Жихаря я оставила в машине, и он продрых там, как сурок, до самого утра. Потом явился к Тамаре – извиняться, но та уже знала о наших вчерашних приключениях и была не в духе. Не из-за самоуправства Стаса – к такой его самостоятельности здесь все уже привыкли. Жихарь получил по полной за пьянку и в качестве наказания был лишен самого необходимого – похмелятора. Даже Олег, несмотря на мужскую солидарность, ничего не смог поделать: развел руками и предложил заварить чаю покрепче. Конечно, Жихарь имел полное право развернуться, слинять и начать сеанс исцеления. Но, как я заметила, ему вовсе не хотелось шататься по пивнушкам.
Отчасти потому, что в доме Комаровых царила семейная атмосфера и щучили его тут любя, словно гулящего недоросля. Но отчасти и из-за меня. Значит, я не ошиблась: похмельные мужчины с трудом способны скрыть свои истинные чувства и желания.
Но анализировать перемены в его поведении я пока что не была готова. Тем более что все мои мысли занимало то, что я увидела ночью на развалинах имения. Безголовый призрак существует, или я окончательно слетела с катушек. Вернее, не так: существует нечто, какое-то явление или феномен, который я приняла за привидение в долгополом плаще. С таким объяснением мне, человеку материалистических взглядов, как-то комфортнее. Но пока я не нашла этому логичного объяснения, о призраке лучше помалкивать. И уж тем более не обращать внимания на то, что какой-то там провинциальный мент положил на меня глаз, не спешить делать из этого далеко идущие выводы и пересматривать собственную манеру поведения.
Ладно, с живыми людьми и с этим светом как-нибудь разберемся. Тут бы с покойниками и гостями с того света для начала разобраться…
Ну, а с этим пока что глухо. Бывшая жена Эдуарда Сизого оказалась довольно крепкой особой. Окинула взглядом обнаженный труп, избегая смотреть на то место, которое было прикрыто простыней. Опознала характерное родимое пятно на бедре. И только после того, как ее вывели из морга, охнула и осела на землю. Но и тогда, когда ее привели в чувство, она не смогла рассказать ничего интересного и полезного для следствия. Жили какое-то время вместе, разошлись, дочь вышла замуж, сын в средней руки бизнесе. Были ли у Сизого враги? Кто его знает… Они давно не общались. Подруги, сожительницы? Тоже неизвестно, личная жизнь бывшего супруга женщину не интересовала. Развелись без видимой причины. Прожили вместе двадцать два года, устали. Бывает.
Если прибавить к этому нашу вчерашнюю безрезультатную поездку в Каменец-Подольский, то расследование снова в исходной точке. По способу совершения преступления оба дела надо объединять в одно – и это уже сделано. Но помимо того, что головы Дорошенко и Сизого отрублены топором после того, как их задушили, общего ничего больше нет. Жертва номер один – рецидивист, старый лагерник. Жертва номер два – человек с высшим образованием, журналист с именем, ранее не имевший проблем с законом. Даже эти его делишки с составлением путеводителя по злачным местам не подпадают ни под одну из статей уголовного кодекса и не содержат состава преступления. Мы, правда, не знаем, побывал ли Сизый где-нибудь еще. Что, если кому-то его любопытство в самом деле показалось опасным? Однако, проанализировав такую возможность, Тамара и все еще печальный Стас решили: копать дальше в этом направлении – гнилое дело.
Ну, а я, позавтракав, разработала собственный план действий. Не знаю, имеют ли мои наметки хоть какую-то перспективу, но я должна, по крайней мере, удовлетворить собственное любопытство. Призрак мне не приснился, галлюцинациями я не страдаю. Психотропных средств не употребляю. Я слышала о нем, а потом и увидела своими глазами. Или в Подольске все сплошь слепые и глухие, или сознательно молчат, преднамеренно не желая связывать местную легенду с сегодняшним днем.
Жихарь потоптался еще немного и попросился поспать на кухне. Никто из хозяев не возразил, тем более что, хотя суббота при нынешних обстоятельствах и считалась у здешних правоохранителей рабочим днем, делать все равно было нечего. Никаких версий, никаких предположений. Тамара начала собираться в прокуратуру – катать отписки и перекладывать с места на место бумажки, Олег повел детей в гости к бабушке, а я, оставшись в одиночестве, позвонила Анатолию Бондарю.
– Вам, Лариса, как я вижу, легенда о Безголовом покоя не дает. Зацепило?
– Не то слово. Только полный дурак не увидит тут параллелей. Однако мне кажется, что-то дураков вокруг многовато.
