— Ну ты… Да я…
В тот же момент дверь открылась, и Леша-артиллерист, румяный и здоровый, загородил проход, мешая Поручику гордо уйти.
— Здравия желаю! — громко поприветствовал он девушек.
— Вольно! — воскликнула Галя.
Поручик сочувственно посмотрел на Лешу, сразу определив, что и его сердце посетило любовное томление.
— Им этого не понять… — произнес он трагически и ушел, гордо подняв волевой подбородок.
Леша в недоумении пожал плечами.
— Он что, денег у вас просил?
— Да нет, — беспечно отмахнулась Лиля. — Просто у него депрессия.
— И дистрофия, — добавила Галя.
Впрочем, Леше было неинтересно слушать про какого-то депрессирующего субъекта. Он приготовил Гале сюрприз и уже не мог этого скрывать. Сняв шапку, он сделал торжественное лицо и спросил:
— Галина! Ты любишь животных?
— Если от них нет волос, то люблю, — отозвалась она, восторженно глядя на своего артиллериста.
Тут Леша полез во внутренний карман шинели и извлек оттуда нечто, завернутое в газету «Красная звезда».
— На, разворачивай! Только осторожно.
В газете оказалась черепаха, холодная и неподвижная.
— Она что? Мертвая? — ахнула Галя.
Леша усмехнулся женской необразованности.
— Нет, просто у нее спячка, — упокоил он девушек и тут же дал краткий инструктаж по уходу за животным: — Ее надо положить в коробочку и беречь от сквозняков. Потом она оживет и будет вас радовать.
— Как интересно! — сказала Галя, вертя черепаху в руках. — А как ее зовут?
— Назови ее Тачанка, — посоветовал Леша.
— А если это мальчик?
— Да вы все равно этого никогда не узнаете. Так что без разницы.
Девушки согласились, и Тачанке было отведено спальное место в верхнем ящике стола.
В этот самый момент Лиля спохватилась, что время уже полно, а она без надлежащего платья. Поэтому Леша был отправлен слоняться по коридору, а дамы стали быстро собираться, побивая все рекорды, поставленные доселе пожарниками. Дело осложнилось Лилиным шлейфом. Он упорно не хотел прятаться под дубленку и, если бы не Галина изобретательность, торчал бы всю дорогу. Поверх платья был надет ремень от джинсов, а шлейф заткнут за него так, что снаружи ничего не было видно.
Через пять минут, размахивая пакетом с туфлями, Лиля сбежала вниз и ринулась к автобусной остановке.
* * *
Она добралась до «Прибоя» на удивление быстро. Транспорт почему-то ходил нормально, и народу в нем было не так уж много. Лиля решила, что это хороший знак, и что Марко обязательно должен ей повстречаться. Но его машины на стоянке не оказалось, и у Лили сразу испортилось настроение.
В печали и тоске она прошествовала в гостиничный туалет разоблачаться. Ремень, конечно, слегка помял платье на животе, и это добавило черной краски в Лилино настроение. Ткань пришлось намочить, потом долго сушить под сушилкой для рук. При этом платье задиралось под мышки, а когда кто-либо входил или выходил из туалетных кабинок, лихорадочно одергивалось вниз.
В конце концов, шик и лоск были наведены, и Лиля, изобразив из себя звезду, пошла очаровывать окружающих.
В банкетном зале ресторана «Прибой» было шумно. У агентства «Эльф» оказалось невероятное количество друзей, знакомых и просто полезных для бизнеса людей. Все они едва разместились за четырьмя свадебными столами. Пушкин и его жена Танька сидели во главе и весьма напоминали жениха и невесту.
Завидев Лилю, директор «Эльфа» вскочил со своего места и замахал руками.
— Здрасьте-привет! Чего опаздываешь?
Танька тоже замахала руками и, отодвинув каких-то юношей рядом с собой, усадила сестру.
Лиля послушно села и положила себе много салата, справедливо решив, что если уж не суждено осчастливить сердце, то надо хотя бы осчастливить желудок.
Народ кругом гулял. После первого тоста за процветание агентства «Эльф» пошли тосты более глобального характера: за потепление, за детей и за мир во всем мире. Дальнейший порядок Лиля не запомнила, так как пила вообще-то чуть больше положенного. Есть она больше не могла, юноша справа не нравился, так что оставалось сплетничать с Танькой.
Танька была счастлива в замужестве. От богатой жизни она похорошела лицом и слегка раздалась в заднице. А через семь месяцев собиралась родить себе кого-нибудь. Танька считала Пушкина идеальным мужем, но состояние беременности слегка подтачивало эту уверенность.
