ей нравится. Предположим, вы выстрелили в нее раньше, чем на месте оказались я и Лазарь... Предположим, вы отправились по грибы уже после убийства...
Билли, мертвенно-бледный, осушил свой стакан, снова его наполнил.
- Вы забываете одну маленькую деталь, мэтр! Когда раздались эти три выстрела, я находился примерно в полутораста метрах от домика...
- Я ничего не забываю, - ответил Лежанвье. - Дело в том, что эти выстрелы - два, а не три - произвел я...
- Чтобы свершилось правосудие?
- Именно, - отрезал Лежанвье. Он направился к двери, но на пороге обернулся. - И вот что, господин Билли! Зарубите себе на носу: или я сам сдохну послезавтра в пять утра, или правосудие в конце концов свершится.
ГЛАВА IV
- Вам назначено? - осведомилась секретарша, миловидная блондинка, щедро демонстрируя свои чересчур мускулистые ноги.
- Нет.
- В таком случае я сомневаюсь, что мэтр Маршан сможет вас принять.
- Дело не терпит отлагательства. Я все утро безуспешно пытался связаться с ним по телефону.
- Мэтр был в отъезде. Кто вам ответил?
- Какая разница? Некая госпожа Марси или Мерсье...
- Моя коллега. - Блондинка посмотрела внушительный ежедневник, перебрала несколько лежавших на столе листков. - Я не нахожу никаких следов этих переговоров... Как, вы сказали, вас зовут?
- Лежанвье,-ответил Лежанвье, который уже начинал терять терпение. Он чуть было не добавил: "Великий Лежанвье", но ограничился тем, что пожал плечами. - Присмотритесь ко мне получше, юное создание. Неужели вы меня раньше никогда не видели? Ну что, узнаете?
- Ну как же... - пробормотала блондинка, явно опасаясь допустить промах. - Войдите, пожалуйста, сюда, в эту маленькую гостиную. Присаживайтесь и подождите немного. Я схожу узнаю, сможет ли мэтр Маршан уделить вам несколько минут.
"Один год!" - с горечью подумал Лежанвье, оставшись в одиночестве. Хватило года добровольной отставки, чтобы его перестали помнить, чтобы он стал рядовым посетителем, как все, которого просят присесть и подождать. Придвигая к себе стул и грузно на него опускаясь, он вдруг испытал пронзительное ощущение, будто его вычеркнули из списка живых одновременно с Лазарем, приговор которому означал приговор и ему самому.
Дверь в гостиную отворилась.
- Мэтр Маршан примет вас в четыре часа, мэтр Лежанвье... А до тех пор, если у вас есть другие дела...
Другие дела!
Стул отлетел в сторону, и адвокат, огромный и бледный, похожий на робота, устрашающе выпрямился.
- Посторонитесь, девушка! Дорогу я знаю.
- Но... но это невозможно! Его ждут еще во многих местах!
- Невозможно, говорите?
- Что такое? - возмутился мэтр Маршан, когда тяжелая дверь распахнулась, пропуская в его кабинет Лежанвье. - Что еще за новости?
Дама зрелого возраста, которой пришлось прервать свои сетования, из-под поднятой на брови вуалетки уставилась на пришельца с тем же негодованием, но оказалось, что инцидент далеко не исчерпан.
Лежанвье направился прямиком к даме и кратко, но повелительно указал ей на дверь:
- Оставьте нас, мадам, прошу вас. Придете в другой день. Завтра или послезавтра. Для вас время не имеет такой цены. Благодарю вас.
- Это... это неслыханно! - закудахтала дама. - Кто вы такой? Что вам угодно? По какому праву вы осмеливаетесь врываться к нам и... и...
Но Лежанвье не слушал ее, перенеся все внимание на Мар-шана.
- Я считаю, что Лазарь невиновен. Нам остается всего лишь несколько часов, чтобы добиться отсрочки казни, которая, как вам известно лучше меня, назначена на завтра, на пять утра... В высших интересах вашего клиента соблаговолите отправить эту даму и отложить все ближайшие встречи.
Мэтр Маршан, высокий и худой, с хмурым и недоверчивым выражением лица, по-совиному заморгал глазами под стеклами очков с двойными линзами.
- Послушайте, мэтр!.. Несмотря на все уважение, что я питаю к вам как к старшему...
- Оставьте свое уважение, Маршан, и отпустите своих клиентов. Дорога каждая минута.
Лежанвье, в эту исключительную минуту вновь ставший Великим Лежанвье, изъяснялся с такой властностью, что зрелая дама, оторопев, шмыгнула в дверь, прикрывая лицо сумочкой, как щитом.
- Поторопитесь распорядиться! - не отставал Лежанвье, видя, что Маршан все еще колеблется. - Дорога каждая минута.
- Гм-м! - с сомнением хмыкнул адвокат защиты после того, как Лежанвье закончил свое ошеломительное признание. - Короче говоря, вы признаете себя виновным в лжесвидетельстве, на основании которого мой клиент был приговорен к смертной казни?
