временем заняться художником по имени Йои. Хакон, прораб в тоннеле, неоднократно о нем упоминал. Если верить Хакону, Йои и Элиас рассорились из-за благотворительного фонда «Помощь на дому».
Это было многообещающим.
Художник жил в старом одноэтажном доме, окрашенном в белый цвет. Вьющиеся растения почти закрывали фасад, а в окне над входной дверью стояли расписные матрешки, ярко-красные с желтым узором, выстроенные в шеренгу по росту, от самой большой слева до самой маленькой справа.
Звонка не было; Ари осторожно постучал по стеклу или, скорее, витражу в двери. Из-за угла дома вышел мужчина средних лет.
– Идите сюда, я работаю в саду.
При виде его густой и длинной седой бороды Ари поймал себя на мысли, что перед ним Дед Мороз.
– Томас предупредил меня о вашем приходе.
На лужайке, среди разросшихся кустов красной смородины и маленьких елочек, лежал белый холст, разукрашенный отпечатками ног. Ари обратил внимание, что Йои босой и обе ноги запачканы краской. Вот и теперь, окунув правую ногу в ведро с синей краской, он попрыгал на ней по холсту.
– Пишете? – спросил Ари, понимая, однако, что вопрос прозвучал глупо.
– Можно и так сказать, – весело отозвался Йои.
– Насколько я знаю, вы перформщик.
– Да, на этом я заработал имя, но перформансы плохо продаются, вы меня понимаете? Так что теперь я еще пишу картины, чтобы заработать на хлеб, а иногда также пою и играю. Кстати, жить здесь совсем недорого, мне много не надо. Эту работу уже купил голландский коллекционер. Я там очень популярен, должен вам сказать. В наши сложные времена совсем неплохо продавать картины за границу – получаешь чертовски много крон за каждый евро!
Из страха запачкать в краске ботинки Ари старался по возможности не двигаться.
– И давно вы уже здесь живете?
– А где я вообще живу? – вопросом на вопрос ответил художник, не поднимая глаз. – Я человек мира, ну да, живу здесь более-менее с рождения. К добру оно или нет – судить другим.
– «Оно»? – нетерпеливо переспросил Ари.
– Мое рождение, – глубокомысленно произнес Йои.
– К вопросу о жизни и смерти, – сказал Ари официальным тоном. – Насколько я понимаю, вы были знакомы с человеком, которого убили минувшей ночью, с Элиасом Фрейссоном.
Йои поднял глаза, но не успел ответить, как Ари добавил:
– И не особенно ладили.
Йои усмехнулся:
– Да, я его знал. Отъявленный негодяй. – Его тон стал серьезнее.
– Чистый ангел, – вырвалось у Ари.
– Что?
– Чистый ангел – так мне его сегодня охарактеризовали.
– Он умел произвести впечатление, но я видел его насквозь. Я вижу людей насквозь. Свойство художника, знаете ли, – сказал он, продолжая прыгать по холсту на одной ноге.
– У вас были с ним столкновения? – резко спросил Ари: манеры художника выводили его из себя.
– На протестах? Нет, едва ли можно так выразиться.
Йои сошел с холста, окунул левую ногу в желтую краску и снова стал прыгать, на этот раз двумя ногами.
– Протестах? Каких протестах? – Ари не мог скрыть удивления.
– А вы разве о них не знали? – с сомнением спросил Йои.
– Надеюсь, я не отрываю вас от творчества. – Ари раздражало, что собеседник не уделяет ему должного внимания.
– Бог с вами, в условиях стресса мне лучше работается, – непринужденно ответил Йои.
– Так что это были за протесты?
– Вряд ли можно назвать это протестами. Скорее кофейные посиделки. Так мы здесь протестуем. Собрались вместе, всего человек десять, и поставили протестные палатки у тоннеля.
– Я думал, все местные жители поддерживают строительство тоннеля.
– Я – нет. Мы протестовали против уничтожения природы, против того, чтобы взрывали горы, а также против того, чтобы рядом с нашим фьордом прошла вдруг оживленная магистраль. Это один из самых уединенных фьордов в стране. Нетронутая природная жемчужина. Безумно жаль. – Йои хмыкнул.
– Это принесло какие-нибудь результаты?
– Сами видите. Тоннель введут в эксплуатацию уже этой зимой, насколько я понимаю, – резко ответил художник.
– А прошло все мирно?
– Более-менее, – сказал тот вполголоса.
– Что вы имеете в виду? – решительно спросил Ари.
– Элиас вдруг начал кипятиться. Он только переехал в город. Поливал нас бранью. Я был единственным, кто вступил с ним в пререкания. Едва до драки не дошло. – Немного помолчав, Йои добавил: – На самом деле он меня толкнул… ну, или оттолкнул. Но я спустил на тормозах. Он ведь в пылу. Однако после этого предпочитал с ним не связываться.
Он поднял глаза и слабо улыбнулся.
– Вы были знакомы раньше?
– Нет. Кстати, Элиас жил у одной супружеской пары здесь недалеко. На хуторе в Скагафьордюре, там сейчас никого нет.
– Мне, видимо, нужно будет с ними поговорить. Вы не знаете, где они теперь живут?
– Они оба умерли. Так что поговорить с ними в традиционном смысле уже не получится. Но после их смерти сюда переехал их сын Йонатан. Живет рядом со старым кладбищем.
– Возможно, я загляну к нему при случае, – сказал Ари и переменил тему: – А расскажите мне немного о благотворительном концерте, который вы с Элиасом организовывали. Вы планировали там петь?
– Да, и все еще планирую. Концерт наверняка состоится, несмотря на то что Элиас умер. Я подумывал выйти из проекта, но теперь необходимость отпала, – сказал Йои твердо.
– А почему вы хотели выйти из этого проекта?
– Как известно, я занимался организацией вместе с Норой и Элиасом. Она была влюблена в него, как кошка… Это ведь она назвала его ангелом? – Йои усмехнулся и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Было во всем этом что-то не так, я имею в виду участие Элиаса. Он отвечал за все финансы и никого к ним не подпускал. Нору это устраивало, меня – нет. Мне удалось тайком заглянуть в документы. Обнаружил, например, заоблачные счета от Элиаса и какой-то фирмы на наличные выплаты, о которых я понятия не имел. Подозреваю, что он под это дело пытался пустить в оборот какие-то грязные деньги.
– Отмывание денег?
– Именно. Он был уверен, что никто не станет разбираться, раз это благотворительность. Я не доверял этому человеку, только и всего.
– Вас, случайно, не было в тех краях сегодня ночью, когда его убили? – Ари постарался, чтобы его вопрос прозвучал буднично.
– Дорогой вы мой, – улыбнулся Йои, – я был этой ночью в Акюрейри, ночевал в кемпинге, рисовал. Я не убивал человека в Скагафьордюре.
– Ну, оттуда ведь недалеко… – пробормотал Ари.
– В километрах действительно недалеко, но между «рисовать» и «убить человека» – расстояние огромное, верно? – сказал Йои, не отрывая глаз от холста, ставшего разноцветным.
– Возможно, – согласился Ари и попрощался.
Он медленно шел
