– Вкусно!
Комплимент казался искренним, но прозвучал натянуто. Хиро подозревал, что Хидэтаро хочется объяснить причину своего визита, но условность не позволяла ему начать разговор до тех пор, пока хозяин не заговорит первым.
Хиро, подняв брови, посмотрел на отца Матео.
– Примите мои соболезнования по поводу смерти вашего брата, – сказал иезуит. – Могу я чем-нибудь помочь вам в это тяжелое время?
Хиро одобрительно отметил, что священник не стал спрашивать Хидэтаро о причине его визита или о том, как самурай узнал об их вмешательстве в дело об убийстве. В конце концов, иезуит научился некоторым тонкостям.
Хидэтаро посмотрел на Хиро:
– Могу я рассчитывать на благоразумие чужеземца?
– Его религия запрещает разглашать информацию, полученную в результате доверительной беседы, – сказал Хиро. – Если он раскроет тайну, его бог отправит его в ад, где он будет гореть в вечном огне.
Хидэтаро отклонился назад и удивленно заморгал при упоминании вечности. В буддизме ад – временное явление. Помолчав немного, он выпалил:
– Саюри не виновна в смерти Хидэёши.
Хиро косо на него посмотрел:
– Почему вы так решили?
Взгляд Хидэтаро метнулся к очагу и обратно.
– Просто знаю. Она не смогла бы его убить.
– Она была влюблена в него? – Хиро внимательно следил за реакцией Хидэтаро.
– Нет. – Лицо самурая ничего не выражало. И поза его не изменилась.
– Она часто его развлекала, – сказал Хиро. – Может, и была.
– Нет, – повторил Хидэтаро. Казалось, он внутренне борется с чем-то.
Прежде чем Хиро успел задать следующий вопрос, Хидэтаро сказал:
– Я тот, кого она любит. На самом деле, я договорился, что выкуплю ее контракт и мы поженимся.
Слова Хидэтаро прозвучали искренне, к тому же он встретился взглядом с Хиро, но его поношенная одежда и постаревшее лицо делали подобное заявление вряд ли возможным. Хиро увидел еще одну проблему, но этикет не позволял ему поднимать этот вопрос.
– Хидэёши не возражал? – спросил отец Матео. – В конце концов, он часто ее посещал.
Хиро чуть не поперхнулся чаем. Это был именно тот вопрос, который он никогда бы не осмелился задать. Ему было интересно, задавая такой нескромный вопрос, иезуит полагался на то, что он чужеземец, или действительно был настолько невежественным. Он подозревал, что последнее, но, взглянув на священника, так ничего и не понял. Как и всегда, лицо отца Матео озаряла приятная и искренняя улыбка.
– Не больше, чем я возражал против его визитов к ней, – ответил Хидэтаро.
Такой неоднозначный ответ был достоин синоби. Хиро не ожидал подобного умения от самурая.
– Хидэёши любил компанию Саюри, – продолжил Хидэтаро, – но он хотел, чтобы я выкупил ее контракт. Он думал, что она заслуживает лучшей жизни, чем та, которая у нее сейчас в чайном доме.
– Он не возражал, что его брат собрался женится на гейше? – спросил Хиро. Самурайская честь запрещала жениться на людях, которые не принадлежат касте самураев.
Хидэтаро немного поерзал.
– Несколько месяцев назад я хотел стать монахом. В глазах Ёси, брак был бы предпочтительнее.
У самураев не принято обсуждать семейные проблемы публично. Сам по себе намек привел к завершению разговора. Повисло неловкое молчание.
Наконец отец Матео сказал:
– Его смерть, должно быть, стала для вас ужасным ударом.
– Да, – сказал Хидэтаро. – Я узнал об этом утром в чайном доме. Маюри отказалась принять плату. Она сказала, что не может взять деньги, потому что Нобухидэ намеревается казнить Саюри. Еще она рассказала мне про ваше расследование и про то, что вы надеетесь доказать невиновность Саюри.
– Вы встречались с Саюри? – спросил Хиро.
– Нет. Маюри не позволила бы.
– А когда вы в последний раз ее видели? – уточнил Хиро.
– Неделю назад или чуть больше. Я не могу позволить себе посещение чайного дома... то есть я должен копить деньги, чтобы выкупить ее контракт. Вы должны доказать ее невиновность. Она этого не делала.
– Сделаем все, что в наших силах, – сказал отец Матео.
Хидэтаро встал. Он двигался медленно, словно его раненая нога все еще болела.
– Спасибо за чай.
Хиро проводил гостя до двери. Когда они дошли до выхода, Хидэтаро сказал:
– Мне кажется, этот чужестранец хороший человек. Вы не находите странным тот факт, что служите ему?
– У него, как и у любого другого человека, есть хорошие и плохие качества, – ответил Хиро, пока Хидэтаро надевал сандалии.
