Ознакомительная версия.
Я извлекла из-под подушки сотовый телефон, включила его и позвонила Васику.
– Васик, ты извини меня за такой вопрос. Ты яблоки около больницы покупал или нет?
– Да, около больницы, а как ты догадалась? Ой, для тебя же узнать это не проблема... Только почему ты спрашиваешь? Невкусные что ли?
– Наоборот, очень вкусные, – успокоила я Васика. – Сладкие, сочные...
– Ольга, а хочешь я сейчас развернусь и еще тебе куплю?
– Нет, Васик, мне этих пяти килограммов пока хватит. Не бери в голову, у меня свой ход мыслей. Пока.
Васик подтвердил мою догадку. Я утвердилась во мнении, что та женщина высматривала в коридоре именно меня. Скорее всего она не знала, в какой палате меня искать, ей было известно только в каком отделении я лежу, потому что здесь же лежала Кириллова. Она спустилась вниз, купила неподалеку яблоки и попросила их передать мне. Но зачем? Что она хотела этим сказать?
Я продолжала рассуждать логически. Я заинтересовалась Кирилловой только потому, что Голявин случайно проговорился об ее дырке во лбу и предположил, что это хирургическое открытие «третьего глаза». Не обмолвись он об этом, ничего бы с моей стороны не было, никаких попыток влезть в закодированную систему. Мысль о том, что Александр Геннадиевич был напрямую связан с этой системой, я отвергла сразу. «Этого не может быть!» – это положение приняла я для себя как аксиому и пошла в своих рассуждениях дальше.
Затем появился хирург со «стеклянными глазами» и его медсестра. Он на меня не обратил при встрече в коридоре никакого внимания, зато медсестра мной заинтересовалась. Это вполне естественно! Они делали свое черное дело, и я могла им помешать. Откуда она обо мне узнала? Андрей Вадимович сказал, что не от него. Тогда от кого? Ответ оказался до гениальности прост. Псевдомедсестра узнала о моих исключительных экстрасенсорных способностях от тети Любы! Пока я подслушивала разговор в ординаторской, она мыла полы в третьей палате, а потом пошла в палату напротив. Я сейчас вспомнила, это совершенно точно. «Да, но там был Андрей Вадимович, – размышляла я. – Как знать, может быть, он зашел туда, когда тетя Люба уже успела наговорить своей коллеге по „секретному цеху“ все, что считала нужным. Надо будет это выяснить, были ли они вдвоем – медсестра и тетя Люба. Да, наверняка, были!»
Я стала анализировать мой сегодняшний разговор с санитаркой и пришла к выводу, что разоблачением самозванца из органов она занялась не зря. Скорее всего, вчера утром она также как и все клюнула на наживку и сочла своим долгом посодействовать коллегам, а потом рассказала о них своему непосредственному начальству, вот тут-то и выяснилось, что тех двоих спецслужба сюда не посылала. Тетя Люба опростоволосилась и решила себя реабелитировать с моей помощью. Хорошо, что я не поддалась на эту провокацию!
«Кириллова умерла, медсестра сразу исчезла, хирург больше не появлялся, а интерес ко мне остался, – продолжала я выстраивать логическую цепочку. – Значит, они боятся, что я, обладая ясновидением, могу узнать много лишнего... А может быть, они хотят заполучить меня в свои сети?»
Я взвесила и то, и другое предположение. Мне показалось, что они имели равную силу. Чтобы понять, какое из них правильное, надо было знать, каковы цели и задачи этой системы. До таких глубин я еще не докапалась. Возможно, второй выход в астрал прояснил бы много нового, но я отложила его на более позднее время.
Яблоки! Я вдруг вспомнила о них. Это же был какой-то знак, оставалось только расшифровать его. Яблоки могли ассоциироваться с запретным плодом, который ввел Адама и Еву в искушение. Но это был не тот случай. Я вдруг вспомнила русскую сказку о том, как старуха угостила царевну ядовитым яблочком, и мне стало не по себе. Господи! Неужели, они думали, что я такая глупая, что получу передачу неизвестно от кого и без всякой опаски примусь за поглощение этих яблок. Нет, здесь было что-то не то!
Я решила детальней рассмотреть содержимое пакета и вывалила его на пол. Четыре наливных яблока покатились в разные стороны, а еще бумажным вертолетиком на пол упала записка. Я с замиранием сердца подняла ее и развернула.