— Представляешь, — обратилась она к Лиле, выдумав новую причину для огорчения. — Димка не ест холодец. Он говорит, что это сопли.
Пушкин воспринял это как игру в обзывалки и тут же вспомнил аналогичный грех со стороны жены.
— А знаешь, где она хранит хлеб? В кастрюле!
— А ты зубную пасту выдавливаешь с середины тюбика!
— А ты макароны ешь со сгущенкой!
— А ты до сих пор не убрал елочные игрушки с прошлого Нового года! Скоро уже новый настанет!
— Ну и чего тогда убирать?
Лиля поняла, что чета Пушкиных занялась важным делом, и ей не стоит вклиниваться. Таньке повезло: у нее был Пушкин, а у Лили Рощиной не было даже черепахи. Один только Поручик Ржевский. Но лучше бы его не было. Ведь так и придется выйти за него на старости лет…
В общем, чувствовались последствия злоупотребления спиртным, ибо только после этого к ней в голову могли прийти такие мысли.
Она встала из-за стола и пошла искать зеркало, чтобы подправить съеденную помаду.
* * *
Лилин путь лежал через общий зал ресторана, расположенный сразу за банкетным. Гости города и местные новые русские с упоением предавались еде. Какой-то юноша тренькал на рояле. Все было необыкновенно пошло, мерзко и гадостно. По крайней мере, именно так казалось Лиле.
Она добралась уже почти до самого выхода, как вдруг кто-то окликнул ее по имени. Лиля обернулась. За крайним столиком у окна сидел Марко.
— Не желаете составить компанию порочному обольстителю? — осведомился он.
Лиля вздрогнула и забыла, как дышать.
— Ой, привет… — произнесла она голосом умирающего лебедя.
Он все-таки пришел! А она-то уже наугощалась!
От выпитого шампанского Лилю слегка вело и покачивало, а язык явно заплетался. Если Марко заметит, что она «под хмельком», то подумает, что госпожа Рощина — алкоголичка. И это все погубит.
— Ну, садись же! — вновь позвал он.
Лилин мозг работал, стараясь изобрести какое-нибудь спасение. Но что с него можно было взять после двух фужеров шампанского и бокала красного вина? Он тормозил и зависал как неотлаженный компьютер. Выход намечался только один: молчать и ни за что не показывать, какие глупые мысли роятся в твоей голове.
Усевшись за столик, Лиля выпрямила спину и постаралась дружелюбно улыбнуться. По всей видимости, у нее все получилось, потому что в ответ Марко предложил ей чего-нибудь выпить…
О, как бы Лиля обрадовалась, случись это час назад, когда мир еще не расплывался перед глазами, и все происходящее поддавалось анализу! Но теперь она могла лишь отчаянно трясти головой в знак протеста.
— Ничего не хочешь? — переспросил Марко.
Лиля не знала, как ей быть: то ли кивать, то ли продолжать выполнять отрицательные движения.
Марко заметил, что с ней что-то не так.
— Лиль, — позвал он тревожно, — ты в порядке?
— Угу, — скорбно промычала она.
Но он не поверил.
— Ты уверена?
— Угу.
Видимо, выражение ее лица было настолько комичным, что Марко невольно рассмеялся.
— Слушай, — произнес он, слегка наклонившись над столиком, — мне нужен твой совет. Как бы ты повела себя, если бы тебе встретилась девушка, очень красивая и интересная девушка, которая бы вела себя весьма странно: молчала и делала во-от такие испуганные глаза? — Марко показал, какие именно. — Что надлежит делать: долго выпытывать, что случилось, или оставить ее в покое?
Лиля коротко передохнула.
— Понимаешь… Мы праздновали там, в банкетном зале… Мне ужасно стыдно… В общем, я напилась, — призналась она и тут же опустила взгляд, чтобы не видеть разочарования Марко.
— И каковы симптомы? — настороженно спросил он, как будто она рассказала о приближающемся приступе эпилепсии.
— Я глупею просто на глазах!
Марко чуть-чуть подумал, а потом взял ее за руку.
— Как думаешь, если я тоже напьюсь, я не буду смущать тебя собственным умом?
— Ну, Марко… — беспомощно проговорила Лиля. — Не говори ерунды!
— Ага. Значит, умом я тебя и так не смущаю. Тебе нечего стесняться!
Лиля неуверенно посмотрела на него. Происходило что-то такое, к чему она была совершенно не готова. Он держал ее за руку, он сказал, что она очень красивая и интересная, он наверное… Ну все, размечталась!
…Через минуту они уже вовсю болтали.
— Скажи, а почему тебя зовут Марко?
