Ознакомительная версия.
— Я читала, — кивнула я, отчаянно стараясь не зевать. — И что тут странного?
Следователь вскочил с кресла и упругим шагом прошелся по комнате. Остановился возле серванта, внимательно посмотрел на большую цветную фотографию Лили с траурной рамкой сбоку. На фото сестра была в синем летнем сарафанчике, с двумя смешными хвостиками сбоку, как у мультяшной принцессы из «бременских музыкантов» Ее огромные синие глаза были слегка прищурены от улыбки, а полные кукольные губки сложены трубочкой, словно для воздушного поцелуя.
— Ваша сестра была очень красивой. — медленно произнес следователь. — Вы на нее похожи, только волосы, я гляжу, у вас темнее… Чудинов был в нее влюблен. И в тот роковой день умолял ее остаться. Зачем? Просто ухаживать за ним? Но она отказалась оставаться. Тем не менее, он в поход не пошел. И вот вопрос: он на самом деле был болен? Или не хотел идти по какой-то другой причине? С ним осталась Тамара, его будущая жена. Но у нее мы теперь не может ничего спросить. Как жаль, что она не вела дневника!
Он разговаривал тихо, словно сам с собой. Я молча смотрела на него, постепенно просыпаясь.
— И вот что получается. — тем же размеренным тоном продолжал следователь. — Чудинов знал или подозревал, что из похода никто не вернется. Он симулировал болезнь, и просил девушку, в которую был влюблен, остаться с ним. Но она отказалась, и потому погибла. А та, что осталась, вышла за него замуж. И долгие годы все было отлично. А потом… Что произошло недавно?
— Тамара встретила кого-то из того похода. — послушно подсказала я.
— Да, так говорит Чудинов. Мы можем поверить ему на слово, а можем и не поверить. — с азартом сказал Панкратов. Он резко подвинул кресло и уселся напротив меня. — Если он говорит правду, выходит, что Тамара встретила выжившего тогда Щеглова, что-то от него узнала и ушла к нему, даже не попрощавшись с мужем, с которым прожила тридцать лет. Что она могла узнать такого, что муж стал ей отвратителен? Что-то про его участие в давней трагедии?
Я лишь согласно кивнула. По мне, Тамара могла оставить надоевшего хуже геморроя мужа и просто потому, что встретила давнюю любовь. Но возражать я не стала.
— А есть ведь и еще варианты. — увлеченно продолжал следователь. — Например, Щеглов рассказал ей что-то про Чудинова, но она ему не поверила. И пошла к мужу, чтобы откровенно поговорить. Приперла его к стенке и…?
— И он ее убил? — недоверчиво спросила я. — Но зачем убивать Тамару, когда правду, кроме нее, знает и Щеглов? Который представляет куда большую опасность?
— Ого, какое у вас четкое мышление! — восхитился Панкратов. — Я вот тоже склоняюсь к мысли, что не встречала Тамара никого из того похода. Я, кстати, опрашивал ее коллег по Политеху, никому она про такую встречу не рассказывала. Это, конечно, ничего не доказывает, но все же… У нас только показания Чудинова и странные звонки кого-то, кто называет себя Щегловым. Если он жив, то почему до сих пор не объявился?
— А если Щеглов — убийца группы? — выдавила я наконец. — И потому скрывается?
— В одиночку убить всю группу? — недоверчиво покачал головой следователь. — И скрыться так, чтобы три десятилетия никто не нашел? Да в любом случае, срок давности уже миновал. Ему не грозит наказание. Так что, если уж он связался с Тамарой, мог спокойно объявиться миру.
Я уже окончательно проснулась и села прямо:
— Но тут могло быть что-то другое. Например, месть. Щеглов знает о вине Чудинова, но раньше вернуться не мог. К примеру, был в коме, или его разбил паралич, или сидел в тюрьме. А теперь выздоровел или освободился, вернулся и хочет отомстить Чудинову за гибель группы. Поэтому он берет в заложники Тамару, и требует, к примеру, чтобы Чудинов во всем сознался. Прилюдно. Мы же не знаем, о чем они говорили по телефону!
Или, наоборот, Чудинов присвоил что-то, что принадлежало Щеглову. Щеглов погубил группу, ему грозило судебное преследование, поэтому он не объявлялся, а теперь вернулся и требует вернуть свою собственность. А Тамара на его стороне, и ушла добровольно…
— Ох, зря я не смотрю мелодрамы. — вздохнул следователь. — Там еще про амнезию обычно говорится, не так ли? Но увы, все это снова предположения. Пока у меня нет никакой уверенности, что Щеглов вообще выжил. И тем более сомневаюсь, что сейчас он в нашем городе.
— Но если Щеглов не вернулся, Тамара не могла узнать ничего такого, за что ее следовало убить?
