— Офис выглядит так, будто здесь произошла авария.
— Чем мы можем помочь?
Мейсон подал Делле Стрит пальто. Они потушили свет и втроем зашагали по коридору.
— Ты отключишь свой телефон, Пол? — спросил Мейсон.
— Черт, нет! Я должен быть в курсе событий, поэтому всегда поблизости от телефона.
— Ты будешь спать?
— Не думаю.
— Тебе нужно кое-что сделать завтра, то есть, я имел в виду, уже сегодня.
— Все в порядке, Перри. Долгое время я работал так. Именно поэтому и испортил себе желудок.
— Ладно, по-моему, у нас все идет, как надо. Мы для проформы появимся у прокурора. Но послушай, пожалуйста, Пол, они уже должны были узнать, чей это труп. Давай проверим.
— Отлично. Пошли ко мне.
Они зашли в офис Дрейка, и тот спросил у оператора на коммутаторе:
— Что-нибудь новое об убийстве в отеле «Рэдферн»?
— Ничего, кроме тех звонков, о которых я уже докладывал.
— Они еще не опознали труп?
— Насколько мы знаем, нет.
Дрейк взглянул на Мейсона. Тот сказал:
— Парень, ее муж, был очень подавлен. Я уверен, для него это явилось сильным ударом, но, конечно, он уже давно связался с полицией.
— Мы могли и не узнать об этом, — предположил Дрейк. — У меня есть знакомый газетный репортер. Он сначала звонит себе в редакцию, а потом мне. Найдя что-либо стоящее, он, скорее всего, не сообщит мне эту информацию, пока ее не напечатают в газете. Но, с другой стороны, инициативу может перехватить кто-то иной. Потому после беседы с редактором он позвонит мне.
— Ладно. Полиция, вероятно, уже знает, но не сообщает об этом прессе. Они, видимо, вызвали мужа для опознания. Хорошо, я провожу Деллу до машины, а сам поеду домой. Еще увидимся, Пол.
Мейсон довел девушку до автомобиля, помог ей сесть.
— Мне не хотелось бы, чтобы в это время ты одна вела машину, Делла.
— Да ну! Я на всех парах помчусь домой. За меня не стоит беспокоиться ни днем, ни ночью.
— Я тебя знаю, — сказал Мейсон. — Ты уже сегодня утром будешь гонять по городу.
Она пожала ему руку.
— Спасибо, шеф, но я в порядке. Не беспокойтесь. Я открою окна, захлопну дверь, буду сигналить и не остановлюсь до самого дома. До встречи.
— Я поеду за тобой, Делла, провожу тебя до дому и…
— Вы ничего подобного не сделаете! Вам дорога каждая минута сна. Спокойной ночи!
Делла Стрит нажала на газ, включила огни и отъехала.
Мейсон забрался в свою машину, включил зажигание и помчался за ней. Он ехал за ней по улице пять кварталов. Задние огни машины Деллы зажглись красным, и она остановилась у тротуара. Мейсон подрулил сбоку и встал вровень с ее окном.
— Шеф, поезжайте домой. Я в безопасности. Вы не должны…
Мейсон опустил дверное стекло и стал ждать с включенным двигателем. В конце концов Делла сдалась и отъехала от тротуара.
Мейсон проводил ее до самого входа. Она припарковала машину, подошла к машине Мейсона. Мейсон опустил окно.
— Шеф, — тихо сказала она.
— Да? — он повернул голову, чтобы лучше ее слышать.
— Обычай требует: когда мужчина провожает женщину до дому, он вправе рассчитывать на благодарность.
И прежде чем он осознал смысл ее слов, она поцеловала его в губы, затем повернулась и взбежала по ступенькам своего подъезда.
— Спасибо, — сказала она ему и открыла дверь.
— Спасибо тебе, — сказал ей Мейсон.
Было пять минут девятого, когда Мейсон подъехал к мотелю «Глэйдел» и направился к коттеджу 21. Джерри Конвэй ждал его.
— Все готово? — спросил Конвэй. — Я поеду в своей машине?
— Одну минуту, нам надо поговорить. Я отгоню свою машину за пару кварталов отсюда и припаркую ее у тротуара, а поеду с вами в вашей.
— Может, я поеду в вашей?
— Нет. Полиция захочет узнать, где ваша машина.
— Кстати, я осмотрел свою и обнаружил нечто, что меня беспокоит.
— Вы что-то нашли?
— Да.
— Что именно?
— Это лежало под передним сиденьем, куда обычно никто не заглядывает по нескольку лет: отпечатанный список акционеров, которые отдали Фарреллу свои голоса.
— Разрешите взглянуть?
Конвэй протянул ему четыре отпечатанные страницы, аккуратно скрепленные друг с другом.
