часто. Поэтому Любаву приняли любезно, с видом на то, что и она станет постоянной клиенткой.
Девушка попросилась к Дарине, сославшись на то, что ей её посоветовала одна из знакомых матери.
– А вы не помните, кто именно?
– По-моему, мама называла её Ирой.
– Уж не Селиванова ли Ирина Максимовна? – встрепенулась Дарина Всеволодовна.
– Всё может быть, – небрежно отозвалась Любава, – я даже не помню, называла ли мама фамилию. И тут же спросила: – А это Селиванова ваша знакомая?
– Можно и так сказать, – отозвалась Лавренкова, – но мы с Ирой столько лет знакомы, что я её уже считаю своим другом.
– Наверное, редко случается, когда клиентка становится подругой мастера.
– Конечно, редко, – улыбнулась Лавренкова, – но, как видите, случается. Мы с Ирой познакомились, когда обе были ещё девчонками. Я только-только курсы окончила, был второй день моей работы, и вдруг влетает красавица с роскошными локонами и доверяет мне такое