— Лариса, вы прямо женщина моей мечты. — с восхищением произнес Панкратов. — Как жаль, что я вас намного старше… Вот и я думаю, что эта версия не выдерживает критики. Про ту экспедицию Тамара не могла узнать ничего нового. Но она могла узнать что-то другое…
— Что же? — мне снова захотелось спать, но я крепилась.
— Вы знаете, что Чудиновы вскоре после свадьбы переехали в другой городок? Именно там Тамара начала преподавать в местном институте, там получила свою профессорскую степень. А Юрий работал инженером на маленьком закрытом предприятии, потом оно закрылось, и пятнадцать лет назад супруги вернулись в родной город.
Он замолчал, о чем-то задумавшись. Я потрясла головой, сражаясь со сном, и наконец робко спросила:
— А зачем мне это знать?
— Да я поднял вчера все дела об удушениях за последние двадцать лет. Мне же серийника ловить, вы помните? — снова проснувшись, я лишь молча кивнула. — И выяснилось, что за последние 15 лет в нашем городе произошло 8 убийств молодых девушек с помощью шарфов или поясов от платьев. Согласитесь, это достаточно редкий тип убийств. Обычно если женщин душат, то голыми руками в порыве гнева. До шарфов в таком случае дело не доходит. Два убийства раскрыты по горячим следам, убийцы сидят в тюрьме. Но шесть случаев, включая убийство Марго, остались нераскрытыми. И они очень похожи: никаких следов сопротивления, жертвы были знакомы с маньяком. Никаких свидетелей. Вдобавок, убийца каждый раз брал на память сувенир. Маникюрными ножничками срезал с длинных волос жертвы небольшую прядь.
— И?
— Да просто совпадение странное. — досадливо нахмурился следователь. — 15 лет назад в наш город возвращаются Чудиновы, и в том же году девушки начинают погибать от руки душителя. И да, я неофициально поговорил с опером, который живет в том городе, где Юрий Алексеевич жил до возвращения…
Он сделала эффектную паузу, и я, хоть и поняла уже, к чему он клонит, придала лицу крайне заинтересованное выражение.
— Вижу-вижу, вы уже все поняли. — лукаво улыбнулся Панкратов. — Да, там тоже происходили убийства девушек с помощью шарфов. Всего четыре случая, правда. И все нераскрытые. И все девушки — студентки местного ВУЗа. Как и в нашем городке.
— То есть вы думаете… — начала я понимать.
— Да, вполне возможно, Тамара кое-что увидела. Только не на улице, а в собственном доме. — кивнул следователь. — Я даже могу предположить, что это было.
— Локоны, срезанные на память? — тихо спросила я.
— Лариса, как вы относитесь к мужчинам постарше? — расцвел в улыбке следователь. — Впервые мне разонравился собственный возраст. Я старше вас на двадцать два года. Но я подумал… для вас это имеет большое значение?
Не зная что ответить, я молчала, и его улыбка потихоньку угасла.
— Впрочем, мои подозрения к делу не подошьешь. — опустив голову, вздохнул он. — И вполне возможно, Чудинов вовсе не маньяк. Возможно, в город на самом деле вернулся Дмитрий Щеглов. И что-то рассказал Тамаре при встрече, что-то такое, что она поняла — ее Юрик погубил экспедицию. Да, ему не грозило судебное преследование, но… Он такой респектабельный, огласки он бы не перенес. Но все это лишь предположения. Подтвердить или опровергнуть их я не могу. Тамару не спросишь, проводить обыск у Чудинова бессмысленно. Если там что-то и было, теперь этого там точно нет. Он же понимает, что муж всегда под подозрением. А пакетики с локонами такие крошечные, что их легко перепрятать — да хоть в Политехе под батареи затолкнуть. И не найдешь ведь, если весь институт по кирпичику не разберешь.
Я молча слушала, и в моей полусонной голове бродили недавние воспоминания. Кураж, охвативший меня днем, раскрасившийся яркими красками ранний сентябрьский вечер, пузырьки азарта, словно шампанское, бродившие у меня в крови… И разом потускневшие краски, когда все закончилось. Неужели я хочу доживать жизнь вот так, в вечной депрессии, в поблекших тонах?
— Можно подтвердить. — спокойно ответила я. — Ну, или опровергнуть. Полагаете, Чудинов боится разоблачения и огласки даже больше, чем суда? Так пусть поймет, что есть еще один свидетель. Который может его разоблачить. Пусть попытается этого свидетеля убить, и вы его поймаете прямо за руку. Согласны?
— Не понял. — он растерянно улыбнулся. — Лариса, вы о чем?
— Нужна подсадка. Человек, который скажет, что знает об его участии в гибели экспедиции. Если не подействует, можно сказать, что видели его на месте преступления. К примеру, в квартире, где была задушена Марго. И что о этом следователь еще не знает, но вот-вот узнает. Причем, встретиться свидетелю с Чудиновым надо в таком месте, где этого непрошенного свидетеля легко убить. Ну, а если не попытается избавиться от свидетеля — значит, чист, как слеза младенца.
Ознакомительная версия.
