выстрелом в голову. Но те же факторы, которые я описал ранее, — траектория, переломы, скос и другие, — позволяют предположить, что, когда в нее стреляли, она лежала на земле.
— Есть что-нибудь еще? — Бри нужно было больше информации, чтобы попытаться идентифицировать останки.
— Да. На самом деле совсем немного. — Сэм сдвинул очки на переносицу. — Основываясь на размерах длинных костей, я предполагаю, что мужчина был примерно шести футов ростом. Женщина — от пяти и двух до пяти и шести.
— Раса? — уточнил Мэтт.
Сэм нахмурился, разглядывая черепа по одному.
— Оба, вероятно, были европеоидами.
— Возраст? — спросила Бри.
Сэм ответил:
— Человеческие кости продолжают расти до совершеннолетия. Длинные кости растут с обоих концов. Мы называем это пластинами роста. Они полностью закрываются, когда скелет заканчивает расти. Мы называем это эпифизарным закрытием или слиянием ростовых пластин. То есть глядя на длинные кости, я понимаю, что обе жертвы были взрослыми. — Он указал на изогнутую тонкую кость в центре. — Также можно оценить возраст, посмотрев на грудные концы ребер, но пока мы нашли только одно ребро жертвы мужского пола. У нас также все еще не хватает большого количества зубов и нескольких пальцев у обеих жертв. Единственное, что я пока могу предположить: обоим было от двадцати пяти до пятидесяти. Я, конечно, доставлю их в лабораторию и, возможно, смогу сузить этот диапазон, основываясь на тщательном анализе всех фрагментов, которые мы извлекли…
— Дальше должно последовать «но», — сказала Бри.
Сэм кивнул.
— …Но в этом может и не быть необходимости. У нас есть несколько конкретных находок, которые могут оказаться очень полезными. — Он указал на несколько предметов в открытой картонной коробке. — Давайте начнем с ключевого украшения. — Антрополог указал на потускневший браслет с сердечками и выгравированным на нем именем Дженнифер. — Мы предполагаем, что этот браслет принадлежал женщине. Большинство мужчин не носят таких изящных украшений. Кроме того, он слишком узок по окружности, чтобы поместиться на запястье среднестатистического мужчины. На внутренней стороне браслета выгравирована дата: двадцатое июня восемьдесят пятого года.
Мэтт вытащил свой телефон и набрал на экране.
— Это был четверг.
— Может быть, ее день рождения или свадьба, — предположила Бри.
Сэм поставил коробку и указал на гладкую трещину на куске челюстной кости, лежащей рядом с черепом.
— Далее — на нижней челюсти женщины виден заживший перелом. — Сэм покосился на кость. — И, как минимум, следы какой-то стоматологической работы по лечению травмы. Я буду знать больше, если мы восстановим оставшийся кусок челюсти и коренные зубы. Если удастся найти ее стоматологическую карту, сможем провести идентификацию. У нас в университете есть одонтолог — судебный дантист-криминалист.
— Нам нужно имя, чтобы найти рентгеновские снимки зубов, — сказала Бри. — Есть какие-либо указания на то, как долго останки находились в земле?
— И да и нет. — Сэм поджал губы. — Кости похоронены не меньше года назад…
— Мы нашли бумажник! — перебила доктор Джонс.
— Да! — воскликнул Сэм. — Разве я забыл упомянуть о нем? Извините. Иногда я увлекаюсь костями.
Уголок рта доктора Джонс дернулся.
— Бумажник был разорван в клочья. Права выцвели, но шрифт удалось разобрать.
— И кому они принадлежат? — поинтересовалась Бри.
Ответила доктор Джонс:
— Фрэнку Эвансу.
Имя казалось знакомым, но Бри не могла сообразить откуда.
Доктор Джонс надела перчатку и взяла коробку, полную всякой всячины потрепанного вида. Бри разглядела эластичную ленту, пуговицы, несколько монет и лоскутки ткани.
Доктор Джонс вынула маленький пластиковый прямоугольник, положила себе на ладонь и указала на текст:
— В правах указано, что Фрэнк был пяти футов десяти дюймов росту, что соответствует оценке Сэма. Очевидно, что сейчас нет возможности определить цвет его глаз.
— Зато у нас есть имя! — возразила Бри.
— И хоть какая-то дата, — согласилась доктор Джонс. — Права были выданы в восемьдесят восьмом году.
— Одна из монет датирована восемьдесят девятым, — добавил Сэм.
— Таким образом, они, вероятно, были похоронены не раньше восемьдесят девятого года. — Бри просмотрела предметы, приятно удивленная количеством информации, которую они уже почерпнули из раскопок могилы. — Надеюсь, мы сможем найти отчет о пропаже людей, ДНК или стоматологические записи.
— Есть еще несколько интересных элементов. — Сэм подобрал две маленькие косточки и поднял их вверх. — Это пальцы. Дистальная фаланга и средняя фаланга, или первые две косточки пальца, если считать от кончика. Если посмотреть на среднюю, на конец, где она соединяется с дистальной фалангой, виден четкий ровный край. — Он порылся среди мелких костей на брезенте в поисках похожей. — Вот это обычная фаланга.
Нормальная кость выглядела так, как и ожидала Бри: более округлая, с гладкими краями.
— Что это значит? Кончик пальца был отрезан? — Ее желудок скрутило.
— Да, и мы нашли еще два таких же, они принадлежат мужчине, — спокойно произнес Сэм. — Эти кости отделились от скелета неестественным путем.
Доктор Джонс наклонилась, чтобы осмотреть фаланги.
— Никаких зазубренных следов от пилы. Отрезано чем-то острым.
Сэм кивнул.
— Я бы предположил, что это нечто вроде садовых ножниц или болтореза.
Рядом с Бри тихо выругался Мэтт.
— У женщины отрезанных пальцев мы не обнаружили. Пока. — Сэм отложил фаланги и взял две половинки длинной кости. — У нас есть бедренная кость и несколько ребер жертвы женского пола, которые были сломаны посмертно.
— То есть в момент смерти или уже после? — уточнила Бри.
— Верно. — Сэм указал на обломанные концы. — Очевидно, что у перелома не было времени на заживление, то есть он произошел не при жизни или непосредственно перед смертью. Посмертные переломы, как правило, более раздробленные, потому что при таком раскладе кости высыхают и становятся хрупкими. Так что с этими переломами лично мне все ясно. К сожалению, это все, что я могу сообщить вам на данный момент.
Сэм снял шляпу и вытер лоб, прежде чем водрузить ее обратно на голову.
— Спасибо за помощь, — поблагодарила Бри.
Оба медика вернулись к работе. Шериф и следователь отошли от раскопок.
— Это будет сложное дело. — Бри направилась к деревьям. Могилы выбили ее из колеи, и не только потому, что они находились на заднем дворе дома ее детства. В этом деле было нечто большее, чем просто убийство, как если бы причинение смерти само по себе казалось убийце недостаточным наказанием. По меньшей мере одна из жертв подвергалась пыткам.
Мэтт пристроился рядом с Бри и искоса взглянул на ее лицо. Она была спокойна, как обычно, но бесстрастное выражение не могло скрыть бледность. Морщинки беспокойства залегли у губ и глаз. Она была расстроена обнаруженными останками больше, чем хотела признавать.
— О чем ты думаешь? — спросил он.
— Мой отец жил здесь, пока не умер в