– Например?
– Вы знаете эту историю лучше меня. Я имею в виду не легенду, а реальные события. Каждая из тех трех жертв никак не связана с остальными. Мужчины были разного возраста и принадлежали к различным социальным слоям. Каждого из них, как, в конце концов, любого из нас, могли убить по той или иной конкретной причине. Банковский служащий Боровиков рисковал головой из-за внебрачной связи с Анной Ржеутской. Убийца Гнатюк, пусть это и маловероятно, мог получить свое за совершенные им злодеяния от руки каких-то родственников или друзей загубленной им семьи. Наконец, лавочник, как его…
– Тетерук.
– Ну да, Тетерук. Он – жертва собственного приказчика, которого вынудили взять на себя и все остальные убийства. Но, если проигнорировать все это, остается вопрос. Кто и с какой целью мог сто лет назад жестоко убить в этих местах двух человек, воспользовавшись одним и тем же орудием убийства?
– Трех, – машинально поправил Бондарь.
– Двух! – с нажимом возразила я. – Приказчик – реальный убийца, он сознался в содеянном. Я даже готова допустить, что и способ убийства он избрал исключительно под влиянием циркулировавших в городке слухов о призраке. Есть два нераскрытых убийства. А где два, там и третье. Поэтому приказчик со всеми ухищрениями, на какие только оказался способен, попытался выдать свое преступление за происки потусторонних сил, надеясь, что все будет списано на призрака. И только позже, впав в эйфорию, по дурости не удержал язык на привязи. Все выглядит логично. Того, кто убил влюбленного банковского служащего и беглого каторжника, не нашли тогда, и уж тем более бессмысленно искать его теперь. Я говорю о принципе: сегодня все снова повторяется.
– Я бы попросил, если вас не затруднит, перевести ваши соображения с языка эмоций на более внятный язык.
– Хорошо. На сегодняшний день у нас две жертвы. Законопослушный гражданин и бывший зек. Вот вам первое совпадение. Между собой эти люди не знакомы, следствие в тупике. Можем мы считать это еще одним совпадением? Не хочу вас пугать, но, похоже, назревает еще одно убийство.
Директор музея поправил очки, пожевал губами и некоторое время молча смотрел на меня.
– Скажите, а вы уже успели поделиться этими мыслями с вашей подругой или с этим вашим приятелем из милиции? – неожиданно спросил он.
– Пока нет.
– То есть, вы ждете, пока произойдет еще одно убийство?
– Ничего подобного!
– Тогда объясните, каким образом вы пришли к такому выводу, а главное: почему вы обратились с этим именно ко мне? Если вам что-то известно о готовящемся преступлении, вы должны заявить об этом в прокуратуру, а не в краеведческий музей. Вы же юрист, не мне вас учить таким вещам.
В субботу музей был открыт, даже шла какая-то экскурсия. Старшеклассник, с которым я случайно встретилась взглядом, откровенно скучал – надувал жвачку. Он либо видел местный бивень мамонта не впервые, либо бивни мамонтов его вообще не интересовали. Директора я застала на рабочем месте, но, начав этот разговор, так и не смогла разобраться – отвлекаю ли я его от дел, или все это интересует и тревожит его не меньше, чем меня.
– Юристы имеют дело с фактами, которые можно доказать, подтвердить или опровергнуть. А на каком основании я стану выкладывать перед коллегами подобную версию? Тамара Комарова – моя близкая подруга, но даже она только повертит пальцем у виска, если я начну ей рассказывать о полицейских протоколах столетней давности и о проклятии рода Ржеутских, которое может настичь любого, кто живет в Подольске или приехал сюда по делам. Я уже пыталась рассказать ей легенду о Безголовом. Тамара только отмахнулась – мол, детские страшилки. Приблизительно то же написало полицейское начальство Проскурова в своей резолюции на рапорт следователя. Нет, мои аргументы не годятся даже для тех, кто мне доверяет!
– Ладно, тогда попробуем по-другому. Я в неплохих отношениях с начальником нашей милиции, полковником Яровым. Изложите ваши предположения, а я лично поговорю с ним.
– Этого тем более не следует делать! У меня уже есть печальный опыт общения с Яровым. Знаете, какой окажется реакция? Мало того, что эта киевская профура путается под ногами, сует нос куда не следует и мешает работать, так теперь она еще и какую-то чертовщину сюда приплела, чтобы телевизионщикам было о чем лишний раз языки почесать! Серия убийств в Подольске связана с призраком полковника Ржеутского, понимаешь! Старая легенда ожила и убивает! Ничего себе заголовочки?
