- Если вы будете и дальше продолжать измываться над Орри в том же духе, то у бедняги разовьется комплекс неполноценности, и мы лишимся блестящего оперативника.
- Пф! - фыркнул Вулф. - Такое и допустить немыслимо.
Он взял со стола "Весну безмолвствующую" и поудобнее устроил свою тушу в кресле. Затем, чуть приподняв голову, елейным голосом произнес:
- Между прочим, ты обратил внимание, что я так и не спросил тебя про записку, которую вчера вечером вручила тебе здесь эта женщина?
Я кивнул.
- Рано или поздно мне все равно пришлось бы признаться. Если бы в записке речь шла о деле, я раскололся бы сразу. Но вам я откроюсь и так. Так вот, в записке самыми обычными буквами было выведено: "Мой милый Арчи! Лиззи Борден взяла топор и сорок раз тюкнула им свою мамашу. Обожающая тебя Люси." На тот случай, если вы...
- Замолчи. - Он раскрыл книгу.
Мы до сих пор не знали, скольких мужчин ожидать сегодня на нашу холостяцкую вечеринку, и время уже клонилось к вечеру, когда Люси позвонила и сообщила, что согласие прийти дали все четверо. В шесть часов, когда Вулф спустился из оранжереи, на письменном столе его уже поджидали отпечатанные мной краткие досье:
Мануэль Аптон. Пятьдесят с хвостиком. Главный редактор "Женщины и семьи", "журнала для всех женщин", с суммарным тиражом свыше восьми миллионов экземпляров. Десять лет назад он проторил Ричарду Вэлдону путь к славе и признанию, опубликовав несколько его рассказов, а затем, хотя и по частям - два его романа. Имеет жену и трех взрослых детей. Живет в квартире на Парк-авеню.
Джулиан Хафт. Около пятидесяти. Президент издательства "Парфенон-пресс", издатель вэлдоновских романов. В течение последних пяти лет жизни Вэлдона считался одним из ближайших его друзей. Вдовец, двое взрослых детей. Живет в апартаментах в Черчилль-тауэрс.
Лео Бингэм. Около сорока. Телевизионный продюсер. С Вэлдоном был связан только личными отношениями. Старинный и закадычный друг. Холостяк. Типичный плейбой. Живет в пентхаузе на Восточной Тридцать восьмой улице.
Уиллис Кинг. Тоже около сорока. Литературный агент. Дружил с Вэлдоном почти семь лет. Первая жена умерла. Со второй развелся. Детей нет. Живет в квартире на Перри-стрит (Гринвич-виллидж).
Всякий раз, когда после ужина у нас ожидаются посетители, Вулф, встав из-за стола, сразу в кабинет не возвращается и в любимое кресло не плюхается. Он проходит в кухню, где его поджидает изготовленный по специальному заказу стул, не только способный выдержать одну седьмую тонны, но и настолько широкий, что лишь незначительные фрагменты вулфовской туши свисают по бокам.
На моей памяти был один-единственный случай, когда Вулфу было отказано в праве собственноручно подбирать мебель для своего дома. В тот раз Вулф приобрел исполинское кресло для кухни, но Фриц буквально костьми лег на его пути. Кресло доставили в дом, и Вулф утром просидел на нем целых полчаса, обсуждая с Фрицем рецепт приготовления супа из репы, однако в шесть вечера, спустившись из оранжереи, он обнаружил, что кресло исчезло. Если он когда и обсуждал пропажу с Фрицем, то разве что с глазу на глаз.
Поскольку ни один из квартета приглашенных мужчин не мог оказаться разыскиваемой нами матерью, да и причин подозревать, что один из них убийца, у меня тоже не было, я, поочередно впуская их в дом, лишь в силу привычки мысленно оценивал каждого.
Уиллис Кинг, литературный агент, пришел первым и чуть раньше назначенного часа. Он оказался высоченным и худосочным субъектом с головой огурцом и приплюснутыми ушами. Войдя в кабинет, он тут же устремился к красному креслу, но я пересадил его - красное кресло предназначалось для Лео Бингэма, телевизионного продюсера, старейшего и закадычного друга Вэлдона, который заявился следующим, точно в девять часов.
Высокий и красивый, косая сажень в плечах, он сразу ослепил меня белозубой улыбкой, которую можно было разместить на рекламном плакате.
Джулиан Хафт, издатель, пришел третьим. Совершенно лысый, но в темных очках с толстенными линзами. Фигура у него была карикатурная - вообразите себе пивной бочонок, снизу которого торчат две тонюсенькие паучьи лапки! Впечатление усиливалось из-за пиджака с набивными плечами.
А вот глядя на Мануэля Аптона, редактора "Женщины и семьи", пришедшего последним, я поразился, как он вообще добрался до нашего дома. Размером со спичечный коробок, тщедушный, сморщенный и сгорбленный, он посмотрел на меня полными скорби глазами, с трудом переводя дух после тяжелого восхождения на наше крыльцо. Сердце мое обливалось кровью от сочувствия - и как я не догадался сохранить красное кресло для этого бедолаги! Усадив его в одно из желтых кресел и убедившись, что он не испустил дух от непосильного напряжения, я уселся за свой стол и позвонил по внутреннему телефону на кухню.
