- Это твое право, - пожал плечами Кинг.
- К чертям права! - провозгласил Бингэм. И снова сверкнул белозубой улыбкой. - А ты, Джулиан, вовсе не осторожничаешь, а просто увиливаешь от ответственности. Любой заяц по сравнению с тобой храбр как лев.
Я решил, что эти люди заслужили, чтобы к ним относились терпимее. Продавцы и покупатели. Для литагента издатель - возможный клиент, тогда как для телевизионного продюсера он - лишь очередной торговец.
Глава 10
Передо мной на столе лежит копия отчета о финансовых затратах по делу Лючси Вэлдон. Вторая стадия расследования, посвященная проверке имен, представленных Уиллисом Кингом, Лео Бингэмом, Джулианом Хафтом и самой нашей клиенткой (Мануэль Аптон так и не удосужился выполнить просьбу Вулфа), продолжалась двадцать шесть дней (с 12 июня до 7 июля) и обошлась Люси в 8674 доллара 30 центов, помимо моего жалованья, которое входит в общую сумму гонорара, а в отдельную статью не выделяется.
Люси составила список из сорока семи имен, Хафт - из восьмидесяти одного, а Кинг - из пятидесяти пяти. Бингэм всех переплюнул - в его списке числилось сто шесть особей женского пола. Любопытно, что в списки Хафта и Бингэма попала одна из дочерей Аптона (та, что была замужем), в то время как Кинг её не упомянул. Напротив, замужняя дочь Хафта оказалась только в списке Люси, тогда как ни один из мужчин включать её в свой реестр не пожелал. А некая подружка Бингхэма - про её существование пронюхал Орри вообще не значилась ни в одном списке. Разумеется, многие имена перекрывались, однако в целом во всех списках оказалось сто сорок восемь имен, которые я подразделил так:
Раздел Количество Семейное положение
А 57 незамужние
Б 52 замужние, живут с мужьями
В 18 разведенные
Г 11 овдовевшие
Д 10 замужние, живут с мужьями порознь
В следующей таблице я свел данные о количестве женщин в каждом из разделов, которые в период с декабря прошлого года по февраль нынешнего произвели на свет детей:
Раздел Количество
А 1
Б 2
В 0
Г 1
В 0
Единственная женщина с ребенком из раздела А (незамужние) служила в агентстве Кинга, и все сотрудники знали, что её малыша на совершенно законных основаниях отдали (или - продали) в службу усыновления. За две недели упорных поисков Сол твердо установил: этого ребенка и впрямь усыновили, а не подбросили в вестибюль дома Люси Вэлдон. Женщина из раздела Г (овдовевшие) могла иметь тайны от подруг и врагов, но только не от нас. Мужа она потеряла за два года до рождения младенца, но ребенка сохранила у себя и скрыть этого не пыталась. Я видел малыша собственными глазами.
А вот у двух женщин из раздела Б (замужние, живут с мужьями) детишек оказалось не двое, а трое; одна произвела на свет близнецов. Все дети жили с родителями. Фред видел близняшек, а Орри лично убедился в существовании третьего ребенка.
Помимо всех этих матерей, в интересующий нас период - полностью или частично - дома и на работе отсутствовали две девушки из раздела А, две женщины из раздела Б, две из В, и одна из Г. Чтобы разыскать следы пребывания одной из них, Орри пришлось смотаться аж во французскую Ривьеру, а Фред за другой дамочкой прошвырнулся в Аризону.
Со времен египетских фараонов, когда главный жрец выследил служку, стащившего из храма сосуд с елеем, не было более четкой и гладкой сыскной операции. Все шло без сучка и без задоринки. Однажды только не в меру бдительный консьерж приволок Орри (не по его вине) к коменданту дома, да и Фреда как-то раз выставили из-за кулис в театре, но без таких пустяков в нашем деле и дня не обходится. В остальном же наша бравая команда действовала образцово. И, тем не менее, седьмого июля в половину третьего пополудни, когда позвонивший Сол доложил, что поставил точку в деле об усыновлении, увидев ребенка собственными глазами, операция была завершена, и мы очутились точно там же, где и были двенадцатого июня, двадцать шесть дней назад.
