— Это место не хуже любого другого, какое мы сможем найти сегодня вечером, — сказал он.
— Для чего? — полюбопытствовал Пуддж, встревоженно посмотрев на Анджело, дрожавшего в тонкой курточке и слаксах.
— Поговорить о бизнесе, — ответил Ангус; он без особого успеха пытался прикрыть сигарету от ветра и дождя. — Вы двое неплохо справлялись с теми заданиями, которые я вам давал. Каждая работа была сделана чисто и принесла хорошую прибыль.
— И это хорошо, да, — утвердительным тоном произнес Пуддж, придвигаясь поближе к двери.
— Это очень хорошо, — подтвердил Ангус. — Но теперь пришло время сделать из хорошего кое-что получше.
Анджело смотрел, как он докурил сигарету и бросил окурок в большую лужу. Он любил Ангуса Маккуина и уважал его как босса. Но он также знал из многочисленных разговоров с Жозефиной и Идой Гусыней, что Ангусу ни в коем случае нельзя слишком уж безоглядно доверять. Пока они с Пудджем подтверждают свою полезность и регулярно приносят деньги, он их ценит. Но как только они оступятся, Ангус вышвырнет их так же небрежно, как этот вот окурок.
— Я теперь держу один из пирсов в центре города, — сказал Ангус. — Керран и «Истмены» уступили мне его полностью за небольшую часть моих акций. Ну, а мне пойдет доля с жалованья рабочих и все, что удается содрать с судов за очередь на разгрузку.
— Который пирс? — спросил Анджело, придвигаясь поближе к Ангусу.
— Он тебе хорошо знаком, — ответил босс. — Шестьдесят второй пирс. На котором работает твой старик.
— На том пирсе командует Карл Баньон, — сказал Анджело, помнивший это имя так же хорошо, как и то, откуда взялся у него большой шрам над глазом. — Вы хотите его оставить?
— Это уже ваше дело, — ответил Ангус. — Ваше дело — надзирать за пирсом. Заботиться о том, чтобы деньги плыли в нужном направлении, то есть ко мне. Собирать налог с рабочих в день зарплаты и доставлять мне в «Мэриленд».
— И с моего отца тоже?
— А почему я должен делать ему какие-то поблажки? Он для меня никто. Хочешь урезать свою долю — ради бога; это твое дело. Пока хрусты текут так, как полагается по моим расчетам, у вас все будет в ажуре.
— Когда мы должны начать? — спросил Пуддж.
Ангус вынул карманные часы из жилета и, прищурившись в темноте, всмотрелся в циферблат.
— Пирс открывается часа через три. Постарайтесь оба быть там. Если босс опаздывает в первый же день, это производит плохое впечатление. — Он убрал часы в кармашек и поднял воротник твидового пиджака. — Полагаю, что вы справитесь с любыми осложнениями, какие могут вас ожидать, — сказал он. — Конечно, посторонний, посмотрев на вас, может подумать, что вы еще мальчишки. Но вы — мои мальчишки, и это должно добавить вам крутизны.
Ангус повернулся и вышел под ливень. Анджело и Пуддж, оставшиеся под тентом, проводили его глазами.
— Похоже, что мы получили пирс в свое распоряжение, — сказал Пуддж.
Анджело кивнул, глядя прямо перед собой. Пальцы его правой руки, опущенной в боковой карман куртки, стиснули рукоять револьвера.
Карл Баньон стоял посреди полукруга из сорока мужчин; его щеку оттопыривал большой комок жевательного табака. Ворота пирса у него за спиной были закрыты и заперты на замок. За воротами стоял у причала огромный грузовой пароход, именовавшийся «Тунисия», дожидавшийся, пока его загрузят свежими досками, чтобы отправиться в дальний путь.
— …управлять Ангус Маккуин, — говорил Баньон грузчикам. — Мне плевать на эту болтовню, а вам на нее тем более плевать. Если вы хотите работать, значит, вы должны платить. А человеком, которому вы платите, всегда буду я.
Баньон вдруг заметил, что стоявшие перед ним смотрят куда-то мимо него. Он обернулся и увидел Анджело и Пудджа, одетых в чистые сухие костюмы, шедших к кругу между луж, покрывавших причал. Дождь сменился утренним туманом, быстро теплело, и над мокрым бетоном уже поднимались испарения.
Анджело посмотрел на Баньона и улыбнулся, заметив тень узнавания в его глазах. Затем он быстро окинул взглядом грузчиков и остановился, увидев среди них своего отца, Паолино. Пуддж первым подошел к группе, он держал руки в карманах брюк, губы были растянуты в чуть заметную улыбку.
— Если вы ищете свою школу, так она на другой улице, — сказал Баньон. Он шагнул в сторону группы грузчиков, развернулся лицом к Пудцжу и сплюнул табачной жижей в лужу в нескольких дюймах от его ног.
