Фальмут задумался.
Небольшая связка ключей сэра Филиппа находилась в Скотленд-Ярде.
Он написал короткую записку, отправил посыльного в Ярд, и, в ожидании его возвращения, продолжал расспрашивать лакея.
— Где вы были, Перкс, во время убийства?
— В деревне. Если вы помните, сэр Филипп отослал всех слуг из дома в деревню.
— Значит, дом…
— …был пуст.
— Вы не думаете, что кто-нибудь проникал в дом во время вашего отсутствия?
— Нет, сэр. Воры не могли проникнуть в дом. Всюду были расставлены тревожные сигналы, и окна заперты на автоматические замки.
— Ни на дверях, ни на окнах вы не нашли никаких следов, что кто-нибудь покушался войти?
Лакей решительно покачал головой.
— Нет. Я ежедневно осматриваю и чищу краску на окнах и дверях. Я заметил бы малейшую царапину.
Через полчаса посыльный вернулся в сопровождении сыщика, и сыщик вручил Фальмуту маленькую связку ключей.
Лакей провел всех в первый этаж.
Фальмут внимательно разобрал ключи. Дважды выбор его был неудачен, и, наконец, в третий раз ключ вошел в едва заметную замочную скважину, замок щелкнул, и дверь бесшумно раскрылась.
В кабинете было темно, и Фальмут задержался на пороге.
— Я забыл, — извинился Перкс, — что ставни спущены. Прикажете поднять?
— Пожалуйста.
Через несколько минут кабинет залился солнечным светом.
Это была просто обставленная комната, внешне похожая на ту, в которой умер сэр Филипп. Слегка пахло кожей от кожаных кресел. Стены были уставлены тяжелыми книжными полками. Посредине стоял громадный письменный стол с грудами аккуратно сложенных бумаг.
Фальмут окинул стол быстрым профессиональным взглядом. Крышка стола была покрыта слоем пыли. На расстоянии вытянутой руки от кресла стоял на отдельном столике телефонный аппарат.
— Звонка нет? — спросил инспектор у лакея.
— Нет. Сэр Филипп не любил звонков. К телефону приделана штука, которая подает тихий сигнал: «бззззз…»
— Да, да… Я помню.
Фальмут поспешно нагнулся и удивленно спросил:
— Что случилось с телефоном?
Стержень телефонного аппарата был изогнут и смят. Около слухового приемника на столике лежала небольшая кучка черной золы, и со шнура слуховой трубки свисал конец обожженной проволоки.
Лак на столе был покрыт мелкими пузырьками, словно от сильного жара.
Инспектор с трудом перевел дыхание.
— Бегите к электротехнику Миллеру на Риджент-стрит и сейчас же приведите его сюда!
Он продолжал стоять, в размышлении глядя на телефон, когда пришел электротехник.
— Мистер Миллер, — сказал он, — вы можете объяснить, что случилось с этим телефоном?
Электротехник одел очки и осмотрел аппарат.
— Гм. Похоже на то, что монтер проявил преступную небрежность.
— Монтер? Что вы хотите сказать?
— Я говорю о монтере, который ставил телефонные провода… Вы разве не видите?
Он показал на изувеченный аппарат.
— Я вижу, что аппарат испорчен и смят… Но не могу понять, почему?
Электротехник нагнулся и поднял с пола кусок проволоки.
— Вот видите… Кто-то присоединил к телефонной проволоке провод от тока высокого напряжения, по-видимому, провод освещения. Если бы кто-нибудь в эту минуту говорил по телефону…
— Боже мой! — прошептал он. — Сэр Филипп Рамон был убит электрическим током!
Несколько минут все стояли в молчании. Потом Фальмут вынул из кармана записную книжку, отобранную у Билли Маркса.
— Вот где решение загадки! Это изображает расположение телефонных проводов… Но почему телефонный аппарат на Даунинг-стрит не был так исковеркан, как этот?
Электротехник, бледный и дрожавший всем телом, покачал головой.
— Я не берусь объяснять странности, которые иногда происходят с электричеством… Ток, полная сила тока, например, могла быть отведена… Могло произойти короткое замыкание… Мало ли что могло случиться…
— Постойте! — перебил его Фальмут. — Предположите, что человек что-нибудь перепутал… и сам получил полный удар электрического тока… Что тогда вышло?
— По-видимому…
Фальмут не дал электротехнику договорить.
— Сери напутал в расчетах и заплатил жизнью за свою ошибку. Да!.. Рамон получил слабый удар, но удар его испугал, а у него было слабое сердце. Ожог на руке, мертвые воробьи. Боже мой, все ясно, как день!
Позже усиленный наряд полиции вторгся в дом на Карнеги-стрит: полицейские ничего не нашли, кроме… окурка папиросы с маркой лондонского торговца и корешка пассажирского билета в Нью-Йорк.
На корешке была пометка «пароход Лукания». Билет был на трех человек.
Когда «Лукания» прибыла в Нью-Йорк, каждый винт на пароходе был обыскан. Но «Четыре Справедливых Человека» не были обнаружены.
Это Гонзалес подбросил полиции «след», обнаруженный на Карнеги-стрит.