Мария окинула взглядом аудиторию, и с тревогой отметила, что было много пустых мест. «Неужели, это результат разрушения? Сегодня нет именно тех, кто был подготовлен более других. Им еще предстояла основная кодировка, они могли еще добровольно выйти из клуба, но вряд ли они сообща это сделали... По доброй воле из клуба „Просветление“ выбывают немногие, это те, у кого была сильная самозащита, – мысленно рассуждала Мария. – Таких очень мало. У людей, пришедших сюда, обычно не было пути назад, в прошлой жизни их никто не ждал, а здесь в настоящем у них была я и еще много единомышленников. Они все считают, что их ждет великое будущее... Теперь я скорее поверю, что эта саморазрушающаяся система уничтожила моих „питомцев“, нежели в то, что их ума и сердца на самом деле просветлели, и они решили начать новую жизнь без меня».
Больше всех Марию волновала судьба одного человека. Он был первым мужчиной, который пришел на второе занятие в клуб. Представители сильного пола были здесь очень редкими гостями. Иногда, заблудившись, они все-таки заходили на огонек, но одного сеанса «Просветления» им было достаточно, чтобы разобраться в сомнительности этого предприятия. Одни выходили из зала, даже не дождавшись окончания лекции.
Другие откровенно смеялись над проповедями Марии и выискивали в зале симпатичных бабенок, чтобы предложить им избавиться от одиночества самым простым способом. Естественно, эти мужчины сюда никогда не возвращались.
Юрий Кавадеев был ни из тех, ни из других. Сначала наметанный глаз Марии ошибся насчет этого новичка. Она была уверена, что он не просидит на ее лекции и пяти минут. Он сидел и десять, и пятнадцать... и даже не смотрел на женщин, слушающих Марию. Не смотрел Юрий и на Марию, он был как вещь в себе, задумчивый и загадочный.
В следующий раз на индивидуальном занятии Мария узнала о прошлом Юрия и поняла, что он будет первым мужчиной – постоянным членом клуба. Она привыкла употреблять в разговоре именно такую терминологию – член клуба.
Юрий без утайки поведал ей историю своей жизни, она состояла в основном из черных страниц: родители – алкоголики, коммунальная квартира на восемь семей, друзья, посадившие на иглу, любимая девушка, недождавшаяся из армии... Потом была новая любовь к такой же наркоманке, как и он. Они вместе мечтали «завязать», но Вика не успела и умерла от передозировки. Юрий поклялся на ее могиле, что бросит колоться и сдержал это обещание. Он лечился, но чувствовал, что может снова сорваться. Однажды он стоял на остановке и от скуки читал все подряд расклеенные на столбе объявления. Слова о том, что в клубе «Просветление» он найдет свой истинный путь, запали ему в душу, и Юрий пришел в указанное время по указанному адресу. Он признался Марии, что после первого же занятия почувствовал, что тяга к наркотикам ослабла, и он стал радоваться жизни.
Мария не сразу, но тоже поняла, что стала радоваться жизни как-то по-другому. Юрий, сидящий в зале, ее вдохновлял, она сама не ведала, что говорила иногда только для него. Она забывала о том, что все ее слова лицемерны и лживы, а путь, который она якобы освещала, вел в бездну.
Когда Юрий признался Марии, что он хочет выйти на новый уровень знания, она сказала ему, что он еще не готов и торопиться не стоит. Юрий согласился. А Мария призналась себе, что безумно влюблена в него. Точнее, влюблена в него была не Мария, Мария была лишена способности любить. Это страстное чувство испытывала Татьяна, которая когда-то хотела свести счеты с жизнью, но осталась жива, а теперь по чьему-то злому умыслу находилась в тени чужого имени.
Эти постоянные споры сознания с подсознанием, Татьяны с Марией были порой просто непереносимы, но эта маленькая женщина умудрялась совмещать в себе эти два противоположных начала.
Она несколько раз спасала Юрия от того, чтобы его не зомбировали. И вот сегодня он не пришел. Татьяна верила в то, что с ним ничего не случилось, а Мария предполагала, что он в числе других пал жертвой саморазрушающейся системы.
В том, что этот процесс пошел, она уже нисколько не сомневалась. Деление чисел немного замедлилось, но не прекратилось. Остановить этот процесс мог только один человек, но не тот, кто создал эту систему и придумал код. Даже не тот, кто провоцировал сбой кода и разрушение. Вера Васильевна Кириллова была уже мертва, и ее миссия в этом земном воплощении выполнена. Это был тот человек, кто являлся антиподом. Каждое число, которое олицетворяло его, было магическим. Совокупность всех его чисел и представляла собой антикод, способный сделать перекодировку. Число имени, число даты рождения, число местожительства, все его числа должны были собраться в определенный момент.
Ознакомительная версия.
