Я отпрянула. Пошатнувшись, баба Настя села на стул и закрыла лицо руками:
— Я была на грани смерти, — простонала она. — Только святые ангелы меня спасли, вынеся на своих крылах.
— А что с проклятием? — спросила я, пораженная ее мастерством.
— Я все сделала, вы теперь чисты, — был ее ответ.
— Замечательно, и сколько стоит все это удовольствие? — Я попыталась в уме предугадать ее ответ. Моим вариантом было двадцать тысяч долларов. Колдунья оказалась скромнее.
— Одиннадцать тысяч долларов, — сказала она, глядя мне в глаза. — Но это столько, сколько я потрачу на восстановление своих сил. Можете вообще мне ничего не платить, бог вам судья. Некоторые мне не платили, но потом у них начинались такие беды, что мне хотелось плакать от глупости людской.
— Плачу вам пятнадцать, — расщедрилась я, встала и пошла к выходу.
— Эй, а деньги? — обескураженно спросила колдунья. — Вы забыли заплатить.
— Ой, не голова, а пивной котел! — воскликнула я, хлопнув себя по лбу. — Скажите мне номер своего счета, деньги вам переведут сегодня же.
— Нет, так не пойдет, Святослава, — помрачнела колдунья. Словно подчиняясь ее мысленному сигналу, в проеме арки возник зверского вида охранник.
— Вы знаете, я наличность с собой не таскаю, опасно, — сказала я, не спуская с охранника глаз. — Вы что, не верите моему честному слову? И не стыдно вам с вашей силищей подозревать меня в мошенничестве? А, баба Настя?
— Я вас ни в чем не подозреваю, — проворчала она. — От греха подальше оставьте мне перстень в залог и идите с миром.
— Не могу, — с сожалением ответила я, — этот перстень дорог мне как память. Да и муж заругает, если вернется. Заплачу, не переживайте. — Я пошла на охранника. Тот растопырил руки и решил меня задержать.
— Я ходила на курсы самозащиты, — честно предупредила я иссеченное шрамами чудовище, — целых две недели ходила.
— Детка, я боксер с пятнадцатилетним стажем, — рыкнул в ответ охранник с бульдожьей ухмылкой, — советую не рыпаться. Реши с Настей все вопросы, а потом пойдешь.
— Как знаешь. — Я нанесла молниеносный удар в его солнечное сплетение, затем серией ударов прошлась по болевым точкам и заключительным выпадом — пяткой в челюсть — послала спортсмена в глубокий нокаут. Повалившись на пол, охранник оборвал занавес при входе…
— Так противно на душе становится от всего этого, — сообщила я доверительно застывшей на месте колдунье, затем вышла из квартиры, ощущая разочарование. Однако отсутствие результата тоже результат. Мне удалось выяснить, что баба Настя не имеет ничего общего с колдуньей, терроризирующей моих клиентов.
Когда я шла прочь от дома по дорожке, меня обогнала красная «Мазда» и преградила путь. Двое выскочивших из машины парней в дубленках предложили прокатиться.
— Вообще-то хорошая идея, я уже начала замерзать. — Ударом ноги я вырубила ближайшего ко мне мордоворота и, перескочив через машину, вырубила второго.
Дуло моего револьвера нацелилось в лицо шоферу.
— Покиньте, пожалуйста, транспортное средство, пока я добрая.
Водитель с поднятыми руками выскочил из «Мазды». Его «ТТ», который парень с перепугу так и не успел достать, висел впереди, зацепившись за растянутые петли свитера.
— Опасно вот так с оружием, — указала я водителю глазами на пистолет, а когда он глянул вниз, врезала ему с разворота ногой. Отлетев на три метра, бедняга рухнул в кучу снега. Я же забралась в машину, наслаждаясь теплом еще не выстуженного салона. Доберусь теперь с комфортом.
На улице сгустились сумерки. Зажглись фонари на столбах, освещая падающие снежинки. Опять начинался снегопад.
Включив заднюю передачу, я вдавила педаль газа, выруливая…
Лисовские вдвоем встретили меня перед входной дверью. Сразу посыпались вопросы:
— Как там? Это она? Что там было?
— Это не она, — коротко ответила я, разуваясь. Лисовские мигом погрустнели.
— Я так и знал, — недовольно ответил Геннадий Петрович. — Так она вам и сдалась.
— Что же вы раньше молчали, что обладаете даром ясновидения? — поинтересовалась я устало. — Сказали бы сразу, я бы не теряла время попусту.
— Евгения Максимовна, не заводитесь, — велела мне Светлана. — Гена ляпнул не подумав.