Хиро кивнул на обувь:
– От вчерашнего дождя осталось много грязи.
– Правда? – спросил Хидэтаро. – Я спал дома.
– Действительно. – Хиро поклонился. – Спасибо, что почтили нас своим визитом.
Хидэтаро вернул поклон и удалился, шагая медленно, чтобы никто не заметил его хромоты.
– Полагаю, мы можем исключить его из нашего списка подозреваемых, – сказал отец Матео, пока они наблюдали за тем, как самурай идет по узенькой дорожке.
– Совсем наоборот, – ответил Хиро. – Он только что прочно там обосновался.
– Ты правда думаешь, что Хидэтаро убил брата? – спросил отец Матео.
– Я думаю, он был не совсем честен, – сказал Хиро, – что заслуживает отдельного расследования. Кстати, а где Луис?
– Наверное, лег подремать, – ответил отец Матео. – Думаю, он закончил свои дела на сегодня.
– Именно их нам и надо обсудить. – Хиро пересек гостиную и постучал по двери, ведущей в комнату торговца. – Луис, ты не спишь?
Хиро услышал шорох и стон, сопровождающиеся звуком шагов, направляющихся к двери. Она с грохотом открылась, на пороге возник Луис. Его глаза были затуманенными ото сна, а длинные волосы топорщились вокруг лица.
– Сплю. Чего тебе надо?
– Информацию о торговце рисом, которому ты этим утром продал оружие. Он случайно не из Нагои?
Луис моргнул и сонное выражение исчезло с его лица.
– Откуда ты узнал?
– Я думаю, что ты вел дела с убийцей.
– Все мои клиенты убийцы. А кто из японцев не убивал?
– Луис. – К двери подошел отец Матео. – Мне кажется, я понимаю, о чем говорит Хиро. Прошлой ночью торговец из Нагои посетил Чайный дом Сакуры. Мы думаем, он мог убить Акеши Хидэёши. Если это один и тот же человек, мы надеемся, ты поможешь нам его найти.
Дверь отъехала до конца, и Луис вышел в гостиную. На нем была все та же рубашка, что и утром, и чистые темные бриджи. Перед сном он снял свою куртку, поэтому подол рубашки свободно свисал с его обширного живота. Хиро редко видел такой неподобающий костюм.
– Акеши? – повторил Луис. – Это имя покойного?
– Да, – ответил отец Матео. – Ты его знаешь?
– Это может быть простым совпадением. У этих японцев в ходу всего фамилий двадцать.
– Любая информация может помочь, – сказал отец Матео.
Луис задумавшись почесал грудь.
– Пару месяцев назад я продал сотню пищалей самураю, которого звали Акеши, но не Хидэёши. Его имя было другим. Мисо-как-то-там, мне кажется. В Киото он был проездом, ехал, чтобы встретиться с каким-то военачальником на юге.
Торговец рисом из Нагои упомянул имя Акеши, когда мы обсуждали условия. Вроде того, что они друзья. Он думал, что я дам ему скидку. – Луис выглядел весьма самодовольным. – Я взвинтил все цены на двадцать процентов, а потом сделал скидку в десять. Он так ничего и не понял.
Хиро не обратил внимания на растущее раздражение и вернулся к интересующей его теме разговора:
– Кто познакомил тебя с самураем? С тем, который был из клана Акеши.
– Не помню, – ответил Луис. – Я знаком со многими торговцами, и большинство из них с кем-нибудь меня знакомили. Все дело в глупом самурайском обычае сначала знакомиться с человеком, а потом уже вести с ним дела. Нормальные люди просто находят то, что им нужно, и покупают.
– Это важно, – настаивал Хиро. – Кто вас познакомил?
Луис на мгновение задумался.
– Это, наверное, был портной. Ясо. – Помолчав, он продолжил: – Точно Ясо. И сегодняшнюю встречу тоже устроил он.
– Кто-нибудь из мужчин говорил, где остановился? – спросил Хиро. – Есть ли у них родные в Киото?
Луис усмехнулся и покачал головой:
– Мы говорили только о мушкетах. Мне нет дела до личной жизни покупателей.
– Записи о сделке есть?
– Я подробно веду учетные книги, но в них ты не найдешь того, что ищешь. Список имен, но никаких адресов или другой информации о покупателе.
– Этого достаточно, – сказал Хиро. – Книги здесь?
Луис вернулся в свою комнату и минуту спустя вынес учетную книгу в кожаном переплете. На португальский манер. Он листал страницы, пока не нашел ту сделку, которую искал.
– Вот. – Он показал на страницу. – Это он, самурай.
Хиро потребовалось некоторое время, чтобы найти запись, и не только потому, что записи были на португальском языке. Ни в столбцах, ни в строках не было никакого смысла, пока он не понял, что торговец все записывает по горизонтали, а не по вертикали, как делают это японцы.