Хотя и с небольшой разницей. Кое-какие события все же произошли, хотя и без нашего участия. Во-первых, выяснилось, что после меня, не считая убийцы, с Эллен Тензер общался ещё один человек. В ту пятницу днем она заехала на Восточную Шестьдесят восьмую улицу к миссис Джеймс Р. Несбитт, за которой когда-то, в бытность свою сиделкой, ухаживала. Миссис Несбитт заявила об этом лишь две недели спустя, поскольку не хотела фигурировать свидетелем в деле об убийстве, однако по прошествии времени в ней заговорила совесть. Окружной прокурор вроде бы пообещал сохранить её имя в тайне, но какой-то пронырливый журналист все-таки сумел об этом разнюхать да здравствует свобода прессы! Хотя, по большому счету, проку от показаний миссис Несбитт было не так уж много. Эллен Тензер сказала только, что нуждается в услугах юриста, и попросила миссис Несбитт посоветовать ей надежного адвоката. Миссис Несбитт была только рада ей помочь и, позвонив знакомому адвокату, условилась о том, что он встретится с Эллен Тензер. Однако та на встречу так и не явилась. И не причину своего желания побеседовать с адвокатом не объяснила. На всякий случай, миссис Несбитт добавили в список Сола, хотя в течение последних десяти лет детей она не рожала; не было ещё детей и у её двадцатилетней дочери.
Второе событие, куда более значимое, заключалось в том, что мы едва не лишились клиентки. Второго июля, в понедельник, Люси Вэлдон позвонила нам в пятом часу вечера. Разумеется, по мере необходимости, я старался поддерживать с ней контакт и информировать о том, как продвигается расследование. Ведь самое малое, что можно делать для клиентки, более трехсот долларов из кармана которой ежедневно выбрасывается коту под хвост, это время от времени звонить ей, либо иногда заскакивать, здороваться и говорить, что да, мол, погодка стоит славная, но вот только дождичка не хватает для урожая.
Как-то раз мне удалось присутствовать в доме Люси при кормлении подкидыша, однажды отобедать с ней самому, дважды отужинать, обучить её игре в пинокль, а её игрой на пианино я наслаждался в общей сложности в течение шести часов. Кроме того, мы несколько потанцевали с ней под музыку в столовой, не застланной коврами. Танцорка Люси была такая, что провести с ней вечер-другой в баре "Фламинго" или в дискотеке "Джилотти" было бы одно удовольствие, однако с этим приходилось повременить - не нарушать же конспирацию! И все же, задай вы мне вопрос, стал бы я тратить столько времени и сил на клиентку, будь она косоглазой или колченогой, я бы твердо ответил "нет".
Второго июля, когда зазвонил телефон, я снял трубку и не успел произнести привычную формулу "Контора Ниро Вулфа"..., как голос Люси прервал меня на полуслове:
- Арчи, вы можете ко мне приехать? Прямо сейчас.
- Пожалуй, да, - без колебаний заявил я. - Что-нибудь случилось?
- Ко мне приходил полицейский. Он только что ушел. Спрашивал, когда именно я обратилась к Ниро Вулфу, интересовался ребенком. Так вы придете?
- А что вы ему сказали?
- Да ровным счетом - ничего. Я сказала, что он не имеет права совать нос в мои личные дела. Кажется, так вы мне посоветовали.
- Правильно. А фамилию его вы узнали?
- Он представился, но я... Словом, я забыла.
- Может, Кремер?
- Кремер? Нет.
- Роуклифф?
- Нет.
- Стеббинс?
- Да, похоже. Точно, он назвался Стеббинсом.
- Здоровенный как шкаф, с мясистым носом, широким ртом, и отчаянно старающийся держаться вежливо?
- Да.
- Это он. Мой любимый фараон. Не волнуйтесь. Поиграйте на пианино. Я доберусь за двадцать минут, поскольку о "хвосте" можно не беспокоиться.
- Так мне вас ждать?
- Безусловно.
Я положил трубку и позвонил по внутреннему телефону в оранжерею. Полминуты спустя в ухо ворвался родимый рык:
- Да?
- Звонила миссис Вэлдон. К ней приходил Пэрли Стеббинс и расспрашивал про вас и про подкидыша. Она была нема как рыба. Хочет, чтобы я к ней немедленно приехал, и я спешу уважить её просьбу. Указания есть?
- Нет. Проклятье!
- Да, сэр. Привести ее?
- Только в случае крайней необходимости. - В трубке запищали короткие гудки.
Я отправился на кухню известить Фрица, чтобы во время моего отсутствия он следил за телефоном и звонками в дверь, и отчалил. Спустившись с крыльца на тротуар и повернув на восток, я машинально осмотрелся по сторонам, хотя, по большому счету, мне было наплевать, увяжется за мной "хвост" или нет. Наверняка ведь за домом Люси Вэлдон установлено наблюдение.
Я проделал весь путь пешком. На такси я сэкономил бы минут пять, однако мне хотелось поразмять ноги. Когда я свернул на Одиннадцатую улицу и приблизился к её дому, то снова по привычке огляделся, хотя ни малейшей необходимости в этом не было. Фитиль был уже подожжен, и главным для нас сейчас было сейчас не подорваться самим. Я взбежал по четырем ступенькам в вестибюль, но звонить в дверь мне не понадобилось: она была распахнута настежь, а в проеме стояла сама Люси.
