– Так насчет клиентов, – напомнил Шар.
– Моими клиентами в данный момент являются студенты Политеха Мамонтов Петр и Белкин Александр. Если вы помните, это те парни, что изобрели известное вам устройство.
Шаров неожиданно побагровел.
– Тебя кто сюда звал? Ты чего себе позволяешь?!
Не понимаю, что я сделала не так? Чего это толстяк так разошелся? Впрочем, одна версия у меня есть – вероятно, свита не в курсе дел своего босса, и Шар не хочет, чтобы его люди знали об интересе, проявленном бывшим бандитом к «Цифровому леденцу»… Ладно, подыграем.
– Насколько я знаю, вы хотели приобрести у них товар, – как ни в чем не бывало продолжала я. Шаров мигом прекратил истерить и уставился на меня умными глазками. Не хочешь, чтобы я светила «Леденец», – не буду. Я девушка понятливая. А «товар» – хорошее слово. Богатое и многозначное. Под ним могут скрываться и партия кокаина, и мелкий опт чая, и экзотические животные для частных зоопарков, да и вообще все, что угодно. – Вот об этом я и хотела с вами побеседовать.
– Говори, – разрешил Шаров и щелчком пальцев отослал подскочившего не вовремя официанта.
– У студентов неприятности. Одно такое происшествие имело место вчера. – Я продемонстрировала забинтованную руку.
Шар смешно дернул носом, а его парни уставились на меня мрачно, как гробовщики. Еще бы – это ведь я отправила одного из их товарищей прямиком в морг, а остальных – в каталажку…
– Очевидно, произошло досадное недоразумение. Дело в том, что товар еще не готов, о чем мои клиенты сообщили вам в свое время…
Тут Шаров взорвался повторно.
– Чё эти очкарики вола крутят?! Говорили, не готово, я жду, как лох, а тут мне доложили, что они уже патент побежали получать на свою хрень!
Бывший бандит побагровел и даже слегка привстал со стула – вот как раздухарился.
Интересный получается расклад. Это кто же держит господина Шарова в курсе патентных страданий моих клиентов? Не успели юные гении пообщаться с красоткой Алисой, как вся округа знает о том, что в Роспатент поступила новая заявка!
Н-да, я знала, что Шаров вспыльчив, но не представляла, что до такой степени. Иметь с ним дело практически невозможно – чуть что, и у него срывает крышу…
– Приятно, что вы признаете – вчерашнее покушение на вашей совести, – усмехнулась я.
– Какой совести, девонька? – Шар опустился на стул. – Просто решил поучить мокрозадых умников, чтоб больше так не делали.
– Вас ввели в заблуждение! – заверила я бывшего бандита. – Очевидно, ваш информатор не вполне надежен… Товар действительно не готов. Как раз вчера я беседовала об этом с профессором Политеха, заведующим кафедрой. Никто лучше его не разбирается в таких вещах!
Тут я слегка слукавила – с Синицыным мы обсуждали совсем другие вопросы, но иногда маленькая ложь лучше, чем большая стрельба…
– И чего предлагаешь? – Шар подался вперед и навалился своими телесами на стол. Тот угрожающе покосился.
– Понимаете, ученые – люди нежные, интеллигентные. А вы – биты, стволы… С учеными так не надо, – проникновенно сказала я. – Вернее, с ними надо не так.
– А как? – невольно заинтересовался Шаров. Его свита тоже смотрела на меня, будто я учительница, объясняющая десятичные дроби.
– Давайте я с ними переговорю, уточню сроки, когда товар будет готов к использованию. И мы еще раз встретимся с вами. Думаю, Табачников отличный посредник и сумеет устроить это дело. А до тех пор я попрошу вас, Михаил Семенович, не предпринимать никаких действий. Товар ведь эксклюзивный, никто, кроме моих клиентов, его вам предоставить не может…
Тело бывшего бандита мелко заколыхалось. Я напряглась – что это с ним?! И не поверила своим глазам – Шаров смеялся!
– Ну, ты ушлая девка! – ржал бывший бандит, утирая слезы. – А меня ведь насчет тебя предупреждали! Говорили, что Охотникова – заноза!
– Совершенно верно, – вежливо подтвердила я. – Михаил Семенович, так мы договорились?