Вскоре вошел Вулф. Трое из наших визитеров встали. Мануэль Аптон, которому, судя по габаритам, встать было легче, чем остальным, не шелохнулся. Вулф, который терпеть не мог здороваться за руку, попросил всех садиться, а сам прошествовал к собственному столу и, стоя, подождал, пока я представил ему гостей. К чести Вулфа, каждого из них он удостоил весьма внушительным кивком, склоняя голову едва ли не на полдюйма. Усевшись, он обвел собравшихся взглядом - раз, другой, - потом заговорил:
- Благодарить вас за приход, господа, я не стану, поскольку одолжение вы делаете мисс Вэлдон, а не мне. Однако я вам признателен. Люди вы все занятые, позади у каждого - напряженный рабочий день. В связи с этим, предлагаю всем что-нибудь выпить и расслабиться. Напитки здесь не выставлены специально, чтобы не ограничивать вас в желаниях, но заказать вы можете что угодно. Итак, господа, что желаете?
Уиллис Кинг помотал головой. Джулиан Хафт отказался, поблагодарив. Лео Бингэм попросил бренди. Мануэль Аптон заказал стакан воды, безо льда. Я предпочел шотландское виски с водой. Вулф нажал кнопку и дал соответствующие наставления вошедшему Фрицу, не забыв о пиве для себя.
Бингэм одарил Вулфа ослепительной улыбкой.
- Я с радостью принял ваше приглашение. Давно мечтал с вами познакомиться. - Его певучий баритон хорошо гармонировал с улыбкой. - Я и раньше предполагал, что вы могли бы сделать блистательную карьеру на телевидении, но теперь, увидев вас воочию и услышав ваш голос, я просто потрясен. Господи, да это будет настоящий фурор! Непременно приду потом, чтобы сделать вам выгодное, нет, просто ги-гант-ское предложение. Колоссально, просто колоссально!
Мануэль Аптон неодобрительно покачал головой.
- Мистер Вулф может неверно истолковать твой восторг, Лео, проскрипел он голосом, напоминавшим скрип ржавых дверных петель, но прекрасно соответствовавшим его внешности. - "Гигантское", "колоссальное". Словно ты приглашаешь его выступить в шоу великанов.
- Только не затевайте свару, - вмешался Уиллис Кинг. - А если вам так уж не терпится, ангажируйте на пару вечеров "Мэдисон-сквер-гарден"* (* Знаменитый нью-йоркский концертно-спортивный комплекс) и там уж вволю обменивайтесь тумаками в шестираундовом бою.
- Мы с Мэнни несовместимы, - пожаловался Бингэм. - Все приличные журналисты телевидение на дух не выносят, потому что оно все сливки снимает. Через десять лет, если так пойдет, журналов вообще не останется. Разве что - "Телепрограмма". Но на самом деле, Мэнни, я тебя люблю. Уж ты к старости без пенсии не останешься.
Джулиан Хафт сокрушенно покачал головой и обратился к Вулфу:
- Вот так у нас всегда, мистер Вулф. Чего ещё ожидать от типичных представителей массовой культуры? - Тонкий и писклявый голосок его хорошо подходил к паучьим ножкам, но совершенно не сочетался с пивным бочонком. Я знаю, что вы большой ценитель литературы. Слава Богу, что хоть книги не зависят от рекламодателей. А вы сами ничего не написали? А жаль. Пусть проба пера вышла бы не "гигантской" или "колоссальной", успех был бы обеспечен. Я бы с радостью опубликовал любое ваше творение. Если уж мистер Бингэм гарантирует вам признание, то я - тем более.
- Это исключено, мистер Хафт, - ворчливо отозвался Вулф. - Даже частному сыщику нелегко сохранить цельность своей натуры, а уж писателю попросту невозможно. И эта участь постигла уже многих. Ничто не развращает так сильно, как сочинительство; неодолимые соблазны разрывают тебя на части. Нет, я не стал бы...
Вошел Фриц с подносом, уставленным напитками. В первую очередь он обслужил Вулфа, затем Бингэма, потом вручил стакан воды Аптону, а напоследок уже поставил виски с водой передо мной. Аптон выудил из кармана коробочку, вытряхнул из неё пилюлю, положил в рот и запил водой. Бингэм пригубил бренди, изумленно причмокнул, смакуя и, наконец, проглотил. Затем со словами "вы позволите?" встал, прошел к столу Вулфа и посмотрел на бутылку.
- Никогда даже не слыхал о такой марке, - изумленно сказал он Вулфу. А ведь считал себя знатоком коньяка. Поразительно, что вы угощаете таким божественным нектаром человека, которого видите впервые в жизни. Любопытно бы знать, откуда вы его достали?
