— Ты взяла? — не удержался я.
— По-твоему, я должна была отказаться? Извини, я не так богата.
***В отель я приехал далеко за полночь, но бандитов еще не было. Не раздеваясь, я бросился на кровать. Нервы мои ходили ходуном, сна не было ни в одном глазу. Я перескакивал мыслями с одного на другое, вспоминал арест Храповицкого, свой обыск и побег, безумного Пономаря и важного Ходжу, пьяного Виктора и надменную Диану... Каким сумасшедшим круговоротом меня несло? Куда? Выплыву я или утону?
...Под утро в коридоре раздались нетрезвые голоса — мужские и женские, бандиты, наконец, возвращались с дамами. Я дождался, пока они разбрелись по номерам, и кинулся к Быку. Он еще не успел запереть дверь.
— Братан! — обрадовался пьяный Бык, обнимая меня. — Заходи! Зря с нами не поехал, оторвались по вышаку! Все ореховские коноводы были, уважают нас. Нормальные они пацаны, правильные.
Мне было не до ореховской братвы.
— Ты знал, что за этим стоит Пономарь?! — выпалил я.
Бык не сразу сообразил, о чем я говорю. Он потер виски, покрутил головой и поморгал. Прибывшие с ним проститутки уже вовсю хозяйничали в номере: опустошали мини-бар, щелкали пультом телевизора и бегали в ванну.
— Догнал! — ухмыльнулся Бык. — Конечно, знал. Братан, я ж тебе говорил, я в этом живу. Где он, кстати? Здесь? Неужто не отвалил еще? Во фоцан!
— Почему ты мне не сказал?!
— А какая разница? — зевнул Бык. — Ты же и так узнал.
— Можно шампанского снизу заказать? — бесцеремонно перебила нас одна из девиц.
— И креветок! — тут же добавилась к ней вторая. — Креветок охота!
— Тише вы, — прикрикнул на них Бык. — Дайте пацанам побазарить. Пономарь сам приехал или прислал кого?
— Сам.
— Сколько отстегнул?
— Два миллиона долларов.
Бык удовлетворенно хмыкнул.
— По-божески. Не зря бензин жгли. Пусть бабки пока у тебя побудут, после разберемся. Да ты заходи, заходи, падай на хвост, а то вишь, какую ораву горластую мне ореховские подогнали...
— Мне сейчас не до этого.
— Опять зря. Не умеешь ты жизни радоваться.
***После моего ухода Пономарь продолжил пить, Диана курить и оба продолжали молчать. Клуб тем временем постепенно заполнялся людьми. Пономарь впивался взглядом в каждого нового гостя и вдруг, перегнувшись в соседнюю нишу, дернул за рукав начальника своей охраны.
— Кто это?!
Тот был так поглощен действием на сцене, что не сразу обратил внимание на своего начальника.
— Где? — принялся крутить он головой по сторонам
— Да вон там! Вон, четверо вошли! Ты что, ослеп?!
— Не знаю, — растерянно пробормотал охранник. — Первый раз вижу...
— Что ты вообще знаешь! — рассердился Пономарь. — Ушкан! Мы их сегодня в Третьяковском переулке встречали! Я их запомнил.
— Может, и встречали, — согласился охранник.
— Подосланные!
— Да ребята вроде приличные, с девчонками...
— Для виду девок взяли! Тихо, отвернись, они на нас секут. Надо сваливать! Зови официантку. Или нет, сам рассчитайся, а я в машине подожду. — Он торопливо вытащил из кармана несколько мятых купюр и бросил на стол. — Они, походу, нас на камеру снимают!
— Какая камера, Федорыч! — попытался урезонить его начальник охраны, но Пономарь уже ринулся к выходу. Трое телохранителей вскочили за ним, забыв про Диану.
Диана вздохнула и посмотрела на начальника охраны. Тот пожал плечами, показывая, что ничего не может сделать. Диана неторопливо сложила в сумочку сигареты
и зажигалку, поднялась и направилась в гардероб. Пономарь поджидал ее, забившись в угол на заднем сиденье черного джипа где ему с его ростом было тесновато.
— Ты что так долго?! — накинулся он на нее.
Она не ответила и села рядом. Начальник охраны взобрался на кресло рядом с водителем.
— Домой? — спросил водитель, трогаясь. Еще один черный джип с охраной двинулся за ними.
— Домой, — буркнул Пономарь. — Стой! Я сам за руль сяду.
— Может, не надо? — осторожно возразил водитель. — Дорога скользкая, весь день дождик моросит.
— Я тачки водил, когда ты еще под стол пешком ходил!
— Федорыч, может, правда, в другой раз? — нерешительно поддержал водителя охранник. — Здесь везде гаишники, а у нас номера уральские. Ты к тому же выпимши...
— Отмажемся.
Водитель прижался к тротуару и вылез, освобождая Пономарю место за рулем.