– Договорились, договорились! – махнул пухлой ладонью Шар, подзывая официанта. – Поешь с нами? – это он мне. Пока я решала, стоит ли принимать подобное приглашение, толстяк обратился к парню в галстуке бабочкой: – Ты вот что, ты нам сперва закусок принеси и графинчик беленькой. Икорки там, грибочков солененьких… Да чего я тебя учу, ты же сам умный! – настроение у Шарова стремительно улучшалось. – И порося запекайте уже, я ждать не люблю. Только принесите сперва, я сам на него взгляну. А то знаю я вас. Подсунете какого-нибудь дистрофика…
Сам Шар и его свита разразились жеребячьим ржанием над немудреной шуткой. Интересно, что прочувствованная речь с обилием ласкательных суффиксов ничуть не роняет престиж бандита в глазах его людей. Удивительная все-таки вещь – блатная субкультура… Глаза Михаила Семеновича горели азартом, пухлые руки так и летали над столом, показывая, как именно надо фаршировать «куру» и какой толщины должны быть «расстегайчики». Он так вкусно рассказывал про «поджаристую корочку», что у меня потекли слюнки. Я вспомнила, что, кроме студенческой яичницы, у меня маковой росинки во рту не было. А может, принять предложение Шара и поесть с ними? Я, конечно, понимаю, что тот факт, что мы ели за одним столом, ничуть не помешает Шару замочить меня при случае. Но уж больно есть хотелось…
Нет, пожалуй, я все-таки откажусь. Не потому, что смотрю свысока на сидящих за этим столом или испытываю брезгливость. Просто… хотя я и частное лицо, но как-то позиционирую себя по эту сторону закона. А Шаров и его шобла находятся по другую…
Официант удалился исполнять пожелания толстяка. А я воспользовалась моментом и обратилась к Шарову. Склонившись почти к его уху, я вполголоса поинтересовалась:
– Один последний вопрос. Михаил Семенович, объясните мне, на кой ляд вам «Цифровой леденец»? Вы же ни хрена не понимаете в электронике, а?
Не знаю, что собирался ответить мне Шаров, но тут к нашему столику подошла девушка. Не какая-то там ресторанная профурсетка, а вполне приличного вида девушка в темно-синем платье ниже колен и с длинными темными волосами. Сначала я приняла ее за старшеклассницу. Но потом прикинула, что девице, наверное, лет двадцать с хвостиком. У девы были глаза раненой газели и килограммов шестьдесят лишнего веса.
– Ой, пап, привет! – сказала девушка Шару и чмокнула его в щеку.
Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Молодой девице не место в «Веселой русалке», даже если ее папа двадцать лет назад еще бегал с пистолетом…
– Марьянка! – обрадовался толстяк, целуя в ответ свое грузное чадо. – Ты зачем здесь?
– Да мы с Кларой Ильиничной гуляли по магазинам, мороженого поели в кафе, а потом я вспомнила, что папка-то сегодня здесь!
За спиной девицы маячила дама с застывшей улыбкой на бледных губах. Очевидно, Клара Ильинична.
– Ну, садись, щас покушаем и домой поедем! – сказал Шаров и обратился ко мне, сияя пухлым лицом: – Это доча моя, Марьяна Михайловна. Умница, в финансовой академии учится.
Дама робко присела на краешек стула, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из нашей компании.
– А это Клара, сеструха моя троюродная, из Рязани. Я ее выписал, чтоб за девчонкой приглядывала. Она у нас интеллигентная вся из себя. Учительницей была! – пояснил Шар, небрежно кивая в сторону Клары.
С ума сойти! Думаю, Шаров даже и слова такого не слыхивал – «дуэнья». Но именно в этой должности и состояла при Марьяне бывшая учительница из Рязани.
При взгляде на папу и дочку становилось ясно – Шаров любит без памяти свое толстенькое сокровище. И «доча» отвечает ему взаимностью.
Наконец набежали официанты, и стол в мгновение ока оказался заставлен всяческими грибочками-салатиками. Принесли и поросенка – с младенческой полуулыбкой на морде и закрытыми глазками тот возлежал на блюде – пока еще в сыром виде. Шар схватил блюдо и принялся изучать несчастную дохлую свинку с таким пристальным вниманием, как будто хотел этого поросенка усыновить.
– Красавец! – приговаривал бывший бандит. Его подручные уже вовсю метали салатики.
Я собиралась откланяться и свалить, как вдруг у меня в кармане зазвонил телефон. Я взглянула на дисплей. Номер Мамонтова. Неужели за то время, что я отсутствовала, у парней что-то случилось?
– Петь, я слушаю, – тихо сказал я в трубку.
– Евгения Максимовна! Вы только не волнуйтесь, – раздался дрожащий голос Пети, – дело в том, что Саша… в общем, он в реанимации.
– Что-о?! – взревела я. Кое-кто из братков оторвался от еды.
– Его это… машина сбила.
– Я же велела вам не выходить на улицу! – заорала я. Теперь уже все за нашим столом таращились на меня, включая Шарова с его поросенком.
– Ему позвонили… и он сказал, что через пять минут вернется.
– И ты его отпустил?!
– Прошло полчаса, я заволновался, ну, пошел посмотреть, а там «Скорая» и Сашка лежит… Черный джип вылетел из-за угла и сбил.