— Ладно, успокоимся, — миролюбиво предложила я. — Попью сейчас чаю и покажу вам кое-что любопытное, а завтра займусь проверкой съемных квартир вашей колдуньи, где она жила раньше. — Под интересным я подразумевала галерею портретов мошенниц из базы данных МВД. У меня с собой имелся диск с необходимой информацией. — Садитесь вот здесь, перед компьютером, а я включу режим просмотра слайдов. — Я указала Светлане на стул. Геннадий Петрович принес для себя табурет с кухни. — Если какое-нибудь лицо покажется знакомым, останавливайте и смотрите внимательнее. — Сама я встала у них за спиной с чашкой чая и бутербродом с ветчиной. Драки, погони и колдуньи отнимали чертовски много сил, поэтому мой желудок постоянно требовал еды. Светлана просматривала личные карточки осужденных, изредка останавливалась на какой-нибудь особо колоритной физиономии и восторгалась послужным списком.
— Так мы до вечера не управимся, — намекнула я ей.
С явной неохотой Светлана прекратила свои эксперименты, сосредоточившись только на лицах мошенниц. Прошло порядочно времени. В квартире было тихо, лишь слышна была работа вентилятора охлаждения процессора да дыхание троих человек.
— Все, пошло по второму кругу, — констатировала я и остановила просмотр.
Светлана провела руками по лицу, простонав.
— Чуть не уснула!
— Что, вообще ничего похожего? — спросила я с разочарованием.
— Ничего, — сказала Светлана. — Может, ее среди них нет?
— Может, и нет, — тяжело вздохнула я. — Давайте тогда попробуем составить фоторобот. У меня хорошая программка есть.
— Давайте попробуем, — с обреченным видом согласилась она.
— Я эту бабу все равно не видел, так что пойду посмотрю футбол, — поднялся с табуретки Геннадий Петрович. — Если что, зовите.
— Идите, — согласилась я. В присутствии Геннадия Петровича действительно не было необходимости. Колдунью он в глаза не видел, даже не говорил с ней по телефону.
Когда он ушел, я заняла место на табуретке, включила для Светланы программу составления фотокомпозиционного портрета подозреваемого.
— Пол — естественно, женский, выбирайте, Светлана Андреевна, мышью овал лица из представленных. — Я указала Лисовской на экран монитора. — Если нет, щелкните «дальше».
— Не знаю, смогу ли я, — засомневалась Светлана, но я ее уверила, что сможет.
На составление портрета ушло без малого два часа. Подредактировав результат, я удовлетворенно произнесла: — Вот оно, лицо врага!
Ничем не примечательное, славянского типа лицо бабы Любы опытный гример мог изменить как угодно, если бы не слишком полные губы и нос, немного опущенный вниз.
Голубые глаза легко превращались в карие при помощи контактных линз. Прическа тоже дело наживное.
— Это нам поможет? — поинтересовалась Светлана, вместе со мной оценивая портрет.
— Да не очень, — вздохнула я. — Колдунья могла быть загримирована, когда вы ее видели. Тетенька-то не банальной ворожбой занимается, а вымогательством. Ей просто жизненно необходимо скрывать свою личность. Уверена, вы не единственная ее жертва. Другие или не обращались в милицию, или с ними случилось что-нибудь неприятное, что они не смогли этого сделать.
— Вы имеете в виду, их убивали? — прошептала Светлана, плотнее запахивая полы халата, будто в комнате резко похолодало.
— Ну не так радикально. — Я вставила в принтер бумагу и нажала на печать. — Допустим, человек болел раком. Колдунья убеждает его отказаться от лечения, вытягивает деньги, а затем человек умирает. Если не начнут бузить родственники, то все шито-крыто. Бизнесмен никогда, за редким исключением, не признается, что его кинула гадалка. Он попытается отомстить, используя свои связи. Однако у таких бабушек тоже есть крыша. С теми, кто сильнее их, они не связываются. Кинуть можно человека, на которого имеется какой-то компромат. Много возможностей. Колдунья, как паук, сидит и ждет, когда в ее сети попадет крупная добыча, потрошит ее и смывается.
— Мне сейчас так стыдно, что я попалась на эту магическую туфту, — вздохнула Светлана.
— Не занимайтесь самобичеванием, Светлана Андреевна, человек имеет право на ошибку. — Я вставила в принтер новый листок, а на вышедшем проверила качество печати.
— Как бы мне не пришлось заплатить за свою ошибку слишком дорогую цену, — проговорила Лисовская, пряча глаза.
— Мыслите позитивно, — посоветовала я.
— Постараюсь. — Светлана встала. — Спокойной ночи, Евгения Максимовна.
