и что-то бессвязно мычать, я резко разворачиваюсь и вновь ударяю ее. Олег хочет вскрикнуть от неожиданности, но подавляет в себе это желание, понимая, что может раскрыть нас.
Мы заносим девушку в дом, и я начинаю действовать оперативно.
– Итак, Олег. Ничего не трогай руками. Сейчас я быстро найду все, что нам нужно. И не своди глаз с Арины. А сейчас подави в себе крик, – на этих словах я вправляю моему компаньону нос, и он слегка всхлипывает, но не громко.
Прихожая дома плавно перетекает в кухню, справа – главная комната, дальше проходы в две спальни, санузел – на обратной стороне от этих дверей. В дальней стороне кухни еще одна дверь – выход в гараж. Дом небольшой, но уютный.
Я беру с кухонного стола какую-то тряпку и ею начинаю шарить по ящикам. Вскоре в моем распоряжении оказывается пара рабочих перчаток, целлофановые мешки и, какая удача, широкий скотч.
Мы сажаем Арину на стул и туго привязываем ее скотчем. Я надеваю перчатки и говорю:
– Давай мне пистолет. Отрывай два мешка – это будут твои перчатки, прости, второй пары не было. Потом несем ее в гараж.
Мы относим стул с привязанной к нему Ариной в гараж, где благополучно стоят «Мазда» и злополучный «Вольво». Все происходящее мне очень не нравится, но мы уже зашли слишком далеко. Возможно, удастся найти в доме доказательства причастности девушки к слежке за Глебом.
Мы ставим стул возле заднего бампера «Вольво», сами садимся на стулья и начинаем ждать, пока Вишневская не придет в себя.
– Олег, предлагаю тебе провести работу детектива и попытаться найти что-то в комнатах. Проверь компьютер. И закрой все шторы. – На наших лицах больше нет и доли улыбки или азарта, которые были, когда слежка начиналась. Ситуация не благоволит улыбкам.
– Хорошо. Надеюсь только, что это не зайдет далеко.
«Я тоже на это надеюсь», – про себя подумала я.
Кротов ушел, а я уселась с пистолетом в руках напротив связанной заложницы и стала ждать, пока она придет в себя.
В этот раз Арина отходила дольше, чем после моего первого удара, но как только она открыла глаза и поняла, что все происходящее – не дурной сон, вела себя спокойно.
– Блин, тот стакан был явно лишним. Кто вы и что вам нужно? – спросила девушка весьма членораздельно.
Пока мы с Олегом возились с ней, я чувствовала острый запах перегара, сейчас он тоже ощущался, но не так резко.
– Да вот, прогуливалась с парнем, хотели зайти в гости к другу да повернули не туда. Решили сфотографироваться, а тут бешеная блондинка стала пистолетом угрожать. Вот нам и стало интересно, кто она, откуда и почему в ее гараже стоит черный «Вольво» без номеров, который мы недавно видели в городе и который показался нам очень странным.
Арина ухмыльнулась и ответила:
– Более идиотской легенды я не слышала никогда. Не боишься присесть за проникновение в чужой дом и избиение невиновного гражданина или ты собираешься его использовать? – она указала на пистолет.
– Надеюсь, не придется. Не буду долго томить тебя легендами (тем более что я, похоже, не мастак их сочинять), а прямо спрошу – почему ты следишь за Глебом Василевским?
– Кто это? – презрительно спросила Арина.
Проклятье, даже связанная по рукам и ногам, она в более выгодном положении, чем я. Меня нельзя назвать «орудием пыток», я – не мучитель, а защитник, и Арина прекрасно это понимает. Я очень не хочу, но, наверное, мне придется применить грубую силу, чтобы она поняла, что я не шучу.
Хоть бы Олег что-то нашел. Сыщик будто бы прочитал мои мысли, находясь в другой комнате. Войдя в гараж с ноутбуком и какими-то документами в руках, он сказал:
– Ноутбук запаролен, но я нашел вот это, – Олег протянул мне паспорт.
На фото была Арина, когда она еще была длинноволосой шатенкой. Ей двадцать семь лет, как и мне, настоящее имя – Кристина Ольхова.
– Итак, Кристина, повторю вопрос – почему ты следишь за Глебом Василевским?
Девушка расплывается в улыбке, ее движения заторможены, она будто бы снова опьянела. Она начинает смеяться, потупив глаза вниз.
Мы с Олегом переглядываемся, не скрывая волнения. По многочисленным фильмам, просмотренным мною, я точно могу сказать, что, когда злодей истории (предположим, Арина-Кристина – злодейка) смеется, находясь в заложниках, ничем хорошим это не заканчивается.
– Чертова Женя Охотникова, умница, красавица, одна из лучших студенток и просто выскочка! – Она меня знает.
Почему же я совсем ее не помню? В голове ворох мыслей, но никакую Кристину Ольхову я не припоминаю.
Я стараюсь скрыть свое удивление, но есть ли в этом смысл?
Кристина продолжает:
– Ха-ха-ха-ха. Боже, это просто удар ниже пояса. Ты даже меня не помнишь. Да и откуда тебе помнить, ты же пользовалась бешеной популярностью? Преподаватели, тренеры и другие девочки обожали тебя. Как легко тебе все давалось…
– Ворошиловка…
– Ну, наконец-то, уважила серую мышь! Или КрЫстину, как вы меня дружно обзывали. Черт подери, ну и сволочью же ты была. Улыбаешься в глаза преподавателям, а потом, стоит другим стервам тебя подначить, оскорбляешь меня и пинаешь.
Я начинаю вспоминать. Но мои воспоминания о Кристине, которую в Ворошиловке действительно обзывали Крыстиной, иные. Я помню, что тоже насмехалась над ней, но недолго. Потом я защищала ее от задир. Или нет?
– Я ведь… Защищала тебя… – по тому, как медленно я проговариваю фразы, видно, что я обескуражена.
– Защищала? Так ты называешь твои извинения, когда мы оставались наедине? Ох, да, тогда ты – великая защитница, поздравляю! В компании ты только и делала, что насмехалась надо мной, поддерживая общие настроения, а потом, оставаясь вдвоем, ты извинялась и говорила, что не желаешь мне зла, что это все девчонки, что тебе нужно быть своей в их компании. А ты никогда не думала своим примитивным мозгом, что нужно было всего лишь объявить меня своей подругой? Тебя бы не перестали уважать – ты была самой популярной на курсе, – а вот меня хоть немного зауважали бы.
Я