— Ты ко мне? — спросил Пономарь у Дианы.
— Нет, спасибо, — поежилась она. — Я лучше здесь останусь.
Охранник опасливо покосился на пьяного Пономаря, он был совсем не прочь поменяться местами с Дианой. Пономарь отодвинул подальше водительское кресло, вытянул длинные ноги, уперся спиной и резко втопил. Тяжелый джип взревел, буксуя на мокром асфальте, и так рванул вперед, что какой-то машине пришлось шарахнуться в сторону, дабы избежать столкновения.
— Вы бы все же помягче, — напряженно кашлянул за его спиной водитель. — А то это... Как говорится, не ровен час...
— Не учи, — сквозь зубы процедил Пономарь.
Движение в центре, несмотря на позднее время, было все еще оживленным. Пономарь свернул на набережную, где транспорта было меньше, и прибавил скорость.
— Федорыч, менты впереди! — предупредил охранник.
— Где?
Но было уже поздно. Гаишник махнул Пономарю жезлом, требуя остановиться. Пономарь сначала притормозил, но передумал и промчался мимо, едва не задев милиционера. Оскорбленный гаишник кинулся к своей машине, и она сорвалась в погоню.
— Похоже, они за нами припустили, — нервно проговорил водитель, оборачиваясь.
— Умучатся пыль глотать! — отозвался Пономарь.
— Федорыч, давай остановимся, я с ними по-свойски разберусь, — взмолился охранник. — Я ж сам бывший мент... знаю, как с ними договариваться.
— Это не менты, лапоть! — оборвал его Пономарь. — Это киллеры переодетые. Их Витька подослал. Хрен они угадали, сейчас оторвемся!
— Саша, — попыталась вмешаться Диана. — Я тебя прошу...
— Заткнись! — рявкнул Пономарь. — Кому сказал, заткнись! Всем заткнуться!
Спорить дальше никто не осмелился. Джип летел по шоссе со скоростью сто шестьдесят километров в час, не обращая внимания на светофоры и поминутно выскакивая на встречную полосу. Другие машины отчаянно ему сигналили. Преследователи включили сирену.
— Там еще одна ментовская тачка! — чуть не плача сообщил водитель.
— Мы их обманем! — пообещал Пономарь. — Все равно по-нашему будет!
Он крутанул руль, сворачивая.
— Осторожнее! — крикнул охранник, хватая Пономаря за руку.
Этого делать не следовало. Джип сорвался в занос и юзом пошел по мокрому шоссе. Встречный грузовик ударил его в бок, джип перевернулся и, кувыркаясь как консервная банка, вылетел в кювет. Милицейские автомобили затормозили, гаишники выскочили и, не обращая внимания на разбитый грузовик, бросились к обочине.
Смятый джип неподвижно лежал на крыше, его колеса все еще крутились. Водители, видевшие аварию, останавливались один за другим, на шоссе образовалась пробка. Два милиционера спустились к джипу, светя фонариками через разбитые тонированные стекла и пытаясь понять, есть ли живые.
Когда прибыла скорая помощь, пассажиров джипа пришлось вырезать автогеном. Ни Пономарь, ни охранник не были пристегнуты ремнями: оба погибли на месте. Диане повезло больше: окровавленную, без сознания, но живую ее доставили в больницу. Водитель практически не пострадал; не считая синяков и перелома руки, он отделался легким испугом.
Обо всем этом я узнал гораздо позже.
— Страус для наших краев — это скотина номер один, — жуя, рассуждал Хромой. — Лучше даже свиньи. А че? Зиму он спокойно переносит. Мяса дает почти как хрюшка, при том что мясо у него диетическое. Чуешь разницу?
В грузинском кафе напротив отеля мы сидели не то за поздним завтраком, не то за ранним обедом. Физиономии у моих спутников были заспанные и мятые. После загула они поднялись с трудом, когда завтрак в отеле давно закончился. На опохмел суровый Бык разрешил взять лишь по кружке пива. Напрасно Теща давил на жалость, закатывал глаза и хватался за сердце, — Бык был непреклонен.
— А надои какие? — зевая, поинтересовался Теща.
— Надои! — передразнил Хромой. — Свинья тоже не доится. Зато страус яйцо несет. Вот такое! — он развел руки на метр в стороны. — Одним яйцом целой семье обожраться.
— Ну и где ты их будешь разводить? — спросил я, поддерживая беседу.
— Зачем я? — фыркнул Хромой. — Пускай колхозаны разводят. У них там земли пустой девать некуда. Огородить, допустим, гектаров десять под ферму, запустить туда поголовье и нехай деревенские с ними возятся. Они все равно сейчас без работы сидят, на все готовы, а тут какой-никакой приработок. Главное — кого-то над ними поставить, чтоб они этих страусов не закабанили. А то сожрут страусов, а после скажут: вывелись, не прижились. Знаю я их.
