как вы попадете в серьезную передрягу?
И я прекрасно знал, что произойдет с организацией с той минуты, когда меня там не будет или мне будет не до нее.
— Да, — ответил я Стиву, — я понимаю. Но что я могу поделать?
— Хотите бороться или сдаться? Не вы первый влипли в подобную историю. И что вы думаете делать дальше? Дать бой или сложить крылышки?
— Если есть хоть какой-то шанс, я им воспользуюсь.
— Я плохо знал бы вас, если бы подумал, что вы ответите иначе.
— И, конечно, дело не только в организации, как бы велика она ни была. Есть еще моя собственная шкура. Я, разумеется, хотел бы сохранить ее.
Стив перешел к делу:
— Да, безусловно. Так что же произошло?
— Мне трудно описать это. Пожалуй, сам толком не знаю.
— Попробуйте.
— Эта чертовка… о Господи, Полин…
— И что же?
— Она сказала, что я… собственно говоря, она обвинила нас обоих, но это уж слишком. Я перед этим выпил не одну порцию виски, она, должно быть, побольше меня. И кое-что сказала о нас. Вы понимаете меня?
Стив не шелохнулся.
— Да, я знаю, что она сказала. Это в ее стиле. А потом?
— Это все. Я чем-то ударил ее по голове. Графином. Может быть, два или три раза, а может, десять. Да, графином. Потом я стер с него отпечатки моих пальцев. Она, видимо, умом тронулась, как вы думаете? Сказать такое! Она ведь иногда занимается любовью с женщинами, я говорил вам?
— В этом не было надобности.
— И я убил ее. Прежде чем успел сообразить, что я делаю. Господи, полминутой раньше я ничего подобного не замышлял. Сам не понимаю… А организация испытывает вполне реальные затруднения. Я говорил вам об этом?
— Говорили.
— Я не о том. Я имею в виду Карра, Уэйна и…
— Вы мне говорили.
— Так вот, сегодня на обеде я в этом убедился. А теперь еще Полин. О Господи.
— Если вы хотите спасти организацию, вам нужно держать голову ясной. А нервы — в порядке. Особенно нервы.
И вдруг впервые за пятьдесят лет мои глаза наполнились слезами. Это совсем никуда не годилось. Сквозь пелену я едва видел Стива.
— За мои нервы не беспокойтесь, — сказал я.
— Вот это другой разговор, — спокойно заметил Стив. — А теперь я хочу узнать все подробности. Кто видел, как вы входили в квартиру Полин? Где были привратник и дежурный по коммутатору? Кто привез вас туда? Кто увез? Я хочу знать каждую паршивую мелочь: что она вам говорила и что вы ей говорили, что она делала и что вы, где вы были вечером, до того как приехали к Полин. Потом я вам приготовлю чистую одежду. У вас капли крови на рубашке и на брюках. Я их уничтожу. А пока что рассказывайте.
— Хорошо, — согласился я. — Я был на званом обеде у Уэйна. И все там говорили только о том, какие трудности ожидают «Джанот Энтерпрайзиз». Бог ты мой, как они радовались моим затруднениям. Не могли думать и говорить ни о чем другом.
— Оставьте это, — прервал меня Стив. — Переходите к делу.
Я рассказал ему, как ушел от Уэйна, как Билл привез меня к дому Полин.
— Насчет Билла мы можем не беспокоиться, — заметил Стив.
— Господи, — прервал я его, — вы в самом деле думаете, что я могу выкарабкаться?
— Вы сказали, что стерли отпечатки ваших пальцев с графина, верно? О чем еще вы думали, когда сделали это?
— Я проделал это машинально.
Стив отмахнулся от этой моей реплики.
— Рассказывайте.
И я рассказал ему обо всем прочем. Как я увидел незнакомца, с которым прощалась Полин, и как мы поссорились у нее в гостиной, и что она говорила мне, и что я говорил ей, насколько мог вспомнить.
Наконец Стив сказал:
— Мне кажется, все в порядке, кроме одного.
— Чего именно?
— Кроме того, что тот мужчина видел, как вы вошли в дом вместе с Полин. Никто другой не видел. А он видел. Кто это был?
— Я же сказал: не знаю.
— Он узнал вас?
— Не знаю.
— Это единственный в мире человек, который видел, как вы пошли к Полин, а вы не знаете, кто он такой? И вам неведомо, узнал ли он вас?
— Да нет же. А что, это так важно?
Стив бросил на меня непроницаемый взгляд. Медленно достал сигарету, медленно вытащил из кармана спички и закурил. Выпустив два клуба дыма, все так же медленно и задумчиво задул спичку, положил ее в пепельницу, глубоко затянулся и выпустил третий клуб дыма, затем повернулся ко мне и сказал:
— Вот именно: это чертовски важно. Я хочу услышать все, что вы можете сказать об этом типе. — Тут он стряхнул пепел в пепельницу. — Решительно все. Возможно, вы это не осознали, но он — ключ ко всему этому делу. Собственно говоря, Эрл, в него все упирается. Все зависит от него.
Мы детально проанализировали этот вечер, прошлись по нему туда и обратно. И еще до того, как мы закончили, я знал о том, что произошло, столько, будто сам при сем присутствовал, и гораздо больше, чем знал сам Эрл. Это печальное происшествие было так типично для него, что после первого шока я уже ничему не удивлялся.
Типично было также, что его ум не мог полностью ухватить, как много поставлено на карту и какому риску он подверг и себя, и все свое дело. Кроме того, он не имел представления о том, как овладеть ситуацией. И насколько быстро нам надо действовать. И каким образом.
Служанка Полин придет в ее квартиру лишь завтра вечером. Сохранялся шанс, что до того времени труп не будет обнаружен. Но уж тогда полиция обратит самое серьезное внимание на Эрла, так как о его связи с этой женщиной знали все на свете.
Мне придется заявить, что весь опасный промежуток времени он был у меня, и это должно сработать. Опровергнуть это мог бы только Билли.
Выйдя из дома Уэйна, Эрл, дескать, отправился прямо ко мне. Его привез Билли. Затем Билли был отпущен до утра. Это была вполне надежная версия.
Многие засвидетельствуют, что Эрл и раньше часто заходил в квартиру Полин, но никто не подтвердит, что он был у нее и в тот злосчастный вечер. Да я и сам заходил к ней раза два. Куча посетителей, как мужчин, так и женщин, входили в эту квартиру и выходили из нее. Но из вымученного рассказа Эрла
