Ознакомительная версия.
Во время последней медитации к Марии пришло откровение, где найти человека, который может сыграть роль такого антикода. Две группы из четырех чисел подходили идеально, только последние четыре числа сдерживали обратный процесс. Это был очень высокий шанс, хотя он и не давал стопроцентных гарантий. Но попробовать стоило!
И Мария, раздираемая внутренними противоречиями, встала на сторону Татьяны и попробовала наладить связь с этим человеком, чтобы спастись. У нее было очень мало времени, на лекцию в клуб нельзя было опоздать. Это было равносильно собственному приговору. Не могла забыть она и об Юрии...
Впервые голос Марии дрожал, слова звучали неубедительно, на глаза наворачивались слезы...
Тетя Люба ненавидела посетителей за то, что они несли в отделение грязь. Это зимой, когда работал гардероб, они переобувались в сменную обувь, да и то некоторые норовили нарушить это правило. Сегодня за день несколько раз принимался моросить дождь, шел он и последние два часа, поэтому полы в коридоре пестрели от следов самых различных размеров. И только то обстоятельство, что эти самые посетители несли больным огромные сумки с провизией, и оттуда кое-что перепадало иногда и ей, слегка смягчало душу тети Любы.
Но сегодня Любовь Петровна была вне себя от гнева. Она принялась орудовать шваброй еще до того, как столпотворение в коридоре кончилось. Она норовила хлестнуть кого-нибудь по ногам грязной мокрой холстиной, и когда ей это удавалось, тетя Люба почти торжествовала. И ни один человек не осмелился сделать ей замечание, потому что каждый посетитель с грязной обувью осознавал, что не прав. В больнице должна быть стерильная чистота!
Тетя Люба хотела особенно насолить тому, кто придет к Ольге Калиновой, например, опрокинуть на него случайно ведро с грязной водой, но Васика она проглядела. Не повезло! Сердце Любови Петровны жаждало мести, но ничего интересного не шло пока в ее седую голову.
Надо сказать, что Тишко отличалась такой мстительностью с детства. Когда она училась в десятом классе, в школе была эпидемия ветряной оспы, болели даже старшеклассники и учителя. Но школу почему-то не закрывали на карантин. В Любином классе первой заболела ее соседка по парте Галя, а через два дня и сама Люба. Это случилось под самый Новый год, и все зимние каникулы Люба провела дома. Она вбила себе в голову, что заразилась именно от Гали и строила планы, как ей отомстить. Любе было невдомек, что у этой болезни большой скрытый период, и они обе заразились ветряной оспой от кого-то другого. План мести созрел и был прост до гениальности. В первый же день, когда Люба пришла после болезни в школу, она незаметно устроила так, чтобы у Гали в портфеле разлились чернила и заляпали все тетради и учебники. Только после этого Люба смогла продолжить дружбу с Галей, а Галя так и не догадалась, чья это была проделка.
С годами характер Тишко становился все авантюрнее. После института ее «пригласили» на работу в одно конструкторское бюро. Там она с легкостью смогла разузнать, чем «дышали» многие его сотрудники. Но вот ее непосредственный начальник оказался «твердым орешком». Он не поддерживал никаких разговоров на посторонние темы, будто на уме у него была только работа. Тишко констатировала факт, что у него полное отсутствие особого мнения по всем вопросам. Ее попросили покапать поглубже.
На одной вечеринке по случаю выполнения годового плана за девять месяцев, Люба попыталась флиртовать с шефом, но он упорно делал вид, что не замечает ее недвусмысленного внимания к своей персоне. Молодая и красивая Любовь Петровна применила к подвыпившему начальнику все свои чары, но безуспешно. Ей даже показалось, что она увидела презрение в его глазах.
Оставлять такое безнаказанным она не могла. Ходили слухи, что жена Анатолия Яковлевича была очень ревнивой, и Люба решила сыграть на этом. Тишко подложила во внутренний карман его пальто фотографию своей студенческой подруги с надписью: «Толечке с любовью от К.» и вымазала каракулевый воротник специально купленной для этого случая помадой. Причем сделала она это тогда, когда их отдел задержался на работе до позднего вечера.
На следующее утро Анатолий Яковлевич пришел на работу чернее тучи и в старом пальто. Оставалось только предположить, что в приступе ревности его жена изрезала пальто, на котором остались следы супружеской измены, на куски. От такого предположения на душе у Любы стало светлее, правда, потом оказалось, что пальто осталось цело, но прошло химчистку.