- Совершенно верно. Я знал - или, во всяком случае, полагал, - что Лазарь виновен в одном убийстве, в котором его благодаря мне оправдали. Из элементарного стремления к справедливости я решил, что он должен заплатить за другое, в котором он, кстати, пытался обвинить меня самого. Мысль о том, что совершить это убийство мог кто-то третий - и ускользнуть от правосудия, - пришла мне в голову гораздо позже. Быть может, слишком поздно...
Мэтр Маршан машинально пододвинул к своему посетителю коробку гаванских сигар.
- Я понимаю, но обычно вы соображаете быстрее... Печальный конец госпожи Лежанвье, арест и осуждение моего клиента - все это события далеко не вчерашнего дня... Как получилось, что вы не испытывали ни малейших угрызений совести на процессе и спохватились только сейчас, накануне казни?..
Лежанвье сотни раз задавал себе этот вопрос. Как объяснить Маршану, что после вынесения приговора он словно провалился в яму, такую глубокую, что из нее уже не выбраться, и отлеживался там подобно раненому зверю?
- На процессе меня ослепляла страсть. Лазарь действительно появился в домике после меня, но тогда я был уверен, что он подстроил мне западню... Теперь я вижу, что он такой же убийца Дианы, как и я сам...
- Это всего лишь субъективное предположение, основанное на вашей впечатлительности и чрезмерных угрызениях совести! - возразил Маршан. Когда вашим глазам предстало неожиданное зрелище - мертвая госпожа Лежанвье, Лазарь и в самом деле предпринял последнюю попытку шантажа... То, что вы дважды выстрелили в окно домика, чтобы поднять тревогу, по существу, ничего не меняет.
- Прошу прощения! Я ведь еще вложил револьвер Дианы в руку бесчувственного Лазаря, позаботившись о том, чтобы на рукоятке отпечатались его пальцы...
- А откуда известно, что на этом револьвере еще раньше, когда он валялся на полу, не было отпечатков пальцев Лазаря?
- Будь Лазарь настоящим убийцей, он не бросил бы оружие или, во всяком случае, тщательно его бы вытер...
- А откуда известно, что он этого не сделал и вы интуитивно не восстановили статус-кво? Да полно, мэтр! Вы только представьте себе, что было бы, если бы приходилось пересматривать дело всякий раз, когда одного из свидетелей начинали одолевать запоздалые угрызения совести!
- Я не просто один из свидетелей, и вам это прекрасно известно. Я лжесвидетель, намеренно извративший истину, чтобы отправить подсудимого на эшафот!
Маршан покачал головой:
- Но неспособный существенно изменить ход событий,дорогой мэтр! Лазарь, уж простите меня, был любовником госпожи Лежанвье, и я, по правде говоря,удивлен, что вы так благодушно к нему настроены! Как явствует из записки, которую показал вам Лазарь, в тот день они с вашей женой встречались. Госпожа Лежанвье, по всей видимости, пригрозила любовнику револьвером. Лазарь вырвал оружие из ее рук и то ли нечаянно, то ли, скорее всего, сознательно выстрелил в нее... Кто убил однажды, будет убивать и дальше...
Лежанвье провел ладонью по лбу.
Кто теперь защищает Лазаря? Защита или oeeuHeHuel
- Иными словами, с учетом моего почтенного возраста и запоздалых рефлексов вы полагаете, что я плету вздор?
- Ни в коем случае, дорогой мэтр! Подобный поступок делает вам честь, и я весьма признателен вам за... - Маршан поднял сухую епископскую ладошку. - Я только опасаюсь, что предотвратить печальный исход мы не в состоянии.
- Попытаться спасти человека от смерти никогда не поздно.
- Но у нас так мало времени...
- Тем более следует поторопиться.
Под пристальным взглядом Лежанвье Маршан смешался. За кого старикан его принимает? За человека, боящегося сложностей, покорно мирящегося с тем, что дело проиграно? Он пошел на попятный:
- Только не поймите меня превратно, мэтр! Само собой разумеется, я целиком и полностью предан интересам моего клиента. Просто из уважения к вам я счел себя обязанным высказать возражения - те же, что приведет генеральный прокурор Кассационного суда... Ну и вы ,конечно, понимаете,что подобный демарш для вас равносилен моральному самоубийству?
Лежанвье утвердительно кивнул. Это самоубийство так и так будет уже не первым...
- И что, помимо прочего, вы рискуете и тем, что вам предъявят обвинение в лжесвидетельстве, а может быть, и в...
- Понимаю.
- В таком случае - что ж... - вздохнул Маршан, давая понять, что исчерпал аргументы, и нажал на клавишу переговорного устройства. - Клара? Позвоните генеральному прокурору Кассационного суда. Если он ответит, соедините его со мной. Если его не окажется на месте, узнайте час и место, где я могу с ним встретиться. И поторопитесь, речь идет о деле чрезвычайной срочности...