— Может показаться, что я попытался спрятать этот список под передним сиденьем, где его никто бы никогда не нашел. Список был в конверте из плотной папиросной бумаги.
— Как он туда попал?
— Не знаю. Его могли подложить когда угодно.
— Скажем, когда ваша машина была припаркована у отеля.
— И у отеля, и у аптеки, где я звонил, да везде, где мне пришлось парковаться.
— Машина была заперта?
— Нет, конечно. Я ношу с собой ключи зажигания, но дверь и окна не запираю.
— А как насчет списка? Вы просмотрели его?
— Насколько успел. В нем есть одна особенность.
— Какая же?
— Он чересчур хорош.
— Что вы имеете в виду?
— Слишком обнадеживающий. Люди, которые отдали свои голоса Фарреллу, по большей части мелкие акционеры, и некоторые из них — я это знал — были недовольны. Они бы отдали свои голоса и без всякой рекламной кампании.
— Сколько такого рода людей в процентном отношении числятся в компании?
— Насколько я знаю, не заглядывая в учетные книги компании, что-то около семнадцати процентов.
— Число на списке стоит?
— Да, датировано двумя днями раньше. Думаю, он еще актуален.
— Вы долго держали его в руках?
— Да, довольно долго. А что?
— Боюсь, теперь невозможно будет выяснить, откуда взялся этот список.
— Что вы имеете в виду? Не получится снять отпечатки пальцев?
— Иногда это можно сделать. С помощью йодовых паров выявить первоначальные отпечатки пальцев.
— Я не очень залапал конверт. Тщательно я просматривал только сам список.
— Боюсь, это ловушка. Поехали, я расскажу вам, что удалось узнать. Вы завтракали?
— Конечно. Поел рано, утром, ведь я мало спал прошлой ночью.
— А кто много? — сказал Мейсон.
— Вы волновались? — с тревогой спросил Конвэй.
— Я был занят. Собирайтесь, поехали.
— А почему вы думаете, что это ловушка? Мейсон вытащил из портфеля листы копировальной бумаги.
— Взгляните и сами поймете.
— Где вы это достали?
— Прямо из пасти лошади.
Конвэй поднес листочки копирки к свету и начал их тщательно изучать. Закончив, он сказал:
— Если это подлинники, Мейсон, мне конец.
— Что, очень плохо?
— Да.
— Может, и это фальшивка, — сказал Мейсон, — но я не думаю.
— Что мне делать с тем списком, что я нашел у себя в машине?
— Вы должны отдать его прокурору. Скажете ему, что нашли эти бумаги, когда осматривали свою машину. Откуда они, вы не знаете, то есть расскажете все, как есть. Сегодня утром они обыщут вашу машину.
— Должен ли я рассказать и о копирке, которая у вас?
— Нет, если не хотите получить билет в Сан-Квентин только в один конец.
— Не ругайтесь, Мейсон. Все же я ваш клиент.
— Именно потому и говорю. Я собираюсь избавить вас от этого, но сделаю это по-своему.
— Ясно, — сказал Конвэй. — Может, сказать им, что эти сведения проверенные? Ну ладно, отгоняйте свою машину подальше, а там я посажу вас.
— Договорились. У нас еще куча времени. Мейсон проехал квартал, прежде чем нашел место, где можно было припарковать машину. Он подвел ее к тротуару, положил ключ зажигания к себе в карман, взял портфель и направился к машине Конвэя.
Конвэй озабоченно размышлял над тем, как бороться за контроль над компанией.
— Боюсь, эти объявления нанесли больший ущерб, чем я подозревал, сказал он.
— Конечно, — подчеркнул Мейсон. — Объявления печатались неоднократно, и большинство тех, кто мог колебаться, отдали свои голоса. Но еще не все потеряно… Пушка с вами?
— Да… Как вы получили этот список, Мейсон?
— Это длинная история, а у нас сейчас нет времени обсуждать ее. Мы собираемся отправиться в окружную прокуратуру, и вы должны рассказать там свою историю. У них появятся вопросы, да и у газетчиков сегодня урожайный день.
— Это на руку Фарреллу, — с горечью заметил Конвэй.
— Не будьте столь категоричны. Думаю, что и у Фаррелла своих проблем хватает.
— Как так?
— Я приготовил для него несколько бомб с часовым механизмом. Полиция еще не сделала официального сообщения, но, я думаю, они уже опознали труп.
— Кто она?
— Роза Калверт, которая работала в маклерской конторе, и…
— Роза! — воскликнул Конвэй.
— Вы ее знаете?
— Конечно, знаю. Она работает в маклерской конторе, в которой я веду счета. То есть работала там. По-моему, она уволилась два или три месяца назад. Я довольно давно ее не видел.
— Вам приходилось с ней разговаривать?
— Да.
— Вы с ней заигрывали?