Много козней состроила на своем веку тетя Люба. Ей самой особенно нравилась ее последняя проделка. В такой же дождливый день ее с головы до ног обрызгала «Волга», и Любовь Петровна, на всякий случай, запомнила ее номер. Тогда Тишко еще не знала, что сможет отомстить невежливому водителю очень быстро. Через несколько дней она увидела по телевизору бегущую строку с информацией о том, что автомобиль «Волга» такого же цвета сбил на перекрестке Ордынки и Садового кольца женщину и скрылся. Просили откликнуться свидетелей. План мести в голове престарелой Миледи возник молниеносно. Она не поленилась выйти поздно вечером на улицу, пройти несколько кварталов и, позвонив по телефону-автомату, сообщить измененным голосом номер обрызгавшей ее «Волги». Наверняка, неосмотрительному водителю пришлось немало времени провести в милиции, доказывая свое алиби.
И вот теперь тетя Люба строила козни против Ольги Калиновой. Если бы она смогла «сорвать зло» на ее посетителе, возможно, она бы и успокоилась. Но чувство неудовлетворенности продолжало стимулировать изобретательность санитарки. Увы, достойного наказания для сумасбродной девчонки, которая позволила морочить голову всей больнице своим несуществующим ясновидением, она никак не могла подобрать.
«Из-за этой пустышки я попала в такой просак. Я бы не стала обещать, что выясню, кто выдавал здесь себя за сотрудника спецслужбы, если бы не была уверена, что ее ясновидение мне поможет, – думала тетя Люба, домывая коридор. – Чем я теперь буду объяснять свое бездействие? Сама я не смогу разузнать ничего!»
Любовь Петровна решила, что надо придумать для Калиновой что-нибудь с магическим уклоном. Когда в начале девяностых Тишко «отошла» от государственных дел, она от скуки увлеклась чтением литературы по магии и биоэнергетике. Нет, всерьез заняться все тем, что там описывали она не собиралась. Ей было просто интересно. Любовь Петровна нахваталась из этих книг всяких специальных терминов, понятий и верила, что это когда-нибудь пригодится.
Теперь тетя Люба решила, что именно такой случай ей и выдается. «Было бы неплохо навести на нее порчу, подбросив какую-нибудь заговоренную вещицу. Надо только выбрать заговор подходящий, что-то такое интересное, со смыслом...»
Тетя Люба напрягла свою память, вспоминая наиболее выдающийся случай, описанный в прочитанных книгах. И в тот момент, когда она выливала из ведра воду, ее, наконец-то, осенило! Санитарка едва не затанцевала в женском туалете канкан. Столь бурному выражению радости помешало лишь то обстоятельство, что осуществить проект будет нелегко.
В одной книге описывался случай, когда на женщину навели весьма своеобразную порчу. Она почувствовала себя беременной, и даже люди вскоре стали замечать ее интересное положение. Женщина сначала недоумевала, потом привыкла к этому состоянию, стала с радостью ждать ребенка. Через положенное время у нее начались схватки, только ребеночка никакого не оказалось.
Тетя Люба поняла, что сама она такого заговора сделать не сможет, но решила, что забежит сразу после работы домой за той книгой, найдет в газете объявление какой-нибудь бабки и тотчас отправится к ней с «заказом».
Постепенно пыл санитарки стал спадать. Она осознала, что тот случай происходил около века назад, в глухой деревне. «А сейчас ведь есть ультразвук! – вспомнила Любовь Петровна. – Долго пребывать в таком заблуждении она не будет. Хотя, какая разница! Ощущения и видимость беременности останутся, пусть понервничает...»
Уже при выходе из больницы Любовь Петровна решила отказаться от этого замысла, Идея, по ее мнению, была очень хороша: «за вымышленное ясновидение – ложная беременность!», но она предполагала участие третьего лица.
Вся прелесть зловредных выходок Любови Тишко заключалась в том, что о них никто не знал, поэтому нельзя было доказать ее причастность к ним. А если бы о них хоть раз знал бы кто-то третий, то обязательно бы проболтался, рано или поздно. «Нет, надо придумать что-то другое, то, что я смогу провернуть сама», – твердо решила тетя Люба.
Ее взгляд упал на лоток с фруктами. «Какие красивые яблоки», – подумала Любовь Петровна и даже подошла к лотку.
Я несколько раз пробежала глазами содержимое записки, но от этого ничего не прояснилось. Зазвенел мобильник, и этот почти родной звук заставил меня вздрогнуть.
Ознакомительная версия.