— Нас прислал Маккуин, — сказал Пуддж, повысив голос, чтобы его все слышали.
— Ну и как дела у этого англичанишки? — хохотнув, рявкнул Баньон. — Решил выпустить свое стадо из хлева? — Он наклонился и собрался еще раз плюнуть, теперь уже совсем под ноги Пудджу.
— Это плохая привычка, — сказал Пуддж и распахнул пиджак, показав рукоятку пистолета, торчавшего за поясом.
Баньон взглянул сначала на оружие, а затем в глаза мальчика. Он был достаточно тертым и хорошо умел отличать реальную опасность от несерьезной угрозы. Если Пуддж Николз и боялся чего-нибудь, то сейчас любые страхи были захоронены очень глубоко и не доступны ничьему взгляду. Баньон сглотнул жвачку и попятился.
— Ничто не изменится, — сказал Анджело. — Только теперь они будут еженедельно платить не тебе, а нам.
— Маккуин не мог так решить! — воскликнул Баньон, шагнув к Анджело; он старательно сдерживал свой нрав, и руки, хоть и со стиснутыми кулачищами, неподвижно висели вдоль туловища.
— Мы так решили, — ответил Анджело, прикоснувшись пальцем к шраму над глазом.
— Я управлял этим пирсом почти десять лет, — сказал Баньон чуть ли не дрожащим голосом. — И, кстати, управлял им хорошо. Мои команды всегда вовремя отправляли суда.
— Ты управлял криком, — презрительно сказал Анджело, посмотрев мимо Баньона и поймав тяжелый взгляд своего отца. — Ты только сидел и наблюдал, как другие выбиваются из сил. Но тебе и этого было мало.
— Я могу точно так же управлять погрузкой для вас, — произнес Баньон, переведя взгляд с Анджело на Пудджа; по его лицу катились крупные капли пота. — Или по-другому, как вам захочется.
— Я так не думаю, — отозвался Пуддж, положив ладонь правой руки на рукоять пистолета, торчавшую из кармана брюк.
— Будешь работать в трюме, — добавил Анджело, шагнув ближе к Баньону. — Вместе с остальными.
— Вы не можете оставить меня с этими даго, — сказал Баньон, понизив голос и переводя взгляд с лица Анджело на пистолет Пудджа и обратно. — Они же ненавидят меня. Они прибьют меня при первой возможности.
— Не они, так мы, — отозвался Анджело резким неприятным голосом, заставившим сразу позабыть о его нежном возрасте.
— Где ключ от ворот? — спросил Пуддж у Баньона.
— У меня в кармане, — ответил Баньон, ласково погладив свою рубашку; привычное высокомерие прямо-таки текло из него, даже несмотря на испуг.
— Тогда будет лучше, если ты их откроешь и пустишь людей работать, — сказал Анджело. — А сам можешь идти с ними или оставайся здесь, разбираться с нами.
— Только что бы ты там ни решил, шевелись поживее, — добавил Пуддж. — Груз должен быть на пароходе, и мне кажется, что сам он туда не заберется.
Анджело и Пуддж стояли неподвижно, глядя на побежденного Баньона. Низвергнутый владыка причала глубоко вздохнул, вытер пот с лица, кивнул и, отвернувшись, побрел перед рабочими к воротам пирса, навстречу целому дню тяжелой работы. А они следовали за ним тесной кучкой, преисполненные стремлением отомстить за десятилетние издевательства.
Все, кроме Паолино, который стоял на месте, глядя остановившимся взглядом на сына.
— Что-то не так, папа? — спросил Анджело.
— Ты и с меня будешь брать деньги, да? — спросил Паолино. — Как и со всех остальных?
— Папа, ты можешь оставлять весь заработок себе, — ответил Анджело; его голос теперь звучал обычно, по-детски. — Твой взнос будет погашен.
— Кем погашен? — спросил Паолино. — Тобой?
— Да, — сказал Анджело. — Мной.
Паолино сунул руку в карман, вынул две смятые долларовые банкноты и бросил их в лужу под ноги Анджело.
— Я заплачу эти грязные деньги! — сказал Паолино голосом, в котором не было ничего, кроме гнева и ненависти. — Тебе! Моему сыну!
Паолино отвернулся и поплелся прочь от Пудджа и Анджело. Он шел, низко понурив голову, его глаза были полны слез.
— А по мне, так лучше было бы Баньона шлепнуть, — сказал Пуддж, поворачиваясь спиной к Паолино и пирсу. — Заодно и крыс покормили бы.
— Нет, его нужно оставить рабочим, — возразил Анджело. — Они справятся гораздо лучше, чем крысы. Можешь не сомневаться — Баньон не доживет до недельной получки.
— А как насчет твоего отца? — спросил Пуддж.
Анджело посмотрел на друга и пожал плечами.
— Он счастлив, когда работает, — сказал он. — Он этого хочет, вот он это и получит.
